Воспоминание русских офицеров о Кавказской войне

Разумеется, со стороны царских властей подобное отношение к горцам вызывало самое негативное отношение. Так, в феврале 1841 г. был отстранен от должности начальник Черноморской береговой линии ген. Н.Н. Раевский. "Я здесь первый, — писал он, — восстал против пагубных военных действий на Кавказе, и от этого вынужден покинуть край". Резко осуждая колониальную политику самодержавия, А. Герцен настоятельно подчеркивал коренное различие между царизмом и русским народом. Он писал: "Все те, которые не умеют отделить русское правительство от русского народа, — ничего не понимают. Другая Россия приветствует вас своими братьями, протягивает вам руку; не смешивайте же ее с руками всех этих квартальных пропагандистов, действительных статских пилигримов...". Это мнение известного общественного деятеля-демократа разделяет и простой русский солдат, прошедший все "круги ада" Кавказской войны": " "Разговоры о том, что захватить Кавказ было исконной мечтой русского народа — гнусная ложь! Монархи всегда прикрывают свои гнусности ссылкой на исполнение ими мечты и воли народа". Н. Чернышевский также был убежден, что борьба горцев направлена не против русского народа, а против царского правительства. И работы Н.А. Добролюбова пронизаны мыслью о том, что не русский народ, а самодержавие осуществляет на Кавказе насилие. Русский народ, по его мнению, сам — жертва военной машины царизма и является естественным союзником народов Кавказа. В статье "О значении наших последних подвигов на Кавказе" Добролюбов отмечал, что "... борьба велась со стороны горцев за независимость их страны, за неприкосновенность их быта".

В защиту угнетенных народов Кавказа выступил и украинский поэт Т.Г. Шевченко. Называя кавказских горцев "великими рыцарями", он подчеркивал справедливый характер их борьбы против царизма:

С вами правда, с вами слава И воля святая!

Произведения Л.Н. Толстого пронизаны уважением к горцам и мыслью о необходимости прекращения "братоубийственной" войны на Северном Кавказе. "Я начинаю любить Кавказ, хотя и посмертной, но сильной любовью, — признавался он. — Действительно, хорош этот край дикости, в котором соединяются самые противоположные вещи — война и свобода".