Еще раз о геноциде черкесов со стороны Российской империи во время Кавказской войны XIX в.

Поводом для обращения к печальным событиям Кавказской войны XIX в. послужил выход в своей книги А. Епифанцева "Неизвестная Кавказская война. Был ли геноцид адыгов?" (М., 2010). Автор взял на себя миссию оправдания завоевательной политики Российской империи на Северо – Западном Кавказе в XIX в. и попытался приукрасить и прикрыть дымовой завесой зверства царских колонизаторов в отношении адыгского народа. Рассмотрим суть событий, связанных с геноцидом адыгов, опираясь на архивные материалы и опубликованные документы.

Прежде всего следует подчеркнуть, что А. Епифанцев не ставит своей целью честное и объективное изучение событий Кавказской войны. Он специально стремится в ложном свете представить проблему геноцида для оправдания действий России. Он проговаривается об этом, когда пишет:"Все это приводит к тому, что в признании геноцида все без исключения народы, страны, международные и общественные организации руководствуются не простым и честным вопросом "Было - не было?", а более прагматичными и иезуитскими: "Можно ли это доказать?", "Нужно ли?" и "Что все это будет означать для меня самого?" (А. Епифанцев. Указ. соч., с.127.) и далее продолжает:"Хотим мы этого или не хотим, но таковы реалии. Мы можем не соглашаться с ними, отвергать их, возмущаться, говорить, что"мы другие", скрывать их от своего народа, но когда дело дойдет до решения, то все без исключения стороны, включая нас с вами, все равно будут руководствоваться ими. А вы думали мы в сказке живем?" (Там же, С.128. Подчеркивания мои. – А. Чирг). Вот и весь сказ. Об объективном научном подходе со стороны А. Епифанцева тут и говорить не приходится.

Для начала автор передергивает факты и обвиняет "современную адыгскую элиту" в замалчивании проблемы геноцида. Он пишет: "Из общественной, научной и учебной жизни трех северокавказских республик она выкорчевывает под корень все оппонирующие точки зрения, административными путями перекрывает людям доступ к ним, при этом сама наглухо закрывается от публичного и открытого обсуждения, использует крайне ограниченный набор доказательств и широко закрывает глаза на огромный мир исторических и иных фактов, который просто лежит под ногами и просит:"Учти меня! Учти меня!" (А. Епифанцев. Указ. соч., С.118 - 119).

Однако это явная ложь. Напомню читателям, что проблема Кавказской войны и геноцида неоднократно и открыто обсуждалась на различных научных форумах с участием ученых из разных регионов страны в Адыгее, Кабардино-Балкарии и Карачаево – Черкесии. Так, эта проблема подверглась широкому обсуждению и анализу в ходе работы I Кошехабльского форума "История – достояние народа", состоявшегося 24 – 25 апреля 1990 г. в ауле Кошехабль. В рекомендациях форума было записано: "1. Считать, что царизм проводил политику геноцида по отношению к адыгским народам в XIX в., признать борьбу адыгов за свободу и независмость массовой, народной, антиколониальной, прогрессивной" (Черкесия в XIX веке (материалы I Кошехабльского форума"История – достояние народа"). – Майкоп, 1991. – С. 263). Подчеркну, что принимали участие в работе форума и имели возможность открыто высказать свою точку зрения не только черкесские историки, но и представители других национальностей, например С.С. Минц и В.П. Громов из Краснодара, Т.В. Половинкина из Сочи и другие.

Этой же теме была посвящена Всесоюзная научно – практическая конференция"Национально – освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы мухаджирства", состоявшаяся 24 – 26 октября 1990 г. в г. Нальчике. В рекомендациях этой конференции также было подчеркнуто: "Как видно из материалов данной конференции, политика русского царизма в этом регионе была завоевательной, колонизаторской, сопряженной с покорением, геноцидом и изгнанием большей части адыгского народа и части других народов за пределы Родины" (Национально – освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы мухаджирства: Материалы Всесоюзной научно – практической конференции 24 – 26 октября 1990 г. – Нальчик, 1994. – С. 260).

