История взаимодействия Грузии и черкесской диаспоры

История взаимодействия Грузии и черкесской диаспоры указывает на отсутствие четких принципов выстраивания отношений у обеих сторон. По мнению Э.А. Попова, «Грузия, инициировав рассмотрение “черкесского” вопроса, открыла ящик Пандоры. Поскольку непредвзятый анализ событий Кавказской войны и мухаджирства позволяет сделать вывод об активном участии в ней грузинского дворянства. Именно Грузия больше других выиграла от массового переселения адыгских и абхазских народов в Турцию, заселив опустевшие земли своими колонистами. В последующем Грузия дважды в течение ХХ века (1918—1921 и в начале 1990-х гг.) проводила политику геноцида абхазов, и один раз в начале XXI в. попыталась повторить ее <...> Лишь вмешательство России спасло население Абхазии от уничтожения или насильственной депортации» (Попов 2012).

Прагматичный подход, ставящий интересы узкой группы превыше всего, демонстрируется и активистами национальных радикальных черкесских движений в России. Показательным в этой связи является высказывание Председателя «Адыгэ Хасэ» А. Хапая: «Адыги не должны клясться в том, что будут с кем-то вечно, они должны отстаивать свои интересы. А с кем их придется отстаивать — с русскими, грузинами, армянами, американцами — покажет жизнь» (kavkaz-uzel.ru). Данная позиция, которую транслируют многие члены черкесской диаспоры и потомки горских черкесов в России, подтверждает тезис о том, что «этничность на стадии массовой мобилизации мотивирует направленность сознания и поведения членов группы. В этом случае социальная действительность, политические, экономические и иные ценности рассматриваются этнической группой <.> сквозь призму соответствия или несоответствия этнонациональным интересам, сама же акцентуированная этничность выступает в качестве критерия оценки социальных и политических изменений» (Ачкасов 2012: 61). «Вбрасываемые» в массовое сознание идеи геноцида углубляют раскол в российском обществе и способствуют дестабилизации этнополитической ситуации на Кавказе. Беспокойство вызывает продолжающаяся политизация эт-ничности «этническими предпринимателями» в ходе информационной кампании в северокавказских республиках. Например, показательным является интервью председателя Совета Адыгейского движения «Черкесский конгресс» М. Берзегова: «Черкесы имеют право на всю историческую территорию. Нужно обозначить очень точно — на территории исторической Черкесии кроме самих черкесов нет других народов, а есть национальные меньшинства. И наше право на историческую территорию и на самоопределение являются приоритетными. И это право должно быть реализовано» (Цит. по: Баранов 2013). Эффективность пропаганды подтверждается результатами опроса общественного мнения «Актуальные социально-политические проблемы Адыгеи в массовом сознании адыгов», проведенного в РА в 2010 г.: 74 % респондентов оценивают последствия Кавказской войны как геноцид, 20 % затрудняются с оценкой, и только 5 % геноцид отрицают.