Адыги - Новости Адыгеи, история, культура и традиции » Статьи » Литература » Аслан Шаззо: Об отношении к труду предков русских и адыгов на основе анализа слов со значением «кожа»

Аслан Шаззо: Об отношении к труду предков русских и адыгов на основе анализа слов со значением «кожа»

Аслан Шаззо: Об отношении к труду предков русских и адыгов на основе анализа слов со значением «кожа»
Литература
admin
Фото: Адыги.RU
11:46, 22 декабрь 2018
1 318
0
Один из ярких показателей того, насколько общество является свободным, демократическим может служить отношение его членов к труду. Оно, это отношение, четко фиксируется языком и проносится сквозь века – как отдельными словами, так и характерными поговорками. И наиболее ярким среди единиц русской и адыгской речи могут стать слова со значением «кожа». Объясняется это тем, что кожевенное дело – трудоемкое и одновременно одно из самых ранних занятий человека. Оно возникло наряду с изготовлением каменных орудий труда и обработкой дерева [1]. А в более поздние времена, пока не появилось специализированное производство, без знания и умения выделки кожи не могла обойтись ни одна сельская семья. Четко фиксируют отношения к труду человека и другие языковые средства, скажем, современные изречения и афоризмы. Если сейчас в русском языке в
Аслан Шаззо: Об отношении к труду предков русских и адыгов на основе анализа слов со значением «кожа»
Один из ярких показателей того, насколько общество является свободным, демократическим может служить отношение его членов к труду. Оно, это отношение, четко фиксируется языком и проносится сквозь века – как отдельными словами, так и характерными поговорками. И наиболее ярким среди единиц русской и адыгской речи могут стать слова со значением «кожа».

Объясняется это тем, что кожевенное дело – трудоемкое и одновременно одно из самых ранних занятий человека. Оно возникло наряду с изготовлением каменных орудий труда и обработкой дерева [1]. А в более поздние времена, пока не появилось специализированное производство, без знания и умения выделки кожи не могла обойтись ни одна сельская семья.

Четко фиксируют отношения к труду человека и другие языковые средства, скажем, современные изречения и афоризмы.

Если сейчас в русском языке в ходу такие пословицы как: «От работы кони дохнут», «Работа не волк, в лес не убежит», «За свой труд попал в хомут» и т. д., то это, как минимум, говорит о том, что большое число россиян воспринимает труд как кару, считает себя подневольным, и им есть, за что ненавидеть труд. Дают эти поговорки и четкое представление о политическом устройства государства.

При этом, конечно, пословицы, поощряющие трудовую деятельность, «Терпение и труд – все перетрут», остаются. Но первый разряд пословиц, в которых понятие труда равноценно большой несправедливости, являются определяющим, поскольку они по частоте употребления в речи находятся на рекордных позициях.

В речи адыгов такого пока нет. Да, конечно, когда адыги говорят на русском языке, они, возможно, также часто, как и другие россияне, прибегают к подобным изречениям. Отсутствуют их аналоги именно в адыгской речи.

О чем это может говорит?

Ответ, должно быть, прост, в Черкесии в прошлом не существовало массового рабского труда. То есть, рабы были, но такие, которых можно сравнивать с нынешними заключенными. В настоящее же время несвободный труд в их жизни появился, и вместе с ним изменилось отношение к труду.

Например, сегодня от черкеса можно услышать такое объяснение своему прохладному отношению к труду: «Сэ ащ пай саугъэт сфагъэуцущтэп (медаль къысатыщтэп)» [«Мне за это памятника не поставят (медалью не наградят)»].

В русскоязычной среде оно придумано или нет, но приведенное выше изречение хорошо соответствует менталитету адыга. Ему, как правило, не все равно, что скажут люди о труде, которым он занят, о результатах, которых он добивается. Нынешний адыг тоже хочет славы. Кто ж виноват в том, что самоотверженный, читайте, демократический труд теперь не в почете?