Открытое обсуждение указанной проблемы проводилось также в ходе работ таких научных конференций, как: "Кавказская война: уроки истории и современность (г. Краснодар, май 1994 г.), "Адыгский этнос: история и перспективы" (г. Майкоп, 24 – 25 октября 1996 г.) "Кавказская война в истории народов Северного Кавказа" (г. Майкоп,5-8 мая 1999 г.) "Бесленеи в историческом и этнокультурном контексте адыгского этноса" (г. Майкоп, 1 июня 2001 г.), "Кавказская война: уроки и современность" (г. Майкоп, 20 – 21 мая 2004 г.) международный Круглый стол "Адыги (Черкесы) в XIX веке: Проблемы войны и мира" (г. Майкоп, 21 мая 2009 г.). Были проведены и другие мероприятия. Так что, проблема геноцида в черкесских республиках никогда не замалчивалась.

Основным тезисом работы А. Епифанцева является тот, что якобы у правителей и генералов Российской империи не было заранее умысла совершить в отношении адыгского народа такие действия, как истребление, изгнание, обрекание на голод и другие, которые по нормам современного права определяются термином "геноцид". То есть тяжкие последствия для адыгов были якобы вынужденными, никем заранее не запланированными последствиями Кавказской войны. То есть, мы никого не хотели убивать, мы добрые, но мы убили и изгнали! Так, мол, получилось. И признавать мы это не будем. Ведь Соединенные Штаты Америки не признают, что совершили геноцид в отношении индейцев, так почему Россия должна признать, что совершила геноцид в отношении адыгов?!

Трудно, конечно, ожидать от шовинистов признания факта геноцида. Преступник всегда стремится избежать наказания. Но не надо А. Епифанцеву брать на себя право говорить от имени всего русского народа. Кто его на это уполномачивал? Многие из честных русских людей осуждают зверства царских завоевателей на Северо – Западном Кавказе в XIX в. И.Я. Куценко, например, пишет: "Скрыть правду о геноциде невозможно. В адыгских республиках воспоминания о нем живут, обрастают новыми подробностями, вызывают повышенный интерес. Особой болью память о трагичном, кровавом прошлом звучит 21 мая, в каждую очередную годовщину окончания Кавказской войны. Этот день стал траурной датой для многих людей. Таким образом, геноцид давным-давно признан главной инстанцией – массовым сознанием коренного населения, да и значительного числа русских. Он остается не признанным только формально политическим руководством России и послушными ему местными администрациями" (Куценко И.Я. Правда и кривда. – Нальчик, 2007. – С. 82). В.И. Писарев писал: "На протяжении почти 100 лет (с конца 70 – х годов XVIII в. до 1864 г.) систематически опустошались и сжигались царскими войсками и казаками горские аулы, хлеб и сено, угонялся скот, уводились в плен женщины, дети и старики. Мирное население беспощадно истреблялось, кровь лилась рекой" (Писарев В.И. Методы завоевания адыгейского народа царизмом в первой половине XIX в. //Исторические записки. – Москва, 1940. – Т. 9. – С. 155).

Вернемся, однако, к основному тезису А. Епифанцева: если делалось все непреднамеренно, то эти действия нельзя квалифицировать, как геноцид. Так вот, А. Епифанцев, умысел был!

После успешного для России окончания русско-турецкой войны 1828 – 1829 гг., поздравляя своего ставленника на Кавказе, командира Отдельного Кавказского корпуса И.Ф. Паскевича, царь Николай I писал: "Кончив таким образом одно славное дело, предстоит Вам другое, в моих глазах столь же славное, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшее – усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных". (См.: Щербатов А.П. Генерал – фельдмаршал Паскевич - Эриванский. – Санкт – Петербург, 1891. т.II. С. 229). А ведь заранее запланированное истребление народа и является геноцидом! И с какой стати адыги (черкесы) должны были покоряться власти русского царя? Мало ли что кому – то захотелось прибрать к рукам адыгские земли! Адыги не обязаны были повиноваться тем, кто хотел бы их подчинить.

Искать правоту в действиях Российской империи нет возможности и смысла. Царизм действовал в соответствии с правилом:"У сильного всегда бессильный виноват".

