ОБ ЭТНОНИМАХ АТЫХЕ И АНТЫХЕ

ОБ ЭТНОНИМАХ АТЫХЕ И АНТЫХЕ
История
zara
Фото: Адыги.RU
15:27, 28 июнь 2020
5 732
0
Историческая наука не знает (не должна знать) национальных перегородок, и ей безразлично, кто занимается изучением проблем прошлого. Важно одно: исследование должно быть свободно от субъективных подходов и оценок. Гипотеза об антском происхождении адыгов, приписываемая Ш. Б. Ногмову, все еще остается одной из ключевых проблем нашей истории, не получившей сколько-нибудь удовлетворительного освещения. Ногмов в своих рассуждениях всецело исходил из преданий народа. Предания небеспочвенны, они на пустом месте не рождаются, поэтому не верить им в известной степени вреднее, чем верить, хотя последнее тоже задача не из легких. В связи с этим естественно, что Ногмов пытался как-то увязать предания своего народа со сведениями древних авторов, извлечения из которых он приводил по книге Н. М. Карамзина «История Государства Российского».
ОБ ЭТНОНИМАХ АТЫХЕ И АНТЫХЕ
Историческая наука не знает (не должна знать) национальных перегородок, и ей безразлично, кто занимается изучением проблем прошлого. Важно одно: исследование должно быть свободно от субъективных подходов и оценок. Гипотеза об антском происхождении адыгов, приписываемая Ш. Б. Ногмову, все еще остается одной из ключевых проблем нашей истории, не получившей сколько-нибудь удовлетворительного освещения. Ногмов в своих рассуждениях всецело исходил из преданий народа. Предания небеспочвенны, они на пустом месте не рождаются, поэтому не верить им в известной степени вреднее, чем верить, хотя последнее тоже задача не из легких. В связи с этим естественно, что Ногмов пытался как-то увязать предания своего народа со сведениями древних авторов, извлечения из которых он приводил по книге Н. М. Карамзина «История Государства Российского». Указывая на этнические наименования адыгов, Ногмов достаточно уверенно пишет: «...Настоящее родовое название нашего народа есть то, которое дошло в поэзии и преданиях, т. е. Ант, изменившееся с течением времени в Адыге или Ады-хе... Есть в Кабарде старцы, которые выговаривают это слово сходно с прежним его произношением — Антихе»1. Убеждая читателя в справедливости своего взгляда, Ногмов далее указывает: «Чтобы еще более подкрепить мое мнение, я приведу свидетельство древней поэзии нашей, в которой народ всегда называется Ант, например, Антинокопьеш (в другом месте Антинокопш, Ан-тиноко. — С. Б.) — антский княжеский сын, Антигишао — антский юноша, Антигиорк - антский дворянин, Антигишу - антский всадник»*. Указывая на поговорку народа, Ногмов далее пишет: «Всем известна древняя поговорка: «нар Ант лежеко», т.е. «трудолюбивый Ант»2. Против взгляда Ногмова, а по существу, против преданий народа о своем антском происхождении, первым публично высказался Адиль-Гирей Кешев (Каламбий). Писатель, опираясь на недостаточно аргументированный лингвистический анализ приводимых Ногмовым архаизмов родного языка, критиковал историка за то, что последний поддерживал предания народа о своем антском происхождении. Переходя далее к рассмотрению цитированных «автором указаний древних на антов», Кешев более сдержан. Сначала отметим, что у Ногмова есть понятие «кавказские анты, или адыхе», т. е. под кавказскими антами он подразумевал не славян, прарусских, а адыгов! Касаясь взаимоотношений этих ан-тов, аварцев и грозного Аттилы, о чем пишет Ногмов, Кешев делает вывод: «Если автор говорит это согласно с народным преданием и ему действительно случалось слышать, что, говоря о завоевании антов аварцами и Аттилою, адыги (черкесы) разумеют под антами себя, в таком случае не может быть никакого сомнения в тождестве этих двух народов». «Но, - пишет далее Кешев, - мы опасаемся, не основывался ли он здесь на таких же шатких доводах, как и в мнении о коротких сношениях адыге с сарматами»3. Последнее высказывание - не аргумент против Ногмова, тем более, что он записывал только то, что слышал. Следовательно, Кешев, по существу, ставил под сомнение свое же возражение против Ногмова. Не обращая на это обстоятельство должного внимания или вовсе не замечая его, некоторые исследователи свою критику Ногмова основывают на мнении А.