Или более категоричный отказ от труда: «Сэ сахэмытыми, ахэм зыгорэ ашIэн» [«Они и без меня что-нибудь да сделают»].

При этом в обоих случаях речь пока не идет о безграничной ненависти к труду. Тем не менее такие изречения в настоящее время все более и более доминируют.

В рамках заданной темы к еще более определенным выводам можно прийти с помощью анализа слов со значением «кожа» в русском и черкесских языках. Эти слова, как покажет это исследование, конкретизируют время, когда отношение к труду дало сбой.

Русское слово «кожа» в трактовке этимолога Макса Фасмера [2: 276-277] произошло от слова «козья». Он проводит параллели между славянскими языками, где обнаруживается вариант этого слова. Однако присутствует оно не во всех славянских языках, в основном южнославянских.

Для восточнославянских народов в этом значении применялось другое слово. Так, в белорусском языке мы имеем форму «скура», в украинском – «шкіра» [3].

В русском языке тоже существует аналог этого слова – «шкура», но он, в отличие от предыдущих примеров, не означает кожу человека – только убитого животного, причем снятую с волосяным покровом. Во втором значении оно приобрело еще более негативный смысл – продажного человека [4: 779].

Вместе с тем мы обнаруживаем сигналы того, что слово «шкура» когда-то имело значение «человеческая кожа». Например, оно присутствует во фразеологизме: «Испытать на собственной шкуре». В нормальной обстановке человеку незачем иронией либо даже презрением принижать собственную кожу, а в более широком смысле собственную жизнь. Просто на каком-то этапе слово «шкура» подпортилось и перестало подходить к коже человека, а фразеологизм остался.

К слову «кожа» Фасмером дается пометка на греческом языке δέρμα – шкура, кожа (звериная), где δέρμα произносится как «дерма». Мы это слово встречаем, в качестве компонента в таких иностранных словах, как дерматин [5: 190] (кожзаменитель), дерматолог (врач по кожным заболеваниям) и т.д.

Дается Фасмером и отдельная статья по слову «дермо» [2: 504], и написано оно им именно так – без мягкого знака. В пояснение к этому слову сказано лишь следующее «(напр., у Ходасевича), от деру, драть». При этом мы знаем, что в русском языке существует такое же слово, но с мягким знаком.

Отражена форма слова «дермо» и в словаре Даля. Вот эта словарная статья в полном виде: Дермо – ср. кал, помет; навоз; сор, дрянь. Песье дермо, раст. Peganum Harmala, бибика, гормала, дикая рута; | дерь, ветошь, тряпье; гунища, грубая и ветхая одежа. Дермопрят, дермовщик, отходник, парашник, золотарь, очищающий отхожие места. На поле с дермом, поле с добром. Я к нему с добром, а он ко мне с дермом [6].

Учитывая значение, указанное Далем, следует отметить, что слово «дермо» – без мягкого оно знака или с ним – имеет практически одно и то же значение, поэтому в том, что эти слова одного корня сомневаться не приходится. Просто, видимо, слово с мягким знаком, как наиболее употребляемое и имеющее ярко негативное значение, отнесено к ненормативной лексике, и в академических словарях не отражено.

Но откуда же взялось это слово? Может быть, оно вовсе не из греческого языка? Выявление слов с этим значением через Яндекс-переводчик [3] в близлежащих к исторической Москве языках дал лишь следующее: в татарском языке это слово звучит «тире» (в турецком «deri»). Ближе по звучанию ничего не нашлось. Иначе говоря, кроме греческого, ему, кажется, взяться было неоткуда. И только в значении «кожа».

Первый намек на то, что когда-то слово «дермо» в русском языке могло означать «кожа», можно обнаружить в том же первом томе «Этимологического словаря русского языка» Макса Фасмера. Имеется в виду словарная статья слов деру, драть. В ней, в частности, дается такая недвусмысленная пометка «… болг. дера́ «сдираю (шкуру)…» [2: 505].