Притязания царизма на Северо – Западный Кавказ основывались на Адрианопольском мирном договоре 1829 г., заключенном после завершения выше упоминавшейся русско – турецкой войны 1828 - 1829 гг. Согласно статье четвертой этого договора, заключенного между Россией и Турцией, восточный берег Черного моря от устья реки Кубани до крепости Св. Николая (в районе Поти) переходил из состава Турции в состав России. Тем самым Порта "уступила" черкесские земли России. Уступка эта, однако, имела значение лишь на бумаге. Турция не могла уступить России то, чем не владела сама. Адыги никогда не признавали турецкого господства и являлись независимыми. Они отказались признать свой новый статус и не захотели подчиниться власти царского правительства России.

Ситуацию, сложившуюся на Северо – Западном Кавказе после заключения Адрианопольского договора, вполне отчетливо представляли себе российские офицеры, непосредственно служившие в регионе. Ф.Ф. Торнау, например писал: "При заключении Адрианопольского трактата, в 1829 г., Порта отказалась в пользу России от всего восточного берега Черного моря и уступила ей, черкесские земли, лежащие между Кубанью и морским берегом, вплоть до границы Абхазии… Эта уступка имела значение на одной бумаге – на деле Россия могла завладеть уступленным ей пространством не иначе как силой. Кавказские племена, которые султан считал своими подданными, никогда ему не повиновались". (Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера, Москва, 1864. Часть первая С. 5). С мнением Ф.Ф. Торнау согласуются слова генерала Г.И. Филипсона, который указывал на то, что"в Петербурге и не подозревали, что мы имеем здесь дело с полумиллионным горным населением, никогда не знавшим над собой власти, храбрым, воинственным и которое, в своих горных заросших лесом трущобах, на каждом шагу имеет сильные, природные крепости. Там еще думали, что черкесы не более как возмутившиеся русские подданные, уступленные России их законным повелителем султаном по Адрианопольскому трактату" (Филипсон Г.И. Воспоминания.- М., 1885. – С. 130).

Впрочем, надо подчеркнуть, что завоевание адыгских земель было начато российским царизмом еще задолго до заключения Адрианопольского договора. Император Александр II признавал в 1864 г., что завоевание Западного Кавказа Россией велось в течение 150 лет, т.е. с начала XVIII в. Он писал в своем рескрипте на имя командующего Кавказской армией великого князя Михаила Николаевича: "На долю вашего императорского высочества выпал завидный жребий завершить начатое полтора века тому назад дело покорения Западного Кавказа и впервые возвестить русскому народу, что"отныне не осталось более на Кавказе ни одного непокорного племени" (Приказ по Кавказской армии от 27 июля 1864 г. с объявлением рескрипта Александра II об окончании Кавказской войны// Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов в пределы Османской империи (20 – 70 - е г. XIX в.): Сборник архивных документов/ сост. Проф. Т.Х. Кумыков. – Нальчик, 2001. – С. 311).

В 1830 г., после отказа адыгов признать власть русского царя по условиям Адрианопольского договора, происходит вторжение царских войск в Западную Черкесию и разгорается пламя особо кровавого этапа Кавказской войны.

В войне против адыгов российские имперские войска действовали свирепо и беспощадно. Их экспедиции в адыгские земли сопровождались уничтожением аулов, репрессиями, захватом скота и прочего имущества. Участник Кавказской войны М.Ф. Федоров свидетельствует, что во время походов 1836 г. в Закубанье были истреблены аулы Соут, Хойст, Хочелк, Лезерок, Тайлис и другие (Федоров М.Ф. Походные записки на Кавказе с 1835 по 1842 год// Кавказский сборник. 1879. –Т. III.- С. 50-52 ). Своими жестокими набегами выделялся Г.Х. Засс. В течение 1834 г. он разорил и сжег большинство адыгских селений, расположенных в междуречье верхней Кубани и Лабы.