-Г. Кешева. В частности, ссылаясь на писателя, историк Т. X. Кумыков пишет: «Он (Ногмов. — С. Б.) ошибочно отождествляет адыгов с антами (антихе, атихе). Против этого же тезиса еще в прошлом веке выступил его соотечественник А.-Г. Кешев». Спустя двадцать лет, в 1994 г., Т. X. Кумыков говорит то же самое: «Против его тезиса об антском происхождении адыгов еще в прошлом веке выступал его соотечественник А.-Г. Кешев»4. Проследим далее, как В. К. Гарданов и Т. X. Кумыков «опровергают» Ш. Б. Ногмова, приводя при этом соответствующие извлечения из его «Истории...» и их доводы против него. У Ногмова читаем: «Автор «Дербент наме» называет все племена, обитающие от Терека до восточного берега Черного моря, Джу-лианд. Сохранившиеся у нас предания утверждают (не означая эпохи), что этот народ обитал от реки Терека до рек Волги и Дона». Комментируя это, В. К. Гарданов и Т. X. Кумыков пишут: «Сообщая о кабардинских преданиях, которые знали на Северном Кавказе народ, обитавший «от реки Терека до рек Волги и Дона», Ногмов, видимо, имеет в виду северокавказских аланов, под именем которых у средневековых жителей нередко фигурировали не только предки современных осетин, но и все северокавказские племена, включая сюда и адыгов-кабардинцев»5. Как видно, довод комментаторов сводится к вводному слову «видимо», которое предполагает, что за кадром остается немало невидимого. Но под андами — антами Ногмов имеет в виду племена, локализующиеся «от Терека до восточного берега Черного моря», и только потом он ссылается на предания, которые, «не означая эпохи», утверждают, что этот народ обитал «от реки Терека до рек Волги и Дона». Процитируем Ногмова: «Павел Диакон, путешествовавший на севере, нашел в 1-м столетии на Днепре антов». В комментариях Т. X. Кумыкова и В. К. Гарданова читаем: «Анты, под именем которых в первом веке н. э. были известны восточнославянские племена, ошибочно отождествляются Ногмовым с предками ады-гов-кабардинцев»6. Прежде всего надо отметить, что в первом — третьем веках не были известны восточнославянские племена. Прокопий Кесарийский и Иордан (Иорнанд у Карамзина и, разумеется, у Ногмова), жившие в VI в. и являющиеся основными источниками сведений о ранних славянах, не упоминают о них до IV в., что как будто не оспаривается и по сей день. Отсюда понятно, что Ногмов не мог отождествлять адыгов-кабардинцев с теми племенами, которых еще не было на исторической арене, и он об этом нигде не говорит. Сомнению подвергается и следующее положение Ногмова: «Таким образом, часть наших предков была оттеснена на запад в первых веках христианского летосчисления». В. К. Гарданов и Т . X. Кумыков пишут: «Ошибочно отождествляя предков адыгов-кабардинцев со славянами-антами, Ногмов считает, что поскольку анты при движении готов были оттеснены на запад, то это означает, что и предки кабардинцев также частично были оттеснены на запад в первые века н. э. Однако никаких сведений о передвижении адыгских племен на запад в первые века н. э. в источниках этого времени мы не находим»7. Во-первых, Ш. Б. Ногмов не отождествлял адыгов со славянами, о чем он, как будет сказано ниже, писал однозначно. Во-вторых, Ногмов не считал, что «анты при движении готов были оттеснены на запад». Процитируем Ногмова: «Вероятно, что та часть, которая обитала на западном берегу Азовского моря, подалась вверх по Днепру от приближения готов...»8. Как видно, Ногмов намного осторожнее, чем его критики. Он не считал, а предполагал, пользуясь для выражения своего взгляда таким словом-инструментом, как вероятно и т. д. В-третьих, античные авторы не могли фиксировать все передвижения племен, а многие их сочинения до нас просто