Адыги - Новости Адыгеи, история, культура и традиции » Диаспора » Иордания » Взаимоотношения «черкесов» с местным населением Иордании

Взаимоотношения «черкесов» с местным населением Иордании

Взаимоотношения «черкесов» с местным населением Иордании
Иордания
zara
Фото: Адыги.RU
22:28, 22 август 2019
7 519
0
Помимо сложностей обустройства и адаптации в османском обществе на начальном этапе непросто складывались взаимоотношения северокавказских мухаджиров с местным христианским (на Балканах) и мусульманским (в арабских провинциях) населением. Приступая к рассмотрению и анализу этого вопроса, необходимо вернуться ко времени прибытия эмигрантов в Османскую империю. В источниках отмечается, что мухаджиры подолгу находились в тех или иных перевалочных пунктах в ожидании дальнейшего переезда. Часто для них не были организованы места для ночлега и выдача продовольствия, что вызывало беспорядки. В одном из отчетов сотрудник российского генконсульства в Стамбуле писал: «В Константинополь прибыло до 200 уроженцев с Кавказа, которые, не имея средств вернуться на родину, с оружием расхаживают по городу, ввиду чего можно опасаться нарушения с
Помимо сложностей обустройства и адаптации в османском обществе на начальном этапе непросто складывались взаимоотношения северокавказских мухаджиров с местным христианским (на Балканах) и мусульманским (в арабских провинциях) населением. Приступая к рассмотрению и анализу этого вопроса, необходимо вернуться ко времени прибытия эмигрантов в Османскую империю. В источниках отмечается, что мухаджиры подолгу находились в тех или иных перевалочных пунктах в ожидании дальнейшего переезда. Часто для них не были организованы места для ночлега и выдача продовольствия, что вызывало беспорядки. В одном из отчетов сотрудник российского генконсульства в Стамбуле писал: «В Константинополь прибыло до 200 уроженцев с Кавказа, которые, не имея средств вернуться на родину, с оружием расхаживают по городу, ввиду чего можно опасаться нарушения с их стороны общественного спокойствия» (5, д. 893, л. 2). Были случаи нападения мухаджиров на местных жителей.

Портовые города Синоп, Самсун, Варна принимали большое число переселенцев. Первое время местные жители оказывали эмигрантам посильную помощь, но когда с кораблей начинали выгружать больных, а то и мертвых, местное население предпринимало попытки препятствовать этому и направляло жалобы и прошения в посольства европейских стран о приостановлении притока мухаджиров (133, с. 142—143). Кроме того, на болгар, сербов, греков тяжким бременем ложилось обустройство переселенцев (1, д. 4468, л. 5!). Они были обязаны построить за свой счет по два дома для эмигрантов в каждой деревне и снабдить их на свои средства всем необходимым для ведения земледельческого хозяйства (92, с. 61). Нередко «черкесы» самовольно занимали городские площади, леса, рощи и не пускали туда местных жителей (1, д. 4468, л. 62). Первоначально конфликты не носили вооруженного характера, однако когда османские власти направили «черкесов» на подавление апрельского восстания 1876 г. в Болгарии, во время которого горцы проявили крайнюю жестокость, отношения окончательно испортились (174, с. 132; 247, с. 186).

Конфликты между религиозными и этническими общинами обостряли и без того сложную обстановку в регионе. В 1876—1878 гг. на Балканах происходили жестокие столкновения между мухаджирами и христианскими подданными Порты, погибло большое количество людей с обеих сторон. Английский агент в Бан-дырме Михаил Пауло в письме Фаусету — британскому консулу в Стамбуле — от 8 февраля 1878 г. писал: «Здесь не осталось лошадей, все они отняты у населения черкесами. Кроме того, у черкесов много награбленных из церквей и домов Болгарии драгоценностей из серебра. Также у них много одежды и тканей болгарского производства. Кроме того, они принесли сюда эпидемию, и у них каждый день умирают по 4—5 человек и более»В европейских провинциях о своеобразной торговле «черкесов» сообщали следующее: «Добыча, награбленная в Румелии, из поселения в поселение переходила в Малую Азию и наоборот, это давало возможность продавать ее с выгодой и без всякого риска» (92, с. 61). Не брезговали они и торговлей людьми, продавая на рынках Стамбула и других городов Ближнего Востока славянских девушек и юношей (92, с. 62; 203, с. 278—279). Слухи об их бесчинствах настолько быстро распространились по региону, что Приезд любых переселенцев вызывал панический страх у местного населения, которое требовало немедленной высылки эмигрантов21. Опасения местных жителей были более чем обоснованы. Османские власти на местах редко имели возможность улучшить эту ситуацию. Современники считали, что виной тому было покровительство центрального правительства «черкесам», поэтому любой чиновник, который осмеливался их наказывать, увольнялся или переводился на более низкую должность. В этой связи характерен случай, произошедший с вали Адрианопольской провинции Хуршид-пашой. Он был смещен со своего поста и назначен губернатором Хид-жаза за то, что направил в «черкесские» поселения патруль, чтобы прекратить похищения молодых девушек и юношей (92, с. 64).