В феврале 1834 г. отряд под командованием Г.Х. Засса атаковал аул Тлабгай, населенный махошевцами. По словам историка Кубанского казачьего войска Ф.А. Щербины "аул был взят и в нем произведена была жестокая расправа" (см.: Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска Том II. Репринтное воспроизведение. Краснодар,1992, стр. 406.). Как показывают архивные материалы, Г.Х. Засс не останавливался перед истреблением мирного населения. В ноябре 1834 г. он уничтожил в верховьях р. Лабы Тамовский аул, большинство жителей которого погибло в пламени. В 1836 г. Г.Х. Засс учинил свирепую расправу над аулом беглых кабардинцев на р. Псефир (см.: Российский государственный военно-исторический архив. Фонд ВУА. Дело № 6305. Листы 10, 10 об., 11). За осуществление своих захватнических действий Г.Х. Засс получил золотую саблю с надписью"За храбрость" и был произведен в генерал – майоры. "Прославился" он своими человеконенавистническими"экспериментами" над телами погибших адыгов. Сохранилось неоспоримое свидетельство декабриста Николая Ивановича Лорера, который писал: "В поддержание проповедуемой Зассом идеи страха на нарочно насыпанном кургане у Прочного Окопа при Зассе постоянно на пиках торчали черкесские головы, и бороды их развевались по ветру. Грустно было смотреть на это отвратительное зрелище" (см.:"Записки декабриста Н.И. Лорера". – Москва, 1931. – С. 248). Очищенные им черепа адыгов Засс рассылал по "разным академическим кабинетам" и своим друзьям, профессорам в Берлине. Образ Г.Х. Засса, при котором распространился обычай отрезать головы адыгам, во всей своей мерзости показан в знаменитом романе Е.П. Лачиновой"Проделки на Кавказе" (Е. Хамар – Дабанов. Проделки на Кавказе. Ставрополь, 1986. С. 92, 109. Как известно, писательница публиковалась под псевдонимом"Хамар - Дабанов").

Жестокие методы отрезания голов были свойственны не только Г.Х. Зассу, но и и другим царским генералам, например, командующему войсками на Кавказской линии и в Черномории А.А. Вельяминову. Участник Кавказской войны Г.И. Филипсон вспоминал: "Трофеями этого дня (события 1837 г. – А. Ч) были несколько трупов горцев, у которых отрубили головы, завернули и зашли в холст. За каждую голову Вельяминов платил по червонцу и черепа отправлял в Академию наук" (Филипсон Г.И. Указ. соч. – С. 126 - 127).

Документы, характеризующие ход Кавказской войны, четко свидетельствуют, что в отношении адыгов царскими войсками совершался именно геноцид, а не что – либо другое. Принятая ООН 9 декабря 1948 г. и ратифицированная Президиумом Верховного Совета СССР 18 марта 1954 г. "Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него" следующим образом определяет сущность геноцида:"В настоящей конвенции под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую – либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:

а) убийство членов такой группы;

b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;

c) предумышленное создание для какой – либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;

d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;

e) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую". (Права человека. Сборник международных документов. – М., 1998. – С. 85). Так, вот, царским командованием была запланирована заранее и осуществлена акция по"очищению" черкесских земель от самих черкесов и заселения этих земель казаками и русским населением. При этом часть адыгов погибла, другая же часть депортирована в пределы Османской империи. Лишь небольшая часть черкесского населения осталась на Кавказе.

Рассмотрим в самых общих чертах, как это происходило. Вопрос об ужесточении мер против адыгов встал после капитуляции имама Чечни и Дагестана Шамиля. Для обсуждения данного вопроса главнокомандующий Кавказской армией А.И. Барятинский провел в октябре 1860 г. во Владикавказе совещание высшего кавказского начальства, на котором также присутствовали генералы Д.А. Милютин, Г.И. Филипсон, Н.И. Евдокимов и князь Д.И. Мирский. В ходе совещания выявились серьезные различия в подходах Г.И. Филипсона и Н.И. Евдокимова к организации военных действий и к решению судьбы горского населения Северо – Западного Кавказа. Г.И. Филипсон выступал за гуманное отношение к горцам и предлагал без жестокого военного натиска добиться включения Черкесии в административно – политическую систему Российской империи. Д.А. Милютин вспоминал об этом следующими словами:"По мнению Филипсона, следовало мерами кроткими при содействии Магомет – Эмина достигнуть во всем Западном Кавказе такой же степени покорности, какая уже достигнута относительно абадзехов и натухайцев, стараясь упрочить нашу власть в этом крае только занятием некоторых укрепленных пунктов, проложением дорог, рубкою леса, введением управления, сообразного быту и нравам туземных племен, в духе гуманном, не препятствуя торговым сношениям прибрежных горцев с Турцией и т.д." (Из воспоминаний начальника штаба Кавказской армии Д.А. Милютина"Моя поездка в Кубанскую область и на Черноморский берег"// Трагические последствия Кавказской войны для адыгов (вторая половина XIX – начало XX века): Сборник документов и материалов. – Нальчик, 2000. – С. 29.

