"Кто нибудь видел убитого кавалериста?" Кавалерия США в Гражданской войне 1861 - 1865 годов: тактика и оружие.

Who ever saw a dead cavalryman?

Эта фраза ("кто-нибудь видел убитого кавалериста?") была стандартной насмешкой американских пехотинцев над американскими же кавалеристами, подчеркивающая их почти полное отсутствие на поле боя в ходе Гражданской войны. И действительно, увидеть кавалерию в атаке в ходе Гражданской войны пехотинцам случалось нечасто. Впрочем, и в Первую мировую войну американская кавалерия не снискала себе каких-либо серьезных лавров, в отличие от австро-венгерской, английской, немецкой, русской и французской кавалерий, которые успели продемонстрировать героизм и выучку на первом этапе этой войны.

"Были настоящими воинами".

Перед началом Гражданской войны американская стратегическая мысль считала кавалерию устаревшим видом оружия, дорогим, неэффективным в условиях применения нового скорострельного оружия, а главное - чересчур аристократическим для эмигрантов, сбежавших в Новый Свет отнюдь не от хорошей жизни. Поэтому американская армия к началу войны имела аж два полка драгун общим количеством в 1.200 человек. Однако, как писал Марков в своем фундаментальном труде "История конницы" (1896 год), "американские драгуны, проживавшие врозь столько лет между индейцами, не были блестящими кавалеристами, ни особенно хорошо маневрировали на парадах; они не понимали ведения войны по способу наших солдат, которые то сомкнутым сроем, то в рассыпную всегда рассчитывают на острие своей сабли и пыл коня. Но потребность специальной войны научили их оправдывать свое имя...Чтобы добраться к индейцам в их последних убежищах и быстро наказать менее значительные племена, они часто предпринимали короткие походы и двигались без обоза...Когда, наконец, настигали неприятеля, то дрались по большей части огнем, потому что подойти на расстояние холодного оружия было таким же трудным делом, как и схватить рукой дикую птицу...Таким образом, несмотря на беспорядочность формы, на длинные и прямые ноги, болтавшиеся на боках малых лошадок, на грубые деревянные стремена, заимствованные у мексиканцев, и на разнообразие снарядов, привязанных к седлу, эти бронзовые люди, закутанные в широкие плащи небесного цвета с меховыми воротниками и имевшие решительную и развязную походку, были настоящими воинами".

"Оно не обязывает его сблизиться с противником".

Впрочем, ситуация стала меняться, когда американские военачальники поняли, что без подвижных подразделений не только невозможно контролировать и обеспечивать безопасность весьма протяженных коммуникаций между своими воюющими частями, но и получать информацию о действиях противника. Ну а когда американские кавалеристы научились лихо рейдовать по тылам друг друга, то ситуация стала меняться стремительно: в ходе войны по обе линии фронта было создано около 250 кавалерийских полков. Однако основным их оружием оставалось оружие огнестрельное. И это вполне объяснимо: "всякий неопытный солдат, когда ему предстоит выбор между холодным и огнестрельным оружием, предпочтет последнее, так как оно не обязывает его сблизиться с противником. Притом, чтобы действовать пикой или саблей, надобно хорошо управлять лошадью, а верховая езда у волонтеров в начале войны была отвратительной" (Марков). Попытка сформировать несколько уланских полков закончилась провалом: в одном бою уланский полк, сбитый южанами, побежал и только 20 человек сохранили пики. Пример тактики американской кавалерии приводит Дж. Деннисон в своей "Истории конницы" (1897 год), цитируя генерала Дюка, описывающего бой рейдирующих южан и отряда федеральной кавалерии, которая решила атаковать их с саблями наголо: "сломав восточную изгородь луга, примерно 300 человек ворвались на него, построились в длинную линию и устремились наискосок с саблями наголо, к той линии конников, которую заметили на дороге вдалеке. Три роты спешились и стали на колени за низким забором по ту сторону дороги. Они не стреляли до тех пор, пока противник не оказался на расстоянии в 30 ярдов, и только тогда начали стрелять. Несмотря на длинную тонкую линию, которую, казалось, легко можно сломать, залп оказался необычайно смертоносным. Каждый стрелок стоял свободно и мог выбрать, в кого целиться. Как только дым рассеялся, было видно, что две трети людей и лошадей лежат на земле. Конница этим залпом была отброшена и поспешила убраться через то узкое отверстие в изгороди, через которое вошла. Стрелки поспешили за ней и дали второй залп, совершенно ее рассеявший".

"Шли имея в руках револьверы, а не сабли".

Авторитет сабли еще больше упал, когда выяснилось, что американцы не боятся ни вида атакующего всадника, ни блеска сабли в его руке: "моральное впечатление, производимое конницей, атакующей с холодным оружием в руках, очень значительно во всех европейских армиях, и для них не существует более твердого убеждения, как то, что конница, полагающаяся на стрельбу, будет неминуемо опрокинута. В Америке распространен как раз противоположный взгляд. Там все питают полное презрение к холодному оружию; привычка всех граждан иметь при себе револьвер, и искусство, с которым они стреляют из винтовок, которые также имеются почти у всех, заставляют их решительно предпочитать огнестрельное оружие. В войсках южных штатов господствовало полное неуважение к холодному оружию, доходившее до того, что ничто на свете не могло их заставить отступить перед всадниками, атакующими холодным оружием, хотя у северян конница, и особенно регулярная ее часть, еще по старой традиции действовала саблей" (Дж. Денисон). Поэтому с самого начала и вплоть до окончания боевых действий и южане и северяне, действуя с коня, предпочитали использовать револьвер. Как писал Де Витт в своем труде "Конница: вооружение и владение оружием" (1910 год), "Вера конницы южан в револьвер, к которому южане привыкли еще до войны,...была настолько велика, что они в атаку шли имея в руках револьверы, а не сабли, и действительно в их умелых руках револьверы были хорошим оружием". Впрочем, к концу Гражданской войны американская кавалерия (северян) настолько осмелела, что успела записать себе в актив несколько успешных атак с саблями в руках как на пехоту, так и на кавалерию южан. Однако такие атаки были в целом редки, основную службу кавалеристы несли вдали от линии фронта и поля боя, что и дало основание для появления той самой фразы: "Who ever saw a dead cavalryman?

О том, как на самом деле проходили атаки кавалерии против кавалерии, вы можете прочитать здесь.

О том, что советовали делать в ближнем бою с кавалерии против кавалерии, вы можете прочитать здесь.

О том, как советовали кавалерии атаковать пехоту, вы можете прочитать здесь.

Мы продолжим публикации материалов об оружии разных стран мира и разных веков. Подписывайтесь на канал журнала "Историческое оружиеведение", следите за публикациями, делитесь интересными статьями, ставьте лайки, комментируйте, задавайте вопросы, предлагайте темы для будущих публикаций. Это поможет развивать канал, сделать его еще интереснее и полезнее!