Новое переселение черкесов с Балкан в азиатские вилайеты империи в 1878 г., в результате которого горцы потеряли все нажитое в течение 10—15 лет имущество, привело к возникновению многочисленных преступных группировок, в которых состояла «черкесская» молодежь, потерявшая в ходе повторной эмиграции своих родных и близких. Несмотря на поддержку со стороны Порты, общее положение переселенцев было тяжелым. Об этом свидетельствует официальная переписка дипломатических представителей великих.
держав. Так, в своем письме британский посол в Стамбуле А. Лайард сообщал министру иностранных дел Великобритании Р. Солсбери о безвыходном положении переселенцев, когда они были поставлены перед выбором «или умереть с голоду, или воровать... они выбрали второй путь»22. Как отмечал британский консул в Диярбакыре майор М. Тротер в телеграмме, посланной великому везиру и послам европейских держав, все христианское население вилайета во главе с архиепископом армян Филиппосом просило пересмотреть план поселения туда 4—5 тыс. семей северокавказских мухаджиров. Причиной послужило то обстоятельство, что еще в 1865 г. местное население сильно пострадало от беспорядков, сопровождавших проход через эту территорию 40 тыс. чеченцев, которые были поселены в Ра'с ал-'Айн (Сирия)23. Наряду с этим, в Мушском санджаке Эрзерумского вилайета османское правительство вытесняло армян с их земель и заселяло их горцами Северного Кавказа (32, с. 22).

На территории Дамасского вилайета мухаджиры также столкнулись с неприязнью местного населения, чему, безусловно, были свои причины. Из многочисленных свидетельств, содержащих сведения о взаимоотношениях эмигрантов с населением вилайета, мы остановимся на двух фрагментах из записок побывавших там путешественников. Офицер царской армии П.И. Аверьянов, автор этнографического и военно-политического обзора азиатских владений Османской империи, писал по этому поводу: «Турецкое правительство заселило черкесами восточные окраины Сирии, чтобы оградить последние от бедуинов, причем селит их на землях, которые хотя и считались казенными, но фактически были во владении бедуинов; таким путем черкесы и бедуины сразу ставятся в положение непримиримых врагов» (32, с. 21). Относительно переселения чеченцев из Дамаска в 1900 г. в Сальтский и Амманский округа в АВПРИ хранится докладная записка о «Переселении наших мусульман в Турцию»: «Здешние мусульмане еще помнят неблагодарных критских переселенцев24, и относятся к этим чеченцам безучастно» (4, д. 5084, л. 128 об.). В источниках содержатся и другие сведения: «Заметны также враждебные отношения между бедуинами и черкесами, которые глубоко ненавидят друг друга. Всякий раз как они ссорятся между собой, есть по несколько убитых с каждой стороны. Помимо громадной разницы как расовой, так и культурной, бедуины обвиняют черкесов в том, что они поселились на землях, которыми раньше пользовались они и их стада» (3, д. 763, л. 75 об.). В Ку-нейтре эмигранты столкнулись с друзами, туркменами, бедуинами (203, с. 271). Не имея до 1895 г. своих постоянных органов власти в районе Заиорданья, османское правительство ограничивалось лишь нечастыми рейдами в пустыню для подавления особо крупных возмущений бедуинских племен, однако при «первой же возможности забывая об этом» (203, с. 272). Таким образом, в лице северокавказских эмигрантов власти создали себе опору в столь неспокойном регионе.