не дошли. Известное выражение старинных европейских архивистов «Чего нет в документах, того нет на свете» вовсе не означает, что чего нет в документах, того не было на свете. В-четвертых, вызывает серьезное сомнение понятие «славяне-анты». Характеризуя «племя венетов (венедов)», Иордан (VI в.) пишет: «Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются славянами и антами»9. В этом едва ли не самом раннем известии о славянах и антах они названы отдельно, причем о возникновении их названия Иордан ничего не сообщает, кроме того, что венеты «происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов»10. Кстати, уже этот перечень не вписывается в утверждение, что «венеты — протославяне»: предки не могут быть современниками потомков. Прокопий Кесарийский также четко различает антов и славян, указывая, что «анты ближайшие соседи славян», что «некогда имя у славян и антов было одно и то же». Здесь мы глубоко не затрагиваем вопрос о родстве или, точнее, о родственных связях антов и славян, что можно, при желании, усмотреть из сведений Иордана и Прокопия Кесарийского, хотя ими не сказано, в чем именно выражалось это родство, и нельзя быть вполне уверенным, что они в чем-то не ошибались, поскольку в подтверждение своих слов ничего существенного не сообщают. Правда, Прокопий Кесарийский упоминает, что у славян и антов «один и тот же язык, достаточно варварский»12, что можно понять и как язык, значительно отличавшийся от тех, на которых говорили известные ему народы. И вообще, одного-двух свидетельств (в том числе и преданий) недостаточно, чтобы сделать основательный, исчерпывающий вывод по столь сложной проблеме, как этногенез народа. Р. Г. Скрынников пишет: «Особую угрозу для византийцев представляло славянское племя антов, пришедшее с низовьев Дуная. В начале VII века анты были разгромлены кочевой ордой аваров, двигавшихся в Европу вслед за гуннами, и исчезли с лица земли»13. Этот взгляд вызывает некоторые возражения. Во-первых, о времени исчезновения антов, которое автор относит к VII в. В «Стратегиконе» Псевдо-Маврикия, который одними учеными датируется концом VI — началом VII в., а другими — серединой и даже VIII столетием, описываются варварские племена славян и антов. Время написания «Стратегикона» не установлено, хотя более аргументированной считается первая дата. Уже поэтому нельзя считать достаточно обоснованным взгляд об исчезновении антов с лица земли в начале VII в. Во-вторых, трудно согласиться и с тем, что могущественное племя, представлявшее «особую угрозу» даже Византии, вдруг исчезло бесследно из-за разгрома аварами, первые удары которых, кстати, хотя и повлекшие большие потери, все же не сломили у антов способности к последующему сопротивлению, продолжавшемуся, видимо, несколько десятилетий, а то и больше. В частности, в «Истории» Менандра Византийца (Протиктора), написанной около 582 г., говорится, что «авары грабили и опустошали их (антов. — С. Б.) землю»14. Вместе с тем анты все еще были в состоянии вести переговоры с аварами о выкупе «некоторых пленных из своего народа». Вероятно, анты не исчезли с лица земли, но, будучи сильно ослабленными, частью покинули места расселения, а частью ассимилировались с местным населением. Кроме того, Р. Г. Скрынников локализует антов только у низовьев Дуная, что не согласуется со сведениями отдельных авторов, специально занимавшихся этим вопросом. Обратим еще раз внимание на то, что у Ногмова не сказано о тождестве антов и славян, что анты — предки славян. Зато он недвусмысленно указывает, что анты — это древние адыги (черкесы), но, предвидя при этом критику в свой адрес, добавляет: «Мне было бы крайне прискорбно, если бы некоторые, читая эти строки, видели в них желание породнить моих соотечественников с Россией. Они увидят из следующих преданий, что две повести, происшедшие собственно у нас, перенесены греческими историками к восточным славянским народам»15. Отсюда следует, что Ш. Б. Ногмов, во -первых, не только делает различие между антами и славянами, у него анты, во всяком случае, не что иное, как один из этнообразующих элементов адыгов. Во-вторых, Ногмов не во всем доверял античным авторам, что делает честь нашему первому историку. В частности, анализируя сведения Н. М. Карамзина и полемизируя с ним, он замечает: «...