Против мнения Филипсона решительно выступил Н.И. Евдокимов. Он считал, что необходимо вытеснить адыгов из занимаемых ими земель, а земли эти заселить вооруженным казачьим населением. Как вспоминал Д.А. Милютин, Евдокимов предложил план действий, состоящий в том "… чтобы решительно вытеснить из гор туземное насление и заставить его или переселиться на открытые равнины, позади казачьих станиц, или уходить в Турцию. По мнению Евдокимова, следовало, прежде всего, направить наши силы против шапсугов, очистить широкую полосу вдоль подножий гор и затем утвердиться за хребтом Черных гор, начиная от верховий Лабы и Белой к западу; таким образом, тесня горское население, вынудить его подчиниться нашим требованиям. Евдокимов с уверенностью брался провести этот план исполнение с имевшимися в то время силами в течение двух или трех лет" (Там же. – С. 29 - 30).

С Евдокимовым были согласны А.И. Барятинский и Д.А. Милютин и план его в результате был поддержан. А.И. Барятинский писал в 1860 г. военному министру Российской империи Н.О. Сухозанету:"Единственное надежное средство для прочного утверждения нашего владычества на Западном Кавказе есть занятие горного и предгорного пространств нашим вооруженным казачьим населением по обеим сторонам хребта…" (Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. – Тифлис, 1904. – Т. ХII. – С. 665).

Император Александр II также поддержал план Н.И. Евдокимова. Д.А. Милютин писал: "Начертанный в 1860 году план действий за Кубанью состоял в том, чтобы окончательно очистить горную полосу от исконного его населения, принудив его избрать одно из двух: или переселяться на указанные места на равнине и вполне подчиниться русскому управлению, или совсем оставить свою родину и уйти в Турцию; горную же полосу полагалось занять передовыми казачьими станицами и укреплениями на всем протяжении от занятых уже верховий Лабы до черноморского берега" (Милютин Д.А. Воспоминания// Осада Кавказа. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. – Санкт – Петербург, 2000. – С. 593 - 594).

В соответствии с этим царские войска под командованием Н.И. Евдокимова усилили натиск на адыгов. Источники того времени сообщают о суровом и беспощадном характере военных действий. По словам современника"война шла с неумолимою, беспощадною суровостью. Мы продвигались вперед шаг за шагом, но бесповоротно и очищая от горцев, до последнего человека, всякую землю, на которую раз становилась нога солдата. Горские аулы были выжигаемы целыми сотнями едва лишь сходил снег, но прежде, чем деревья оделись зеленью (в феврале и марте); посевы вытравлялись конями или даже вытаптывались. Население аулов, если удавалось захватить его врасплох, немедленно было уводимо под конвоем в ближайшие станицы и оттуда отправляемо к берегам Черного моря и далее в Турцию" (Венюков М.И. К истории заселения Западного Кавказа. 1861 – 1863 гг.// Русская старина. – 1878. – июнь. – С. 249). Другой источник сообщает:"Борьба России с горцами Западного Кавказа носила исключительный характер, состоявший в том, что страна завоевывалась и покоренные обитатели ее сейчас – же выселялись отсюда" (Пятидесятилетие покорения Западного Кавказа и окончания Кавказской войны. – Тифлис, 1914. – С.3).

Нависшая над горцами угроза побуждала их к единению. Военный историк Р. Фадеев писал: "Действия русских войск убедили непокорных горцев, что приближается последний час их независимости. Но черкесы не потеряли головы и не упали сердцем; напротив, они решились отстаивать самостоятельность свою не только оружием, но еще внутренними преобразованиями и энергическим обращением к иностранным державам" (Трагические последствия Кавказской войны для адыгов… - С. 158).

В июне 1861 г. представители абадзехов, шапсугов и убыхов на съезде в долине р. Сочи учредили между собой чрезвычайный союз и для руководства объединенной территорией указанных субэтнических групп образовали орган власти – меджлис, состоявший из 15 человек – улемов и умных людей. Руководителем меджлиса был Хаджи Керендук Берзек. Меджлису дано название"великого и свободного заседания" (Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 38. Оп. 7. Д. 410. Л. 23).