Остановимся более подробно на самих бедуинских племенах, кочевавших тогда на территории Сирии и Иордании. Наиболее крупными племенными объединениями в то время являлись Бени Сахр, Руала, Адван, Фадыл и ал-Балкавийа25. Междоусобная вражда бедуинов сменялась временным затишьем или объединением одних племен против других. В тот период бедуинские племена податей обычно не платили, и вопросы использования пастбищ регулировали между собой, без вмешательства официальных властей. Кроме того, они собирали с оседлого земледельческого населения традиционную дань хувва в обмен на защиту их от нападений других племен (1, д. 4468, л. 72 об.). Бедуины контролировали район своих кочевий, поэтому были недовольны, когда пришлое население заняло часть земель и при этом пользовались покровительством османского правительства (112, с. 108). Ведь с их приходом сфера влияния кочевников была серьезно ограничена и площадь земель, используемых ранее под пастбища, сокращена. Этот вывод подтверждается материалами, собранными Мухаммадом Хайр Мамсаром, который сообщает, что местные бедуины «выказывали свое неудовольствие присутствием среди них черкесов, но не потому, что те были черкесами, а потому, что они представляли другое племя. Бедуины опасались захвата [эмигрантами! сельскохозяйственных земель и источников воды, которые кочевники считали своей собственностью. Недовольство бедуинов черкесами не порождалось расовыми или национальными чувствами. Причиной этого были чисто экономические факторы» (17, с. 1—2)26.

Действительно, в случае, если черкесы или чеченцы — чиновники судебных органов округа ас-Салт — имели возможность распоряжаться землей, то тогда становится понятным, почему мухаджиры — представители этих этносов в Иордании предпочитали селиться недалеко друг от друга, образуя кольцо деревень вокруг Аммана. Это им было выгодно во всех отношениях, и, прежде всего, как справедливо отмечает Джордж Дауд, потому что в этих случаях они могли противостоять местному населению. Имеющиеся в нашем распоряжении материалы говорят о том, что мухаджиры вынуждены были защищаться от набегов бедуинских племен и ответные нападения служили только формой защиты и мести. Однако автор работы «ас-Салт и его соседи» указывает, что, обладая определенными людскими и военными ресурсами, «черкесы» сами совершали набеги на поселки оседлого арабского населения. Дж. Дауд пишет, что с приходом мухаджиров «у жителей появились сильные соседи. Помимо того что черкесы были самыми сильными противниками среди остальных, вражда шла за землю. Они захватили некоторые [земли], стали засеивать их и могли противостоять бедуинам и участвовать... в набегах» (157, с. 440).

О сложных взаимоотношениях северокавказских мухаджиров и бедуинов свидетельствуют происходившие тогда конфликты.

Первым из племен, негативно отреагировавших на прибытие в 1873 г. черкесов-адыгов, было племя Фа-дыл, кочевавшее в районе Голанских высот. Вообще Хауран с его обилием корма для животных и воды всегда был излюбленным местом бедуинских кочевий (3, д. 753, л. 88). Локальные стычки между черкесами и бедуинами происходили довольно часто, а в середине 1880 г. кочевники напали на деревню Мансура, где п рожи вал и бжедуги и абадзехи. В результате нападения были десятки убитых и раненых с обеих сторон (126, с. 68; 187, с. 101). В ответ адыги (черкесы) совершили набег на стоянку бедуинов. Только после этого стороны пошли на переговоры, в ходе которых было решено оказывать друг другу помощь в случае войны с соседями. Шейхи племени Фадыл вполне разумно рассудили, что северокавказские мухаджиры лучше вооружены, они храбрые воины и за ними стоит официальная власть (263, с. 106). Но мирное сосуществование было выгодно не только бедуинам. «Черкесы» также нуждались в союзнике в лице местного населения, чтобы можно было обосноваться и жить дальше на этой земле. К тому же при посредничестве шейхов племени Фадыл мухаджиры могли налаживать сотрудничество с остальным населением.

Как уже было сказано, конфликты происходили не столько на почве этнической розни, сколько из-за земли. В 1904 г. по этой причине в Аммане произошли столкновения между черкесами-адыгами и бедуинами племени Хуршан. Для их умиротворения из Дамаска были отправлены три кавалерийских эскадрона, пехота и «верблюжий» эскадрон (3, д. 760, л. 88)27. Через три года, в апреле 1907 г., в округе ас-Салт Керакского мутассарифлыка28 вновь вспыхнул конфликт. Бедуины приблизились к селению Тат, чтобы, как обычно, пасти там свои стада. Однако в этом районе уже доминировали северокавказские мухаджиры, прибывшие туда в 1906 г. Кочевники потребовали от них освободить эти земли и загнали свои стада на «черкесские» поля. Однако горцы быстро отбросили бедуинов, устремившихся в их селение для грабежа. В результате столкновения 40 человек (из них 27 кочевников) было убито (3, д. 763, л. 75—76 об.).