повесть о Лавритасе, кажется, перенесена несправедливо к славянам европейским, которые смешаны в повествовании с антами». Если аварский хан в летописи называется Баяном, Ногмов указывает, что «предание именует его Байканом» и что «имя Лавритас более походит на греческое, нежели на славянское, как заметил Карамзин». И далее: «Но имя Лавритсан (в последующих изданиях «Истории... » — Лавристан. — С. Б.) есть антское по окончанию, которое напоминает название народа и многие другие древние наименования урочищ, в которых оно находится, как-то: Баксан, Нарсан, Боргу-стан; имена князей также заключали в себе в древности этот слог, напр.: Антинокопш...»16. Как видно, Ногмов стремится обосновать, что историческая территория Кабарды — родина Лавритсана (Лавристана). Ссылаясь на предание своего народа, Ногмов приходит к выводу, что оно «может пояснить исторические сведения, оставшиеся у Греков о двух народах, которые, по их известиям, считались соплеменными»17. В подтверждение своей мысли он указывает, что и греки иногда заблуждались, определяя этническую принадлежность тех или иных племен. Например, по его словам, «Святослава и его войско Греки приняли за скифов». Это значит, что антами греки могли называть не только адыхов, но, вероятно ошибочно, и некоторых праславян. Относительно самого предания Ногмов уже ясно указывает на этническую принадлежность Лавритсана: «Знаменитый Лаврит-сан происходил от славного адыгского рыцаря Хамиша»18. По этому же вопросу Ногмов в другом месте цитирует Н. М. Карамзина: «История сего времени упоминает об антах, которые, по известиям Иорнанда (Иордана. — С. Б.) и византийских летописцев, принадлежали, вместе с венедами, к народу славянскому, Винитар, наследник Германариха, царя Готского... завоевал страну Антов, которые обитали на север от Черного моря, и жестоким образом умертвил их князя, именем Бокса... » А согласно преданию адыгов, относящемуся к тому же времени (VI в.), старший сын князя Дауо, Баксан, «знаменитый нарт своего отечества», также был убит готским царем. Анализируя сведения Иордана, других авторов и предания, Ногмов заключает: «Разность между изустным преданием и историей весьма незначительна. Бокса то же, что Боксан, но с греческим окончанием. Одна лишь разница в месте жительства Антов довольно значительна: вместо севера этот народ жил на восток от Черного моря»19. Амал Винитарий — вождь остготов, внук брата Германариха Вультульфа, о котором здесь сказано, по Иордану, «распял короля их (антов. — С. Б. ) Божа с сыновьями его и семьюдесятью старейшинами для устрашения»20. Очевидно, есть разночтения (или опечатка?) имени антского князя (Бокса, Бож), но для нас важнее другое: Ногмов и в данном случае отстаивает свою точку зрения, согласно которой славяне и анты не совсем одно и то же, а под антами следует разуметь предков адыгов или самих адыгов. В подтверждение этого приведем еще одну выдержку из Ногмова: «Он (хан Байкан. — С. Б.) собрал огромное войско, вступил от берега Черного моря в землю Адыхов и завладел ею до реки Баксана. Преимущественно месть его направлена была на князя Лавристана и других вождей. Не отыскав его, он опустошил его отечество... Начался упадок адыхского, или антского народа». Мы не рассматриваем вопрос о соответствии преданий и летописей, хотя Ногмов считал излишне оптимистично, что «предание во всем сходно с историей». Хотим подчеркнуть другое: князя Лав-ритсана (Лавристан), которого Карамзин объявляет славянином, Ногмов уверенно относит к кавказским антам, а предание — даже прямо к адыгам. Между