Спасая жизни бойцов

Ветеран Зулих Индрисовна Кукан из Тахтамукая прошла Великую Отечественную войну медсестрой медсанбата, спасала жизни бойцов, выносила их с поля боя. Ее воспоминания о той кровопролитной войне, фронте и мирной жизни — в материале «СА».

Мечта
Зулих Индрисовна Кукан (Хашханокова) родилась 17 октября 1922 года в ауле Ассоколай. О своих родителях, маме Наги Теучежевне и отце Индрисе Дзепшевиче, она вспоминает с огромным уважением и почтением. Их семья была большая, многодетная и очень дружная.
— Отец всегда мечтал, чтобы мы, его дочери, стали медработниками, — вспоминает Зулих Индрисовна. — Так и получилось: мы, все четыре, мечту отца претворили в жизнь и выбрали для себя медицину. Я окончила фельдшерскую школу в Майкопе в 1940 году. Устроилась на работу медицинской сестрой в больницу в ауле Тахтамукай.
Зулих Индрисовна призналась, что 1940 год стал для нее самым счастливым — она обрела семейное счастье с Рашидом Куканом. Он только что вернулся с финской войны и сразу же заприметил стройную красавицу Зулих.
На фронт
Но их счастье было недолгим. Началась Великая Отечественная война. Рашид Кукан в числе первых ушел на фронт. Вскоре на руках у Зулих умер их сынок, десятимесячный Аслан. Она переживала горе молча, чтобы не расстраивать мужа-фронтовика, не стала ему сообщать об этом.
В 1943 году Зулих и сама ушла на фронт. Ее боевая жизнь началась с передвижного полевого госпиталя №52 в станице Поповической Краснодарского края. Госпиталь передвигался за фронтом через многие города страны: Ростов, Мелитополь, Симферополь. Дальше было Закарпатье.
Многое пришлось повидать медицинским сестричкам: истекающих кровью солдат, голодающих, изможденных женщин и детей, сожженные дома, а иногда и целые деревни.
Госпиталь всегда был переполнен. Каждому раненому солдату хотелось уделить внимание, сказать ласковое слово, утешить. Медсестры старались помочь всем. 
После освобождения Чехословакии сбежали немецкие врачи из военного госпиталя. Он был переполнен ранеными гитлеровцами и заболевшими тифом, малярией. Об этом советские медики доложили маршалу Рокоссовскому, который часто приезжал в их госпиталь навещать своих солдат и офицеров. После разговора со Ставкой Верховного главнокомандования поступил приказ: «Кормите, окажите помощь!»
Вместе с врачами Зулих отправилась в немецкий госпиталь. Недавние захватчики, на счету которых было немало загубленных душ, лежали вповалку в коридорах, стонали и просили пить. Рядом не было даже санитаров. Вздохнув, Зулих привычно и сноровисто взялась за работу. Милосердие — состояние души...
В сердце
Воспоминания Зулих Кукан о войне — как яркие вспышки на черно-белой документальной киноленте ее жизни. 
Вот в госпитале принимают раненых. Весь двор забит подводами. Проходя мимо одной из них, она услышала: «Доченька, подойди ко мне!» На подводе лежал пожилой солдат. «По возрасту как мой отец!» — мелькнула мысль. «Укрой мне ноги, доченька, что-то они замерзли совсем!» Зулих машинально стала укрывать его ноги шинелью и вдруг обнаружила, что обеих ног у него нет! Едва сдержала слезы, но не от страха, а от собственного бессилия помочь тяжелораненому.
Вот в палату доставили солдата, совсем юного парня. Испуганные глаза, нижняя часть лица забинтована. Стала помогать медсестре из хирургического отделения, аккуратно срезать грязные бинты. А когда закончила, у нее задрожали руки. Под марлей у парня не было губ, носа и ушей...
Как-то ее, не спавшую пару суток, врачи отправили немного отдохнуть. А в это время, как потом рассказали, в операционную привезли раненого: в ноге — неразорвавшаяся мина, 50-миллиметровка! Его со всей осторожностью сопровождали саперы. От каждого шевеления ноги мина вздрагивала... Хирургу удалось извлечь мину, а ожидавшие саперы бережно отнесли ее к дальнему оврагу.