Активная вооруженная борьба, получившая название «Балкавская война», развернулась осенью 1910 г. между племенем ал-Балкавийа и адыгской обшиной. Поводом послужило ранение бедуинскими пастухами кабардинского землевладельца Бата Хины, направлявшегося к своим наемным работникам-адыгам. Позже бедуины напали на них и похитили двоих детей. Когда эта весть достигла Аммана, все мужчины устремились в лагерь бедуинов и окружили его. Начавшаяся перестрелка грозила перерасти в настоящий бой, что потребовало вмешательства третьей стороны. В роли посредников выступили шейхи племени Бени Сахр. В результате дети были возвращены и между противниками подписано соглашение о перемирии (253, с. 45-46).

Несмотря на мирные соглашения, вражда не прекращалась. Одной из причин этому служила кровная месть, практика обычного права ('урф, адат), широко распространенная как среди бедуинов, так и кавказских мухаджиров. Конфликты между ними приобретали характер кровной вражды и длились многие годы. Помимо этого продолжению конфронтации способствовало и бездействие местных властей, которые часто не реагировали на многочисленные жалобы черкесских старейшин о нападении соседних племен. Так, еще в 1879 г. Хаджи Мурза-бей бин Мухаммад, старейшина адыгов, поселенных в Мамбидже, отправился в Алеппо с жалобой на нападения племен Абу Султан и Бени Сайд. Власти вилайета не предприняли никаких мер, в результате чего произошли кровопролитные столкновения «черкесов» с бедуинами (4, д. 1125, л. 21). Обычно в конфликтах северокавказские эмигранты имели преимущество в боевой подготовке и вооружении, а бедуины - численный перевес (78, с. 82).

Помимо кочевников, недружелюбно встретило мухаджиров и оседлое население. Противостояние эмигрантов и местного земледельческого населения в достаточной мере нашло отражение в отчетах российских военных наблюдателей, находившихся в Османской империи. В донесении посольства в Стамбуле отмечалось, что в апреле 1881 г. черкесы, проживавшие в округе Гек Су Марашского санджака, напали на мусульманскую деревню, в результате чего погибло 40 черкесов и в два раза больше жителей деревни. В первом донесении не сообщается о причинах нападения. Только после тщательного расследования дела под наблюдением вали Джамиль-паши было установлено, что причиной послужила земля, которую жители Гек Су считали своей собственностью, а черкесы - дарованной правительством. Как потом выяснилось, спор этот длился уже несколько лет, и если бы власти вовремя обратили на него внимание, то кровопролития удалось бы избежать (4, д. 1127, л. 54, 59).

В 1882 г. произошло столкновение адыгов из Джа-раша с феллахами из соседнего селения Суф, которые также были недовольны решением османского правительства отдать часть используемых ими земель эмигрантам. После неудачной попытки вернуть свои земли при помощи вали адыги (черкесы) взялись за оружие, В течение нескольких месяцев то и дело вспыхивали ссоры и конфликты, которые завершились поражением арабов-феллахов (126, с. 78). Последние лишились части своих угодий.

Другим серьезным соперником «черкесов» в регионе оказались друзы. Во второй половине XIX в. активизировалось друзское освободительное движение. В то время друзы составляли 90% населения Джебель ад-Друза и 3% населения всей Сирии (270, с. 22). Их полунезависимое положение, отказ нести воинскую повинность и платить налоги приносили много хлопот и беспокойства местным сирийским властям. Поэтому османское правительство расселило северокавказских горцев близ Джебель ад-Друза, «дабы противопоставить непокорным друзам хороших мусульман и верных султанских слуг и в случае надобности воспользоваться ими для усмирения друзов» (4, д. 5084, л. 129 об.). Находясь под властью своих шейхов и подчиняясь только им, друзы выходили из подчинения османских властей и представляли единственную реальную политическую силу в Хауране. Один из крупнейших и серьезнейших конфликтов произошел в 1894 г., когда друзы напали на адыга с женой, направлявшихся из Стамбула в село Мансура. Женщина была ранена и вскоре умерла. По адыгским обычаям убийство женщины означало позор для оскорбленной стороны и требовало смерти виновного. Адыги сообщили каймакаму Кунейтры о том, что произошло. Однако наказания виновных не последовало. Ни к чему не привели и попытки договориться с друзскими шейхами о «плате за кровь». События разворачивались так, что друзы призвали своих соплеменников из соседних районов (Джебель ад-Друз, Вади Аджам, Рашайи, Хасбайи) пойти войной на адыгов. Со своей стороны, в Кунейтру стали стекаться адыги (черкесы) из соседних мест (3, д. 750, л. 81—81 об.). Так, 24 марта 1894 г. в Мансуру прибыло 10 тыс. друзов, которые попытались сжечь село. Более 20 часов продолжался бой, закончившийся поражением друзов. В тот же вечер для проведения расследования прибыл начальник полиции Дамасского вилайета Хосров-паша (3, д. 750, л. 82—82 об.). Разбирательство шло довольно долго и потребовало вмешательства самого султана. Сирийский вали Осман Нури-паша даже создал специальный комитет для разбора этого дела. В августе 1894 г. был заключен мир с подробным перечнем условий, который в силу его важности необходимо привести полностью. Он демонстрирует чрезвычайность сложившейся ситуации, разрешение которой было необходимо для восстановления спокойствия в районе.