последними наш историк не делает различий. Кстати, и Карамзин не очень последователен, когда пишет, что, «смирив антов, царь требовал от славян подданства». Фразу можно прочесть и так, что, после покорения ханом Байканом антов, он требовал от других славян «подданства», т. е. добивался их подчинения себе без войны. Достойно внимания и примечание Н. М. Карамзина, на которое ссылается Берже по этому вопросу: «Гебгарди (немецкий историк. — С. Б.) хочет под сими славянами разуметь Антов» Антская теория должна была бы стать предметом специального рассмотрения недавно вышедшего в свет фундаментального исследования по этногенезу адыгов. Его автор Р. Ж. Бетрозов,вскользь затрагивая эту проблему, пишет: «Это мнение было воспринято В. Кудашевым, писавшим, что «если это предположение верно, то черкесы по происхождению, значит, родственны славя-нам». Но, во-первых, заключение Кудашева логически несостоятельно, точнее, однобоко, ибо Ногмов нигде прямо не говорит, что черкесы по происхождению родственны славянам. Во-вторых, рассматриваемую мысль Кудашев так же, как Кешев, заимствовал у Берже. Последний указывал: «Если допустить, что нынешние адыхе — потомки антов, то свидетельство автора (Ногмова. — С. Б.) не подлежит сомнению: известно, что последние служили аварскому хану Баяну, так же, как в V в. при Аттиле признавали над собою власть гуннов». Берже здесь, в отличие от Ногмова, антов, похоже, трактует как предков русских, и тем самым становится автором (или соавтором) антской теории происхождения адыгов, хотя он об этом нигде прямо не указывает. Возражая далее Ногмову и Кудашеву, условно воспринявшему суждение своего предшественника, Бетрозов отмечает, что Ке-шев «указал на недопустимость сопоставления этнонимов «ант» и «адыг». Выше мы убедились, что Кешев в одном случае согласен с Ногмовым и в этом важном отношении действительно указал на недопустимость их противопоставления, склоняясь к их отождествлению. Известный лингвист А. К. Шагиров также возражает Ногмову, рассматривая его этимологию как следствие «отождествления адыгов со славянами-антами». С ним согласен и профессор Дж. Н. Коков. Вместе с тем отметим: этнонимы ант и славяне по сведениям древних авторов не всегда тождественны. Нелишне здесь обратить внимание и на этноним чынты (чинты, кинты), иногда считающийся адыгским (праадыгским). На этом основании можно сказать, что термины анты (анты) и чынты (чинты, кинты) имеют нечто общее. В обоих словах содержится часть слова -нты, что, должно быть, не случайно. Начальные -а и -и не должны мешать признанию однотипности их словообразования. В этом случае термин ант (антыхе) с большей уверенностью может быть прочтен как адыхский (праадыхский) этноним, которым древние греки, возможно, их называли. В пользу преданий об антском происхождении названия аты-хе, адыге (только названия, а не самих адыге: их корни гораздо глубже) можно привести неубедительные попытки: трактовать этноним анты по-славянски. Дается, довольно натянуто, предположительное объяснение, согласно которому анты, возможно, «видоизменение общеславянского имени «венты», «вяты»26. Нам же видится, что этноним анты греческого происхождения и означает древний, что, вероятно, более применимо к праадыгам, чем к праславянам, но мы думаем, что древним грекам было бы все равно, кого называть антами: праадыгов или праславян. По-видимому, места расселения первых располагались ближе к грекам, и древними (антами) они называли более древних обитателей. О древности корней адыгов говорит и тот общепризнанный факт, что их предки — одни из создателей эпоса «Нарты». Главный герой эпоса — Сосруко рождается вследствие страсти, которой воспылал пастух при виде Сатаней, в результате чего камень возле нее был оплодотворен, и бог кузнечного дела Тлепш извлек из него раскаленного мальчика, которому дали имя Сосруко — сын камня. А Сатаней — «глава нартского общества, ее авторитет непререкаем, хотя