Известно, что древнеболгарский язык в X веке н. э. лег в основу церковнославянского, то есть языка православия для восточнославянских племен. И поскольку слово «дермо» (или похожее на него) не обнаруживается ни в белорусском, ни в украинском языках, то следует предположить, что оно попало в язык позднее, уже в «московское» время.

Это, видимо, то время, когда правитель Московии, чтобы прокормить свое войско, бросал его на взятие и дальнейшее ограбление не только, скажем, Казани, но и уже входившей в территорию государства Твери. Именно конное войско, состоящее из бывших кочевников, в первую очередь интересует добыча в виде отар, стад и табунов.

А татарское слово «тире» (кожа, шкура), что на турецком звучит как «deri», указывает на то, что, во-первых, конница была в то время еще тюркоязычной, во-вторых, уже православной. И заимствовали всадники слово «дермо» из греческого языка через Библию по его созвучию со своим родным словом.

Но вот беда, содрать шкуру одно, а выделать кожу другое. А если стада большие и дармовые? Кожа, содранная с животного, не может долго оставаться не обработанной. Она пропадает и начинает издавать специфический запах. Именно в связи с этим, видимо, у слова «дермо» появилось дополнительное значение, которое ничего общего со шкурой животного уже не имеет.

Одновременно обесценилась и «шкура» в значении «кожа» у славяноязычного населения Московии. Выпасать скот, трудиться над выделкой кожи и дорожить ею в таких условиях стало не выгодно.

А все это в целом нужно, очевидно, рассматривать, как показатель того, что в обществе, населяющем эти территории, отсутствовал свободный, демократический труд, – сложилась жесткая принудиловка. Если не стоял над рабом господин, то шкура превращалась в непотребное. Будь над человеком лишь сборщик податей, знающий меру, «дермо» превратилось бы в качественную кожу.

Что касается слова «кожа», то согласно логике, предложенной здесь, оно появилось в русском языке в самое позднее время, опять же из Библии, когда стало ясно, что применять слово «шкура», тем более – «дермо» по отношению к коже человека, невозможно.

Черкесское слово «кожа» – шъо (каб. фэ) тоже, видимо, имеет интересную историю. В словаре этимолога Амина Шагирова оно выглядит так: фэ / шъŷэ II «кожа», «шкура», «кора», «кожица», «оболочка»; «внешний вид», «внешность»; «цвет». По нему даны параллели из близких языков: «родственно абх. а-цŷа, абаз. чŷа, убых. цŷэ «кожа», «шкура» и т. д». [7: т. II, 100].

И по этим параллелям, а также по слову цу (каб. вы) [вы / цŷы «вол», «бык»] и его параллелям: абх. а-цŷ, абаз. чŷы, убых. цŷы «вол», «бык» [7: 107] можно сделать вывод, что черкесское слово шъо / фэ «кожа» восходит к слову цу / вы «вол» ровно так, как южнославянское слово кожа (козья) образовано от слова «коза». При этом слово шъо / фэ «кожа» является притяжательной формой прилагательного от цу / вы «вол».

Сюда же слово цуакъэ (вакъэ) «обувь», «туфли», в котором первая часть цуа- в отличие от второй -къэ, объяснима [7: 105-106]. Именно она содержит в себе смысл «кожа» и, главное, показывает первоначальную форму этого слова. Что касается второй части слова цуакъэ, то, получается, что она собственно и содержит в себе значение «обувь», «туфли». Все же вместе следует переводить как: «из воловьей кожи обувь».

Слово цуакъэ (вакъэ), в транскрипции [цŷакъэ], имеет параллель лишь в убыхском языке. Шагировым оно зафиксировано в виде: цŷакъIэ, что практически идентично с тем, как его произносят западные черкесы. А такое совпадение форм может говорить лишь о том, что это заимствование: либо из убыхского в черкесский, либо наоборот. Другой вариант, что слово возникло во времена, когда абазино-абхазский праязык уже отделился от еще единого черкесо-убыхского праязыка.