Зулих Индрисовна призналась, что война до сих пор приходит к ней во снах, и просыпается она от закипевших слез. Она помнит имена и фамилии своих коллег по военному госпиталю: Петр Ильич Блат, Лазер Израилевич Полек, Елена Григорьевна Яровая, медицинские сестры Анна Поляничко, Анна Рыжова из города Мги под Ленинградом... Люди разных национальностей жили одной семьей, объединенные одной целью — спасением человеческих жизней. Они переписывались еще долгие годы после окончания войны.
— И все же самое тяжелое воспоминание о войне — это концлагерь Освенцим, — говорит ветеран. — Он был в 40 км от нашего госпиталя. Нас возили в уже покинутый заключенными лагерь, чтобы показать зверства фашистов. Картина, которую мы увидели, была ужасной: гора детской обуви, печи, где сжигали заключенных, лаборатории, где проводили опыты над людьми, загоны для собак, которые обессиленных людей рвали на куски, ров, где заживо хоронили людей. Потом долго-долго мне снились эти ужасы...
О Победе она узнала уже в Чехословакии. Эта весть пришла к ним глубокой майской ночью. Все — и медперсонал, и многие раненые — выскочили на улицу. Обнимались, плакали, смеялись…
После войны
Домой, в аул Тахтамукай, она вернулась только в декабре 1945 года. Пришел с войны и подлечившийся после тяжелого ранения муж Рашид, грудь которого украшали боевые награды. Зулих вновь вернулась к прежней работе — в районной больнице. А в 1950 году в семье Кукан родился сын Мурат.
Вскоре Зулих Индрисовна была назначена старшей медсестрой яслей-сада в ауле.
— По сравнению с нынешними условиями работы сотрудников в детских дошкольных учреждениях, у нас, можно сказать, вообще не было никаких условий, — вспоминает она то послевоенное время. — Работники сами кололи дрова и топили печки, носили в группы воду. Одна и та же комната была для детей и столовой, и спальней, и игровой. Дети спали на раскладушках, иногда и по двое — мест не хватало. А главное — малышей тогда принимали в ясли с двухмесячного возраста. Согласитесь, что при таких условиях отвечать за безопасность детей было нелегко. При этом за нашей работой строго следила санэпидстанция. Но за 42 года моей работы в детском саду медработником не произошло ни одного чрезвычайного происшествия. Несмотря на все бытовые сложности, наш детский сад всегда был в числе лучших в районе.
За свою долгую трудовую деятельность ветеран войны и труда воспитала не один десяток медсестер, передала им свой опыт.
В 1992 году Зулих Индрисовну проводили на заслуженный отдых. Но и в свои 97 лет она полна сил и с удовольствием рассказывает о своем сыне — заслуженном артисте РФ, народном артисте России и Адыгеи, заслуженном артисте Абхазии и Кубани. Показывает вырезки о нем из журналов и газет. 
Зулих Индрисовна активна, следит за общественной жизнью, участвует в воспитании молодого поколения. А недавно она в связи с ситуацией по коронавирусу обратилась ко всем жителям республики: «Мы победили в той войне, мы победим и этот вирус!» — сказала Зулих Индрисовна. И как медработник — а известно, что бывших медиков не бывает! — пожелала всем крепкого здоровья.
Что касается знаменательной даты — 75-летия Великой Победы, то этот священный праздник она встретит в окружении своей семьи, близких и родных.
Справка
За проявленные в годы Великой Отечественной войны героизм и мужество Зулих Индрисовна Кукан награждена орденом Отечественной войны второй степени, медалями «За победу над Германией», «За боевые заслуги», юбилейными медалями, также является обладателем звания «Отличник санитарной службы». А теперь указом главы Адыгеи Зулих Индрисовна удостоена высшей награды республики — медали «Слава Адыгеи» — за многолетнюю активную общественную деятельность по патриотическому воспитанию молодежи. Источник: Газета Советская Адыгея