она не допускается на хасу — совет мужчин, на котором решаются наиболее важные дела». Образ Сатаней говорит об эпохе разложения матриархата и становления патриархального строя в одном из регионов классического матриархата. Другими словами, эпос «Нарты», исходя из этого, восходит, по крайней мере, ко II тысячелетию до н. э. Отсюда логично заключить, что рождение Сосруко могло стать просто основой позднейших, более утонченных сверхъестественных рождеств (Будда — VII—VI вв. до н. э.; Христос — I в. н. э.). Обратим внимание и на следующий факт. Само слово анты, как известно, впервые прочитано в Керченской надписи III в. н. э., т. е. изначально встречается в местах расселения адыгов (праады-гов). Однако оно, по-видимому, было в употреблении и в более отдаленные времена. Обратим еще раз внимание: Ногмов в своей «Истории... » ссылается на Павла Диакона, который упоминает об антах на Днепре, относящихся к I в. н. э. Вероятно, этноним анты, спустя несколько веков, мог закрепиться за предположительно называемым союзом славянских племен, сложившимся там, где обитала часть предков адыгов, т. е. между Днестром и Днепром, не ранее V в. В эту позднюю античную эпоху некоторые из адыгов или их предков могли составить какую-то часть новых антов. В связи с этим не следует пренебрегать и тем фактом, что среди имен антской знати у античных авторов встречается вельможа по имени Идарий. Менандр Византиец (Протиктор), историк второй половины VI в., упоминает посланника антов к аварам — «Мезамира, сына Идаризиева, брата Келагастова». Близость имен Идарий и Идаризиев очевидна, а имя родственника последнего, Келагастова (Къалэгъащтэ?), однотипно по словообразованию с именами Ардагаст, Пирагост, Дабрагаст. Среди имен антских князей встречается известный нам Бож (у Ногмова — Бок-са)28. Эти имена, по всей вероятности, более праадыгские, чем прарусские. Этимологию этнонима ант, вероятно, несколько легче было бы объяснить как западнокавказско-малоазийскую лексему. Трудно, например, пройти мимо того, что в Турции, в Анатолии, есть гора под названием Антитавр (Anti—Taurus)29. И сама географическая область Анатолия своим наименованием, вполне возможно, обязана слову анты. Вспомним также, что Анатолия, или Малая Азия, — древнейшая территория расселения хеттов (III—II тысячелетие до н. э.), считающихся одним из далеких этнообразующих предков абхазо-адыгов. Следует отметить и тот факт, что в топонимике местности между Днепром и Днестром не зафиксировано название анты, что можно, в частности, объяснить бесписьменностью и относительной кратковременностью пребывания здесь этого племени. Образ жизни антов, кроме того, во многом совпадает с поздне-адыгским. Из «Стратегикона» Псевдо-Маврикия: «Племена славян и антов сходны по своему образу жизни, по своим нравам, по своей любви к свободе; их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению в собственной стране... К прибывающим к ним иноземцам они относятся ласково и, оказывая им знаки своего расположения (при переходе их из одного места в другое), охраняют их, в случае надобности. Так что если бы оказалось, что по нерадению того, кто принимает у себя иноземца, последний потерпел (какой-либо) ущерб, принимавший его раньше начинает войну (против виновного), считая долгом чести отомстить за чужеземца». И далее: «Так как между ними нет единомыслия, то они не собираются вместе, а если и собираются, то решенное ими тотчас же нарушают другие, так как все они враждебны друг другу и при этом никто не хочет уступить друго-му». Что касается образа жизни антов, то он, особенно своей любовью к свободе и гостеприимству, хотя это слово и не встречается в тексте, на наш взгляд, соответствует образу жизни адыгов. Образ жизни народа, основные черты его характера, а не только язык, должны быть приняты во внимание при постановке и решении вопроса об этносе и этногенезе. Все, что есть проявление народного духа, подвержено