Источники оставили нам имена некоторых членов меджлиса, среди которых были Карабатыр Заноко, Измаил – Баракай – ипа – Дзиаш, Биш – Хасан – Эфенди и другие. Меджлис разделил подвластную ему территорию на 12 округов, создал аппарат управления и ввел налоги. Каждые сто дворов должны были выставлять по пять всадников для создания постоянного войска. Для меджлиса были построены здания суда, молельни и кунацких.

Летом 1861 г. представители Сочинского меджлиса вступили в переговоры с царским командованием, пытаясь прекратить войну и мирным путем сохранить свои земли за собой. Переговоры с командующим войсками Кубанской области Н.И. Евдокимовым не привели к положительным результатам. Тогда, с его разрешения, трое представителей меджлиса прибыли в Тифлис для проведения переговоров с командующим Кавкзской армией. Этими представителями были: Гасан Бидхев от абадзехов, Хаджи – Керендук – Берзек от убыхов и Ислам Тхаушев от шапсугов (Эсадзе С. Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны. – Майкоп, 1993. – с. 78).

Вследствие отсутствия А.И. Барятинского, переговоры были проведены с замещавшим его генералом Орбелиани. В прошении, представленном горцами, говорилось: "… мы покорнейше просим согласия в.с. не выпускать в наши общества войск, а также не производить постройки укреплений и станиц, ибо, к вам известно, у нас имеется малое количество земли, которая даже нам самим недостаточна, а в случае постройки больших станиц, как мы, так и скотоводство наше крайне будут стеснены. Равномерно мы просим, чтобы земли наши оставить в нашем владении и предоставить нам свободу вероисповедания" (Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. – Т. XII. – С. 926).

Однако Орбелиани отверг предложения горцев и вместе с тем объявил им, что, возможно, их просьбу рассмотрит император Александр II во время своей намечавшейся поездки в Кубанскую область. Документальные материалы показывают однако, что в руководящих кругах империи участь горцев была уже предрешена. Управляющий военным министерством Российской империи Д.А. Милютин писал царю 29 августа 1861 г.: "Из представляемого при сем отношения кн. Орбелиани ваше Императорское Величество изволите усмотреть, что союз, образовавшийся в недавнее время из трех народов Западного Кавказа, остающихся доселе непокорными: шапсугов, убыхов и абадзехов, прислал депутацию в Тифлис для переговоров и что депутация эта желает представиться и вашему Величеству во время путешествия Вашего по Кубанской области… Прибытие черкесской депутации и миролюбивые ее заверения не должны иметь ни малейшего влияния на исполнение нашего плана действий в Западном Кавказе. Мы должны настойчиво продолжать заселение края казаками, ибо не могу отступить от своего всегдашнего убеждения, что только, вытеснив туземцев из гор и заняв их места казаками, можем прочно утвердиться в крае… " (Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. – Т. XII. – С. 932 – 933. Всеподданнейшая записка управляющего военным министерством, ген. – адъютант. Милютина, от 29 августа 1861). Сообщая начальнику главного штаба Кавказской армии о действиях меджлиса, Кутаисский генерал – губернатор Н.П. Колюбакин констатировал: "Очевидно было, противу войск графа Евдокимова, решающих, можно сказать, судьбы Кавказа, соединились, одушевленные беспримерным единомыслием, все живые силы непокорных земель" (Российский государсвенный военно-исторический архив. Ф. 38. Оп. 7. Д. 410. Л. 25 об. - 26).

В сентябре 1861 г. царь Александр II принял представителей адыгов и убыхов во время своего пребывания в Закубанье. Горцы соглашались перейти в русское подданство, если им дадут возможность остаться в горах, на прежних местах жительства. Однако император не был готов к компромиссу. Историк Я.А. Гордин совершенно верно писал: "Трагичность ситуации заключалась в том, что ни одна из противоборствующих сторон не представляла себе взаимоприемлемого компромиссного решения. Россия… считала безоговорочное покорение Кавказа императивом, равно как и его полную интеграцию в общероссийскую систему… Горцы же не мыслили себе иной жизни, кроме ими самими избранной… Уже на исходе войны – в 1861 году – горцы Западного Кавказа предложили в качестве компромисса полную лояльность и вассалитет в обмен на невмешательство в их жизненный уклад и сохранение за ними традиционных территорий. Это предложение было решительно отвергнуто посетившим Кавказ Александром II…" (Осада Кавказа. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века… - С. 11).