Мир был заключен на следующих условиях:

«1. Друзы должны уплатить семьям убитых черкесов 1000 турецких лир, составляющих 128 тыс. пиастров текущей монетой;

2. Десятины (ушр. — А.Г.) 11 черкесских поселений в Конейтре будут уступлены тем же семьям;

3. Шейхи друзов отправятся в Мансуру с целью испросить себе у черкесов прошения за происшедшее;

4. Черкесы получат из шкатулки Его Величества Султана 500 турецких лир;

5. Друзы возвратят черкесам лошадей, которые были уведены ими во время стычек» (3, д. 750, л. 100).

Свидетельств такого рода сохранилось мало. Поэтому сложно сказать, был ли этот документ чем-то уникальным или подобные примирительные грамоты всегда подписывались между враждующими сторонами. Тем не менее данный документ свидетельствует о некоторых важных моментах: во-первых, при столкновении мухаджиров с местным населением посредниками с обеих сторон выступали шейхи (старшины); во-вторых, центральная власть оказывала покровительство мухад-жирам, чего нельзя сказать о местной администрации. Так или иначе, но конфликт на этом не закончился. Через некоторое время, в 1896 г., сотни конных друзов напали на адыгскую деревню Мардж-Султан. На этот раз повод был не таким серьезным: друзы намеревались вернуть стада, похищенные «черкесами» накануне (3, д. 752, л. 87-88).

Следующий эпизод друзско-черкесской вражды в Кунейтре произошел в начале XX в. В конфликт были вовлечены даже подразделения османской армии, а именно сформированный из черкесов-адыгов Иордании кавалерийский эскадрон под командованием Мирзы-бея Васфи Кумуха. Он состоял из 300 человек, охранявших Хиджазскую железную дорогу. Эскадрон был брошен на подавление восстания в округе Керак в 1910 г., когда власти призвали местных жителей на обязательную службу в османскую армию (126, с. 78). Кроме того, эскадрон принимал активное участие в помянутом выше друзско-черкесском конфликте. Еще до его окончания иорданские черкесы передали часть оружия своим землякам в Сирии. Это вызвало недовольство начальника сирийской полиции Хосров-паши, так как об этом не было осведомлено османское правительство. В результате Хосров-паша дал указание командиру эскадрона вернуться со своими людьми в Иорданию (126, с. 78).

Воспользовавшись противостоянием между черкесами и друзами, османские власти направили первых для подавления очередного друзского восстания 1895— 1896 гг. Караван Хосров-паши сопровождал кавалерийский отряд Мирзы Васфи Кумуха — лидера адыгской общины Аммана (3, д. 752, л. 35). За время друзских событий арабские кочевые племена, курды и черкесы захватили огромные стада овец и другого скота, принадлежавшие друзам (3, д. 754, л. 81 об.). Безусловно, взаимоотношения между северокавказскими мухаджирами и местным населением европейских и арабских провинций Османской империи не ограничивались враждебными вылазками друг против друга. Несмотря на то, что официальные источники того периода содержат материалы преимущественно о вспыхивавших между мухаджирами и местным населением конфликтах, тем не менее, мы обнаруживаем свидетельства о помощи и поддержке со стороны населения, оказывавшейся первым мухаджирам.

Со временем «черкесская» община адаптировалась к условиям жизни в принимающем мусульманском обществе, заняла свое место в экономической и политической жизни страны. На сегодняшний день, по словам опрошенных нами зарубежных «черкесов», в Сирии и Иордании противостояние между «черкесами» и арабами практически отсутствует (24, д. 1, 2). Постепенно исчезла явно выраженная конфронтация, и потомки северокавказских мухаджиров стали восприниматься как неотъемлемая часть общества, представители которой в свое время много сделали для Иорданского государства в период его становления.

www.circas.ru
По материалам сайта Адыги.RU (www.adygi.ru)
Из серии проектов НатПресс.Net (www.natpress.net)
Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить (0)