изменению. Язык не исключение. Американский лингвист М. Сво-деш разработал метод датировки процессов дифференциации праязыкового единства и распадения его на языковые семьи. В соответствии с этим методом считается, что «два разных поколения одного какого-либо народа, разделенные временным промежутком всего в 1600 лет, не понимали бы друг друга». Неудивительно поэтому, что язык предков этноса двухтысяче-летней давности кажется сегодняшнему его поколению чем-то чуждым, инородным. Обобщая изложенное, можно сделать вывод: однозначного и обоснованного отождествления антов и славян, за исключением отдельных сведений, точность которых, впрочем как и их ошибочность, теперь уже недоказуема, но может быть поставлена под серьезное сомнение, в трудах античных авторов не содержится. А в своих преданиях адыхи (адыги (черкесы)), относя себя к антам, ничего не говорят о том, что последние — славяне. Ногмов, в сущности, ни на чем другом и не настаивал, кроме как на том, что говорится в устном народном творчестве. Древнее предание народа о своем происхождении, нравится оно современникам или нет, не перестанет быть преданием, и оно не должно быть предано забвению или отвергнуто субъективно, а заслуживает всестороннего объективного исследования. Напомним и следующее. В исторической литературе известны сведения о том, что «в древние времена кабардинцы жили на Украине в Малой России» (И. Ф. Бларамберг), что черкесы в конце XIII в., выселившись «из Бештау, или Пятигорья», после ряда перемещений прославились «под именем Запорожских козаков» (С. Броневский). Эти черкесы, впоследствии став основой Запорожской Сечи, сложившейся «ниже по Днепру», в XVI—XVII вв. сыграли большую роль в защите южных рубежей славянского мира. Антская теория Ногмова, по крайней мере, не вызывала возражений у абсолютного большинства исследователей XIX — начала XX века, причем у них отсутствует даже намек на родство адыгов и славян. Процитируем некоторых из них. В. Потто: «Черкесы называют сами себя именем Адыге. Есть мнение, что слово это представляет собою только множественное число древнего слова «ант», значащего, вероятно, «человек», и в некоторых местностях и поныне выговаривается «антихе» (В. Потто. Кавказская война. Ставрополь. Т. 2. С. 314); Темтеч Хаджимуков (1848—1907): «Сами себя черкесы называют именем «адыге» — от слова «ант», означающего «человек», что произносится, как «антыхе», а отсюда — «антихейский народ»; «Предание помещает здесь древний город черкесской земли «Бергусант» — имя, значащее «собрание многих антов», быть может, собрание верующих, церковь антов» (см.: Деятели адыгской культуры дооктябрьского периода/ Предисловие Р. X. Хашхожевой. Нальчик, 1991. С. 27, 37); Батырбек Шарданов (1860— ?): «Еще до рождества Христова наши предки населяли горы Кавказа и назывались антами, с течением времени слово «ант» перешло в антхе... » (Там же. С. 69); Се-фербей Сиюхов (1887—1966): «По мнению некоторых ученых, адыге — искаженное слово «антихе» (люди), от древнейшего «ант» (человек)» (Там же. С. 237). В заключение следует подчеркнуть одно важное замечание А.-Г. Кешева об антской теории Ногмова. Кешев не воспринимал свой взгляд на эту сложную проблему как последнее слово науки, а высказал его, не будучи специалистом, «до того времени, пока за такой труд не возьмется кто-либо из будущего поколения адыге, которого он ближе всего касается...». С тех пор историки, а именно их Кешев имел в виду, в этом вопросе не продвинулись вперед в гибкости, а уступают адыгскому писателю середины XIX в., ушедшему из жизни молодым — в 35 лет. Что касается Ногмова, нашего первого и уже потому выдающегося отечественного историка, то его не так просто отвергнуть, хотя бы уже потому, что Роберт Лайэлл, не говоря уже о других, более поздних знакомых Шоры, еще в 1822 г. был «поражен его знаниями и его сильной манерой рассуждения».
Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить (0)