Кто сказал, что адыги исчезнут?

Разговор, начатый в предыдущем номере нашей газеты, когда на вопросы "Шапсугии" отвечал народный писатель Адыгеи, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии Исхак Шумафович Машбаш, судя по первым читательским откликам, в целом, получился интересным и полезным. Впрочем, повышенное внимание почитателей современной национальной литературы вызвал и новый исторический роман прославленного писателя под названием "Адыги", о котором подробно шла речь в интервью. Книга сегодня активно раскупается, бурно обсуждается в прессе, а также в ходе презентаций и творческих встреч Исхака Машбаша с читателями.

Вообще на отсутствие внимания к плодам своего литературного творчества Исхак Машбаш не жаловался никогда. Практически все произведения писателя нашли свой отклик в читательских сердцах, давно стали считаться народными. Машбаш – своего рода марка высокого качества всего, что выходило и продолжает выходить из-под его пера. Впрочем, важно подчеркнуть главную особенность всех, без исключения, творений мастера – каждая поэтическая строка или прозаическая фраза – своего рода гимны Солнцу, Жизни, Миру, своему Народу, Дружбе и Любви – основам и важнейшим составляющим человеческого бытия. В этом плане Машбаш по-хорошему консервативен, не допускает в сию среду каких-либо современных модных писательских приемов, не потакает распущенности и расхлябанности в живом слове и вкусах.

Верен своим давним жизненным и творческим принципам писатель и в новом романе "Адыги", в котором продолжены многолетние нравственные и идейные искания автора, глубоко погружающегося в самые сложные и противоречивые периоды адыгской истории. Исследователь Машбаш – внимательный, чуткий ко всем нюансам и законам этого процесса постижения уроков и ошибок прошлого ученик. Писатель Машбаш – яркий, интересный, самобытный, без какой-либо излишней назидательности, учитель, помогающий читателю пройти по нелегкой, еще не протоптанной, дороге к осознанию до самых мельчайших подробностей всех деталей и самой атмосферы исторической эпохи.

В романе "Адыги" – увлекательном и познавательном экскурсе в XVI век – автор предлагает читателю свой взгляд на развитие адыгского народа, причины многих ошибок, допущенных в тот период, тем или иным образом повлиявших на дальнейший ход нашей истории. Идеи поиска объединяющего начала для всех этнических групп известных в мире под название черкесы, "цементирующей" идеи, способной сблизить в единое целое, представителей пестрого многообразия социальных слоев адыгского общества, был начат в предыдущих романах Машбаша – "Из тьмы веков", "Хан-Гирей" и "Жернова", но в "Адыгах" они обозначены с особой силой, что и понятно: ныне мы переживаем те же процессы, которые были актуальные для рассматриваемой эпохи. И тогда, и сегодня – вопрос укрепления государства, его основ и границ стоял особенно остро. В XVI веке, стремясь к собственной государственности, данный аспект рассматривался шире – от единения, без какого-либо конфликта и кровопролития, всех социальных групп, а затем и этнических племен – к общеадыгскому единству. Герои же Машбаша смотрят на суть вещей более всесторонне. "Калакут не против бедных, не против зиусханов и уорков – это на него наговаривают, – рассказывает в одном из эпизодов его сестре Накура, жена предводителя тфокотлей Калакута. – И власть ему не нужна, он лишь хочет, чтобы все адыги (черкесы), соединились в одну страну. Свою, адыгскую…"

Вместе с тем, персонажи романа видят проблему несколько иначе, нежели многими веками ранее князь Редед, положивший голову за свой народ и мечтавший увидеть его могучим, сильным, единым, процветающим. В "Адыгах" герои, продолжающие дело, начатое Редедей, стремятся к поиску объединяющей силы не изнутри, а вовне – так на исторической арене возникают начальные контакты адыгов с Московской Русью. Зарождение первых политических взаимоотношений с другим государством шло непросто, было полным всякого рода осложнениями, противостояниями начатому процессу, как в самом адыгском обществе, так и со стороны соседей, стремившихся к единоличному влиянию на Черкесию. Оказавшись в самом центре этого сложного клубка геополитических интересов многих государств, адыги (черкесы), так и не сумевшие создать единый и сильный союз племен, впоследствии пережили немало трагических страниц в своем прошлом.

Этот урок сегодня мы вынуждены осознавать с особой горечью – под тяжестью исторического пресса оказались, главным образом, убыхи, шапсуги и абадзехи – некогда многочисленные адыгские племена. Для других этнических групп он тоже, естественно, не прошел бесследно. Анализируя ошибки истории, Машбаш убежден: во многом они, при всей их логической обусловленности, во многом имели рукотворный и субъективный характер. Например, слепо следуя своему менталитету, при котором каждый сам себе князь и хозяин, адыги (черкесы) не смогли выдвинуть из своей среды человека – единого лидера, подчинение которому для всех было бы законом, а без этого условия, как известно, полного единения быть не может. "Давай, зиусхан, оставим в стороне и турок, и урусов, и татар, объединимся все в единое адыгское государство, тогда нам никто не будет страшен", – говорит в разговоре со старцем Кайтуком князь Сибок. А тот ему отвечает: "Э-э, где ты был раньше? Не слишком ли много и попусту мы рассуждали, спорили об этом… К великому сожалению, среди наших умников не нашелся истинный предводитель, которому мы сказали бы вместе "я" – "ты".

Этот идейный конфликт, вычерченный автором с присущим ему психологизмом и достоверностью, развивается в течение всего романа. Немалую негативную роль в адыгской истории сыграли и князья, более озабоченные своими интересами и выгодой, чем судьбой народа. При этом вспоминаются слова известного адыгского просветителя Шоры Ногмова: "Адыгские князья были причиной бедствий своей Родины…"

Союз адыгов с Россией, при всех сложных и трагичных перипетиях истории их взаимоотношений, был предопределен много веков назад, – убежден Исхак Машбаш. В непростом длительном процессе осознания адыгами новой для себя формы бытия – перехода от вольного существования к цивилизованному построению жизни – именно Россия должна была сыграть свою особую роль. Несмотря на многочисленные различия в менталитете, верованиях и многом другом, русские и адыги (черкесы) наиболее полно и гармонично дополняют друг друга, сегодня процесс взаимопроникновения наших культур и вовсе достаточно глубок. Всем нам, уверен писатель, генетически свойственно ценить главное – жизнь, мир, добро и красоту, а что еще способно крепче объединить два этноса?

Философия Машбаша, сопереживающего прошлому и настоящему своего народа, пристально вглядывающегося в его будущее, и здесь глубоко гуманна: пока силен и тесен сей союз, кто сказал, что адыги (черкесы) исчезнут?

ОБЗОР: