Адыги - Новости Адыгеи, история, культура и традиции » Статьи » История » Убыхи и их этно-культурные связи с абхазами ЧАСТЬ 1

Убыхи и их этно-культурные связи с абхазами ЧАСТЬ 1

Убыхи и их этно-культурные связи с абхазами ЧАСТЬ 1
История
zara
Фото: Адыги.RU
09:21, 24 сентябрь 2020
4 934
0
В той мозаике племен и народностей, которые объединяются в абхазо-адыгскую группу, особое место по ряду своих этно-культурных признаков занимают убыхи (2). Поэтому всестороннее изучение того положения, которое им принадлежит в среде родственных племен, имеет важное значение, в частности, для исследования сложной проблемы этногенеза и этнической истории народов Северо-Западного Кавказа. Убыхами, жившими в районе Сочи, интересуются, однако не только ученые-кавказоведы, но также и многочисленные отдыхающие гости, в том числе зарубежные, приезжающие круглый год на этот крупнейший в СССР приморский бальнеологический и климатический курорт. В ранних, да и более поздних исторических источниках очень мало сведений об этой маленькой, во многом загадочной народности. У Псевдо-Арриана (V в.) упоминается р. Брухонта, «ныне называемая, как
Убыхи и их этно-культурные связи с абхазами ЧАСТЬ 1В той мозаике племен и народностей, которые объединяются в абхазо-адыгскую группу, особое место по ряду своих этно-культурных признаков занимают убыхи (2). Поэтому всестороннее изучение того положения, которое им принадлежит в среде родственных племен, имеет важное значение, в частности, для исследования сложной проблемы этногенеза и этнической истории народов Северо-Западного Кавказа. Убыхами, жившими в районе Сочи, интересуются, однако не только ученые-кавказоведы, но также и многочисленные отдыхающие гости, в том числе зарубежные, приезжающие круглый год на этот крупнейший в СССР приморский бальнеологический и климатический курорт. В ранних, да и более поздних исторических источниках очень мало сведений об этой маленькой, во многом загадочной народности. У Псевдо-Арриана (V в.) упоминается р. Брухонта, «ныне называемая, как он пишет, Мизигом» (3). Может быть, это совр. р. Мдзымта, протекающая вблизи границ быв. Убыxии? Возможно, что брухи византийского историка VI в. Прокопия Кесарийского, локализуемые им между абасгами и аланами, являлись предками убыхов. Но подобные слишком отрывочные и сомнительные сведения почти ничего не дают о прошлом изучаемого народа.

Такая исключительная ограниченность и противоречивость источников делают убыхскую проблему сложной и запутанной, хотя уже давно в той или иной степени ею занимаются видные отечественные и зарубежные ученые (Ф. Дюбуа, Ф. Торнау, Д. Белл, А. Берже, С. Званба, Л. Люлье, Л. Лопатинский, П. Услар, А. Дирр, А. Генко, С. Джанашиа, А. Фадеев, Л. Лавров (4) , И. Месарош, Ж. Дюмезиль, Г. Фогт и др.). Одни авторы относили убыхов к адыгской этнической группе (5), другие — к абхазам, а третьи считают их остатком некогда сравнительно большого и самостоятельного народа, подвергшегося в значительной своей части ассимиляции со стороны своих более сильных северо-западных и юго- восточных соседей, то есть адыгских и абхазских племен. Высказывались также предположения, что убыхи представляют собой заброшенный каким-то образом на Кавказ обломок эллинистического мира и т. д.

Не вдаваясь в подробности длинной истории вопроса, хотелось бы бросить беглый взгляд хотя бы на некоторую часть той довольно значительной, главным образом русской, а также иностранной литературы, которая посвящена убыхам.

Так, например, не мог пройти мимо убыхов Фр. Дюбуа, французский ученый, путешествовавший по Кавказу в начале 30-х годов прошлого века. В частности, он провел в Геленджике четыре недели, но не имел возможности тщательно описать земли убыхов, так как свои наблюдения за морским берегом от Геленджика до Гагры ему приходилось вести уже со стороны моря, находясь на судне. Однако у него было много карт, а вместе с тем он мог пользоваться и услугами местных информаторов, помогавших ему в его стремлении «правильно уловить названия местностей и их взаимное расположение» (6).

Племя убыхов (или убухов) Дюбуа помещает на морском берегу от р. Туапсе (пограничной реки между убыхами и шапсугами) до селения Фагурки (Хаморка Шардена), на берегу р. Сега. «Им принадлежат две долины — Сепсе и Сучали», — пишет он и упоминает приморский убыхский аул Дзиаше между реками Сепсе (Шепси?) и Соча (Сучали). Далее он мимоходом замечает, что «убыхи одинаковы с шапсугами». При этом, однако, Дюбуа впадает в некоторое противоречие, так как утверждает, с одной стороны, идентичность убыхов с шапсугами, а с другой, включает земли убыхов в абхазскую Джихетию (7) («Соча - самая многоводная река Джихетии») (8) . Вместе с тем для него характерно широкое понимание пределов средневековой Абхазии. В частности, он указывает, что по р. Никопсис, где сохранились упоминаемые Константином Порфирородным остатки крепости того же названия, проходила в X в. граница между зихами и Абасгией — «могущественной страной, которая распространялась далеко на север за Гаграми, охватывая часть Джихетии» (9).

