Рапорт ген.-л. Завадовского кн. Воронцову, от 5 января 1852 года, № 31.

25 декабря истекшего года я доводил до сведения [614] вашего сиятельства о приезде до 200 абадзехских старшин и почетных лиц в Прочный-Окоп и что для переговоров с ними я лично туда отправляюсь. 26 числа я выехал из Ставрополя и по приезде в Прочный-Окоп действительно нашел там множество народных депутатов с разных речек и разных фамилий. Наши условия покорности абадзехи давно знали, о них я имел неоднократно со многими из них еще на Белой, во время постройки там нашего укрепления, переговоры и всячески направлял их к тому; но они всегда колебались в приеме их, как известно, только под тем предлогом, что в народе не было общего согласия. Когда дело касалось решительной развязки, при последнем объяснении с их старшинами и почетными людьми, они на присягу и выдачу аманатов не согласились, говоря, что не обещали ничего, кроме удаления отсюда Мухаммед-Эмина, что это обещание ими выполнено, ибо Мухаммед-Эмин не живет в племенах, к которым принадлежат депутаты, и что других обязательств без изъявления нам покорности всех вообще абадзехов принять не могут; с тем вместе, депутаты домогались свободного отпуска им соли, даже просили награды за свои действия. Я доказывал им неосновательность этих требований без обеспечения покорности аманатами и присягой, особенно в настоящее время, когда Мухаммед-Эмин, оставленный одними абадзехскими племенами, находит приют у других и может возвратиться к первым и овладеть ими при первом удобном случае, или перемене народных мнений, весьма неосновательных. Депутация твердила мне свое. Таким образом, пробывши с ними два дня, с утра до вечера, я оставил их, объявив решительно, чтобы дали аманатов и присягу, иначе племена их не выйдут из стеснительного положения. Тогда депутаты, уже пред отъездом из Прочного-Окопа, стали убедительнейшее просить оказать им снисхождение отпуском соли хотя на два месяца. Для поощрения народа, обещаясь употребить в это время старания, чтобы склонить все племена, как на изгнание Мухаммед-Эмина, так и на изъявление своей покорности государю императору присягой и аманатами, им дан ответ такой, что отпустить соль племенам не совершенно покорным запрещено моим главным начальством, и что я представлю ему просьбу их на рассмотрение и разрешение. Какое последует решение - объявлю им через начальника правого фланга. Что являвшиеся старшины желают мира и будут о нем стараться - это очень вероятно, ибо от покорности нам с удалением Мухаммед-Эмина зависит собственное их влияние на народ, уничтожаемое Мухаммед-Эмином. Поэтому, мне кажется, можно бы племенам, к которым они принадлежат и в которых считается от 12 до 15 тысяч дворов, отпустить соли за деньги от 3 до 4 тысяч пудов. Обо всем вышепрописанном честь имею донести до в. с., испрашивая насчет соли абадзехам вашего мне предписания. При этом обязанностью считаю присовокупить мое мнение, что если бы абадзехи не приняли присяги и не выдали аманатов, то нам не следует отлагать постройку нового укрепления на Белой, против Майкопского ущелья; одно это заставит их покориться; но без добавления средств к имеющимся на правом фланге - приступить к постройке вышесказанного укрепления в нынешнем году не могу, потому что в настоящем году должен быть окончен мост на Белой, докончено в укреплении на Белой же то, что не докончено в прошлом году постройкой, между Лабой и Белой на р. Геаге на роту и 50 казаков промежуточное укрепление, и поэтому имеющихся средств на правом фланге недостаточно. АКАК. Т. X. С. 613 - 614.