"Да не дерзает без позволения": как делили добычу в армиях XVIII века (по уставам)

"Грабеж этот был логическим, неизбежным последствием отданного с самого начала приказа - расположить войска в городе на военный постой - и исчезновения властей, которые могли бы упорядочить это расквартирование. Никаких мер против беспорядка принято не было, разве только у самого Кремля" - писал о разграблении Москвы французами в 1812 году очевидец сего "подвига" Брандт. Практически в тон ему описывал разграбление Москвы и аббат Сюрюг. Однако, обвинял он в этом "русское правительство", отдавшее приказ сжечь город и тем самым лишившего "уставших" захватчиков надежды на заслуженный отдых: грабеж был "неизбежной местью со стороны врага, потерявшего надежды, которыми его давно ласкали". Впрочем, богатства, приобретенные в Москве, не пошли французам на пользу, лишний раз подтвердив мудрость тех военачальников, которые уже в XVIII веке выработали более чем четкие принципы, позволявшие превратить беспорядочное разграбление в более или менее упорядоченное приобретение "военной добычи". Однако, надо отметить, что русское правительство не предъявляло претензий Франции да и отвечать грабежом на грабеж не стало - захваченный Париж был в восторге от обходительности "русских оккупантов", которые к тому же еще и платили за все, что брали.

О порядке при грабежах: "Оный без всякаго розмышления, от товарища своего может убит быть" (Артикул воинский, 1715 год).

В русской армии к вопросу упорядочивания грабежа и превращения его в "получение военной добычи" озаботились практически с момента ее создания. Вопросом занимался, естественно, лично Петр Первый, включивший в свой знаменитый "Артикул воинский" соответствующие и весьма строгие пункты. При этом, следует отметить, что больше всего царя волновали не граждане захваченного города, а сохранение порядка, дисциплины и, главное, боеспособности собственных войск: примеров того, как стремление побыстрее разделить добычу приводило победоносные войска к разгромному поражению, было более чем достаточно. Поэтому Петр Первый был весьма требователен в вопросе правил и принципов грабежа захваченных городов и крепостей. В частности, предписывалось: "Когда город или крепость штурмом взяты будут, тогда никто да не дерзает хотя вышнего или нижняго чина, церкви, школы или иные духовные домы, шпитали, без позволения и указу грабить, или розбивать. Разве что гарнизон или граждане в оном здачею медлить, и великой вред чинить будут. Кто против сего преступит, оный накажется яко разбойник, а именно лишен будет живота. Такожде имеет женской пол, младенцы, священники и старыя люди пощажены быть, и отнюдь не убиты ниже обижены (разве что инако от фелтмаршала приказано будет) под смертною казнию. Когда город приступом взят будет, никто да не дерзает грабить, или добычу себе чинить, или обретающимися во оном питьем пьян напитца прежде, пока все сопротивление престанет, все оружие в крепости взято, и гварнизон оружие свое низположит, и квартиры салдатам розведены, и позволение к грабежу дано будет: под опасением смертной казни... и когда сие учинится, тогда может может всяк часть, которая ему назначена, грабить. Кто же похочет другаго часть взять, оный без всякаго розмышления, от товарища своего может убит быть... Такожде никто другаго квартиру, которая ему назначена, грабить, или у другаго добычь насильством отнять да не дерзает. Кто против сего преступит, имеет отнятое паки возвратить, и сверх того по изобретению и состоянию дела, жестоко наказан быть" (Артикул воинский (Устав Петра I), 1715). Артикул воинский запрещал и офицерам отнимать у солдат правомерно полученную добычу - "под опасением жестокаго наказания". Следует при этом отметить, что военной добычей становилось любое имущество, которое "неприятель" имел во владении "двадцать четыре часа или сутки", т.е. имущество одного, захваченное противником и отбитое спустя двадцать четыре часа другим, считалась "за добрую добычь" отбившего, на которую первый владелец претендовать не мог.

О добыче, взятой в бою: "То храбрым, которые всегда напереди бывают, никогда ничего не достанется" (Гусар или короткие правила для легких войск, 1764 год).

Однако добыча приобреталась не только в захваченных населенных пунктах, которые предварительно "готовили" для разграбления. Солдат или офицер мог получить возможность взять трофеи и непосредственно в ходе боя или рейда, к примеру, убив, ранив или захватив в плен своего противника. Такие случаи также требовали регламентации, которая была направлена не только на недопущение конфликтов внутри боевого подразделения, но и на недопущение незаслуженного обогащения. И она была создана уже в середине XVIII века. Так, в русском переводе французского наставления для легкой кавалерии писалось: "Есть лучший способ тот, чтоб собрать вместе все добычи и оценить их при нескольких офицерах и гусарах, а потом разделить их между теми, кои тогда храбрее прочих себя оказали. Офицеры же могут себе выбрать, что им угодно: но должны за то заплатить наличными деньгами, по оценке. Сие есть несоменно лучшее правило употребить в пользу добычь: ибо 1. Не покажется, чтоб офицер ею корыстовался, хотя он и найдет в том свою прибыль, а небогатые офицеры, и которые лошадей своих потеряли, могут оным способом получить других за малую цену. 2. Есть случай наградить каждого по заслуге, что придает ревность. 3. Ежели всякий возьмет то, что может, то храбрым, которые всегда напереди бывают, никогда ничего не достанется; а трусы, кои всегда назади бывают, одни будут иметь случаи брать лошадей. 4. Бывают и такие обстоятельства, в которые гусар может то у себя удержать, что он взял; например, если он взял в полон офицера, или, будучи на закрытии, отхватил его подчиненного: ибо все сие зависит токмо от одной храбрости того, кто это сделает" (Гусар или короткие правила для легких войск (пер. с фр. Н. Хохлова, 1764). Следует отметить, что аналогичные принципы дележа трофеев (равенства и первого права храброго) действовали уже в военных отрядах XVI века. Впрочем, практически аналогичные, а иногда и более строгие правила действовали и ранее.

Вместо заключения: "всякое присвоение собственности должно почитать правильным завладением" (О призах, военными судами делаемых, 1806 год).

Следует отметить, что военное право в течение всего XVIII века постепенно вело к тому, чтобы вывести мирных жителей из сферы военных действий: сначала законного статуса было лишено право присвоения поземельной собственности, а потом и движимого имущества мирных граждан. Однако вплоть до середины XIX века на грабежи мирных граждан и разрушение населенных пунктов смотрели хоть и строго, но, как говорится, сквозь пальцы. А в войнах с "туземцами" (на Кавказе, в Индии и т.п.) захват имущества местного населения (или угроза такового) считался вполне эффективным способом приведения этого населения к покорности: "поелику война дает воюющим право наносить друг другу возможный вред, ко взаимному их обессилению клонящийся; то всякое завоевание, всякое приобретение, всякое присвоение собственности, неприятелю принадлежащей, должно почитать правильным завладением или призом" (О призах, военными судами делаемых, 1806 год). Впрочем, трофейное оружие считается законной добычей вплоть до наших дней, не случайно до сих пор бытует и поговорка "что с бою взято, то свято".

О том, как французы грабили Москву, вы можете прочитать здесь.

О том, как поддерживали дисциплину в польской армии в 1581 году, вы можете прочитать здесь.

Мы продолжим публикации статей об оружии, тактике боя и военных эпизодах разных стран и разных веков. Подписывайтесь на канал "Историческое оружиеведение", читайте, делитесь, комментируйте и задавайте вопросы!