Большое значение имеют высказывания П. К. Услара. Об этом будет сказано и ниже. Здесь же следует только отметить, что он одним из первых научно доказал самостоятельность убыхского языка. Вместе с тем, имея в виду несчастную судьбу убыхов и запутанность их проблемы, Услар еще сто с лишним лет тому назад выражал свои опасения на счет быстрой разгадки этого племени. Это видно из следующих его слов: может быть, писал он, «около тридцатых годов XX в. можно ожидать разрешения вопроса, но не знаю, отыщется ли тогда кто-нибудь знающий по-убыхски» (10). Услар полагал, что многие прикубанские и причерноморские черкесские племена покоятся ныне на «кладбище народов», ибо сохранились лишь их жалкие остатки. Очевидно, что при этом он имел в виду раньше всего убыхов.

Л. Я. Люлье, который является одним из наших лучших осведомителей по убыхам, сперва относил убыхов к черкесам, но потом, под влиянием сделанных Шегреном возражений, изменил свою первоначальную классификацию. Убыхи, писал он, имеют «свой особенный язык, не сходный ни с языком адиге, ни с абхазским. Это ныне язык черни, употребляемый преимущественно между простолюдинами, живущими в горных ущельях и у берега моря. Это наречие выходит из употребления и со временем исчезнет. Дворяне убыхские все говорят адигским языком, но многие из них и простолюдинов, в этом крае, находясь по топографическому положению своему в соседстве к югу с абхазцами, говорят также свободно и на языке своих (южных) соседей» (11) . По Евл. Челеби, племя садша имело еще и свой собственный язык — «язык садша-абхазов» (12).

Немало внимания уделял убыхам А. Н. Генко. Изучив тщательно имевшиеся в его распоряжении материалы по убыхскому языку, он приходит к выводу, что убыхи представляли собой некогда более значительную этническую группировку, сокращавшуюся в течение веков под влиянием абхазского и черкесского языков. Считая северной границей абхазского языка Гагрский хребет, он предполагал, что, в частности, садзы были убыхскского происхождения, допускал «вероятной первоначальную принадлежность джигетов-садзен к убыхам, с последующей сильной абхазизацией». По его мнению, сообщаемый Евл. Челеби лингвистический материал «доказывает убыхское происхождение садзен-джигетов» (13). Одним словом, согласно А. Н. Генко, скрещения, инфильтрации и другие различные этнические факторы привели к вытеснению убыхского языка абхазским и черкесским (14).

Из числа тех авторов, которые приписывали убыхам абхазское происхождение, сближали их с абхазской этнической группой, следует назвать в первую очередь ген. Н. Раевского (15) (с учетом его некоторого заблуждения в отношении этнической природы джигетов). В своем «Описании Черноморской береговой линии», составленном им в 1839 году в результате непосредственных личных наблюдений, он отличает абхазов (азега) от племени джигетов, занимавших, по его словам, территорию так называемой Малой Абхазии – от Гагры до р. Хосты. Вместе с тем к джигетам, то есть к народу, как мы знаем, несомненно, абхазского происхождения, он причисляет общества Вардане, Саше и собственно Убых. Иными словами, по Раевскому, все убыхское население, состоящее из трех названных здесь обществ, относится к джигетам, то есть к одному из западноабхазских племен.

Вопросы национально-освободительного движения народов Западного Кавказа, их социально-экономической и культурно-политической истории нашли свое яркое отражение в ряде работ одного из крупнейших советских историков Кавказа А. В. Фадеева. В частности, убыхам он специально посвятил названный выше блестящий очерк.

Значительное место занимают убыхи в трудах ряда европейских ученых. Среди них наибольший интерес представляют исследования и публикации филологов — француза Ж. Дюмезиля, норвежца Г. Фогта, венгра И. Месароша и др. Собственно абхазоведы и адыговеды, которые, казалось бы, больше всего могли сказать об языке и истории убыхов как ни странно, до сих пор мало обращали внимание на эту проблему, имеющую важное значение и для изучения прошлого соседних с убыхами народов, прежде всего Абхазии и Черкессии.

Автор этих строк, не претендуя на восполнение целиком указанного существенного пробела в абхазоведной литературе, ставит себе ограниченные задачи. Они связаны, главным образом, с выяснением территориального и этнического содержания термина «убыхи», а также этно- культурных взаимоотношений убыхов с их ближайшим юго-восточным соседним родственным народом — абхазами. Исходя из этого, главной целью настоящей работы является, во-первых, по возможности точное определение того географического положения, которое занимали убыхи в первой половине XIX в.— перед их поголовным выселением в Турцию в 1864 году, а во-вторых, выяснение некоторых этно-культурных особенностей интереснейшего в научном отношении кавказского племени по сравнению с родственными ему абхазским и адыгским народами.

Однако решение этих задач связано с немалыми затруднениями. Трудность установления точных территориальных пределов распространения убыхов и границ их языка заключается не только в недостатке и противоречивости соответствующих источников, но и в определенной незавершенности процессов этнической консолидации и своеобразной непрерывности этнических переходов на данном участке Кавказского побережья.


СПРАВКА: Шалва Денисович Инал-Ипа

Инал-Ипа Шалва Денисович
(абх. Шьалуа Денис-и?а Инал-и?а)
(1916—1995)
Известный абхазский историк, этнограф и литературовед. Представитель княжеского рода Инал-Ипа. Доктор исторических наук. Родился в селе Гуп Кодорского участка, в семье служащего.В 1941 окончил Московский педагогический институт им. К. Либкнехта; в 1946 курс аспирантуры при Институте истории, археологии и этнографии АИТССР. кандидат исторических наук (1948), тема диссертации «Брачно-правовые нормы абхазов». Доктор исторических наук (1962), тема диссертации «Абхазы». Научный сотрудник Абхазского института языка, литературы и истории (с 1946), зам. директора Абхазского института (1968—1988), главный научный сотрудник (с 1988). Издано более 100 работ. Участник многочисленных Всесоюзных и региональных сессий и конференции (начиная с 1948), Всемирных конгрессов (Москва, 1964, Чикаго, 1973).
Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить (0)