Но совершенно определенно можно сказать, что это слово возникло в то время, когда вместо западного и восточного вариантов черкесского языка существовал единый праязык, и формы вакъэ пока не было. А это не столетия, а тысячелетия назад. Вспомним, например, в связи с этим то, что некоторые ученые считают кабардинский вариант черкесского языка произошедшим от хаттского языка.

То есть, возможно, что предки черкесов, во-первых, знали, что такое кожаная обувь порядка четырех тысяч лет назад, во-вторых, и в то далекое время у них не было рабского труда в сегодняшнем смысле этого понятия.

И еще один момент важно подчеркнуть. Дело в том, что то древнейшее черкесское общество могло опускаться до тирании – в результате покорения его другим более варварским народом, а также какого-то стихийного бедствия или страшной эпидемии. И это должно было найти отражение в языке.

Например, таким свидетельством можно было бы считать слово шъун [7: 101] «гнить», если бы оно оказалось родственным слову шъо «кожа». Однако нет, слово шъун «гнить», не имеет ничего общего с ним, кроме созвучия. У слова шъун «гнить» исторически первоначальное значение «мокнуть». Лишь затем появилось ставшее сейчас основным значение «гнить».

Иначе говоря, черкесское слово шъо / фэ «кожа» не только не ушло в ненормативную лексику, оно даже не приобрело неприятного запаха. Более того оно облагородилось, приобретя дополнительные значения – «цвет», «подобающий вид».

В словаре Абдула Хатанова и Зайнаб Керашевой [8: 651], кроме толкования данного слова, даны фразеологизмы «шъо иIэп – не имеет вида» и «шъом икIыгъ – распоясался, -лась, лось (досл. вылез, -ла, -ло из кожи)». Именно эти фразеологизмы придают дополнительные оттенки основному значению слова «шъо». Но важно к ним от себя добавить еще один оттенок: «шъо ышIыжьыгъ – вновь приобрел, -ла, -ло цветущий вид».

Другими словами, от картины с надсмотрщиком и нерадивым работником в черкесском варианте отношения к труду ничего не осталось.

Какой вывод необходимо сделать из изложенного?

Слово «дермо» с мягким оно знаком или без – лишнее в языке. Иногда можно слышать, как русские гордятся тем, что их язык самый богатый в мире на матерные слова. Сказанное выше – один из примеров того, откуда берется такое «богатство». Оно не от хорошей жизни.

Но все негативные слова, особенно те, что относятся к ненормативной лексике, отравляют не только того (то), к кому (даже к чему) они адресованы, но и окружающую среду. В дополнение к остальным, уже существующим «отравам».

Так, как же в таком случае быть? Ответ очевиден. Бороться за демократическое отношение государства к себе. А это значит, и за демократический труд.

Литература:

1. Кожа, в которой мы живем: история кожевенного производства [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.rustekstile.ru/publishing/kozha-v-kotoroi-my-zhiviem-istoriia-kozhieviennogho-proizvodstva , дата обращения 15. 07. 2017 г.
2. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка – М., 1986. Т. I-IV.
3. Яндекс-переводчик [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://translate.yandex.ru/ , дата обращения 18. 06. 2017 г.
4. Ожегов С.И. Словарь русского языка – М., 1986. – С. 779.
5. Современный словарь иностранных слов – М., 1993. – С. 190.
6. Tolkslovar.ru [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://tolkslovar.ru/d8832.html , Значение слова Дермо по словарю Даля, дата обращения 18. 06. 2017 г.
7. Шагиров А.К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков – М., 1977. – Т. I-II.
8. ХьэтIэнэ А. А. КIэрэщэ З. И. Адыгабзэм изэхэф гущыIалъ – Мыекъуапэ, 1960. – Н. 651.

Вестник науки АРИГИ №11 (35) с. 36-39.
Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить (0)