ЧЕРКЕСЫ СЕВЕРО-ЗАПАДНОЙ АНАТОЛИИ В ПЕРИОД НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ БОРЬБЫ В ТУРЦИИ (1919-1921 ГГ.)
В октябре 1918 г. османское правительство подписало акт о капитуляции в Первой мировой войне, а правивший страной в течение десяти лет младотурецкий режим сошел с политической сцены. Вскоре значительная часть территории бывшей империи была занята войсками государств Антанты. В ответ на это с середины 1919 г. во внутренних областях Анатолии под руководством Мустафы Кемаль-паши развернулось движение сопротивления против оккупантов. Это с неизбежностью повлекло за собой острый гражданский конфликт внутри османо-мусульманского социума: между покровительствуемыми западными державами просултанскими, феодально-клерикальными силами, с одной стороны, и сторонниками национальной независимости и социального прогресса – с другой. Данные процессы означали серьезный вызов как для сосредоточенной в Стамбуле элиты черкесской диаспоры, так и для рассеянных по провинциям Анатолии северокавказских общин, оказавшихся перед угрозой стихийного втягивания в водоворот общетурецкой смуты.
Очевидно, что подавляющее большинство деятелей довоенных столичных черкесских организаций из числа военной и гражданской бюрократии без особых колебаний поддержали анатолийское движение, видя в нем силу, способную предотвратить распад государства, и рассчитывая на возвращение кемалистов к политике «этнокультурного плюрализма», проводившейся в первые годы после конституционной революции 1908 г. Эти надежды во многом подкреплялись заявлениями Мустафы Кемаля о необходимости обеспечения прав и интересов не только турок, но и всех проживающих в стране мусульманских этнических групп. Нельзя не обратить внимание на факт широкого представительства черкесов в высших политических и военных структурах кемалистского движения на начальной стадии его существования. Так, активисты ранее закрытых султанским правительством черкесских обществ полковник Хюсейин Рауфбей (Ашхарува) и экс-губернатор и дипломат Бекир Сами-бей (Кундух) в мае 1919 г. перебрались из Стамбула в Анатолию и вошли в узкий круг ближайших соратников Мустафы Кемаля, сыграв первостепенную роль в разработке идеологии и стратегии нового движения. На прошедших в июле и сентябре того же года Эрзурумском и Сивасском конгрессах оба они наряду с еще двумя кавказцами – Хаккы Бехичем (Байыч) и Омером Мюмтазом (Танбий) – были избраны в состав Представительного комитета, являвшегося высшим исполнительным органом революционной власти вплоть до формирования в апреле 1920 г. в Анкаре национального парламента и кабинета министров.
Заметным было участие черкесов и в организации вооруженного сопротивления оккупантам, особенно в Западной Анатолии, где в мае 1919 г. с санкции Антанты высадились греческие войска с целью аннексии значительной части региона. Командовавшие находившимися здесь двумя османскими корпусами офицерыкавказцы – генерал Юсуф Иззет-паша (Чунатуко) и полковник Бекир Сами-бей (Зарахо) – сразу же после высадки греческих подразделений перешли на сторону кемалистов. Однако, поскольку армейские соединения из-за их низкой боеспособности и ограничений, установленных перемирием с Антантой 1918 г., не могли быть активно задействованы в оказании отпора интервентам, основная ставка кемалистским руководством на этом этапе была сделана на развертывание партизанской борьбы. С этой целью усилиями Хюсейина Рауфа, Юсуфа Иззета и полковника Бекира Сами было инициировано формирование ополчения во главе с уроженцем этого региона черкесом Этхем-беем (Пшеву) – бывшим бойцом Особой организации (османской спецслужбы), успешно служившим под началом упомянутых командиров на фронтах мировой войны. Благодаря незаурядным организаторским и полководческим способностям Этхему в течение лета-осени 1919 г. удалось создать мобильное ударное формирование численностью в 4-5 тыс. человек (так называемые «Летучие силы»), которое приостановило продвижение греков вглубь страны, став на определенное время главной военной опорой кемалистского движения. Ядро этих сил составили этнические северокавказцы – жители многочисленных черкесских сел Западной Анатолии и ветераны Особой организации.
Обеспокоенные укреплением позиций кемалистов, оккупационные власти в лице британского верховного комиссариата в Стамбуле и зависимое от них султанское правительство взяли курс на ликвидацию анатолийского движения путем провоцирования вооруженных антикемалистских мятежей. Ближайшей целью этих кругов стало создание в Северо-Западной Анатолии – между Стамбулом и подконтрольными Представительному комитету территориями – зоны нестабильности, которую затем предполагалось распространить дальше на восток. Критическое значение этого плана для черкесской общины заключалось в том, что ее представители составляли многочисленную, динамичную, но при этом весьма «турбулентную» (по характеристике английских разведчиков) группу населения региона, и потому именно на их привлечение на свою сторону возлагали особые надежды контрреволюционеры.
Эти расчеты не были лишены оснований. Значительная часть традиционной аристократии и в известной степени других слоев местного черкесского населения еще с середины XIX в. через такие каналы, как гаремное невольничество, служба в султанской гвардии и многочисленных дворцовых учреждениях, была тесно связана, а иногда и породнена с высшей феодально-клерикальной и бюрократической средой Стамбула, включая царствующую династию, и тем самым в той или иной мере приобщена к источникам доходов, чинов, привилегий и т.п. Обусловленная этим особая преданность данной группы (или, точнее, ее влиятельных лидеров) институтам султаната и халифата не могла не делать ее восприимчивой к исходившим из ближайшего окружения султана, в том числе от ряда придворных сановников черкесского происхождения, призывам к объявлению войны кемалистам как «врагам монархии и веры».
По-видимому, первоначально в Стамбуле предполагали мобилизовать черкесов на достаточно выраженной этнонациональной основе. Так, скорее всего, неслучайно в ноябре 1919 г. в столице получили хождение слухи о том, что целью организаторов антикемалистских волнений в Северо-Западной Анатолии является обеспечение автономии для черкесов. В этом же контексте следует рассматривать туманные свидетельства агентов британской разведки о недовольстве черкесского населения отказом Мустафы Кемаля предоставить ему в будущем политическом устройстве страны некие «привилегии», якобы обещанные курдам, армянам и грекам. Впрочем, довольно скоро вдохновители контрреволюционного движения отказались от розыгрыша «черкесской карты», предпочтя придать готовившемуся выступлению этнически нейтральный, политико-идеологический характер. Во всяком случае сотрясавшие регион с октября 1919 до сентября 1920 г. восстания проходили исключительно под лозунгами защиты султана-халифа и символизируемых им османо-мусульманских ценностей от посягательств «безбожников-кемалистов», как правило, отождествлявшихся с приведшими страну на грань гибели младотурками. Военные же отряды мятежников, финансировавшиеся английскими спецслужбами и двором, именовали себя «силами Мухаммеда», «халифатской армией» и т.п. Такая эксплуатация религиозных и монархических чувств населения в сочетании с недовольством местного крестьянства поборами со стороны кемалистов позволила вовлечь в движение не только северокавказцев, но также турок и представителей других мусульманских групп. Тем не менее, несомненно, именно черкесы численно доминировали среди участников мятежей. Черкесами являлись и почти все их предводители, наиболее заметную роль среди которых играл известный своей демонстративной набожностью, а также родственными связями с двором отставной майор жандармерии и преуспевающий коннозаводчик Ахмед Анзавур (Анчок), спешно получивший от султана после начала беспорядков титул паши. Восставшие легко разбили посланные против них из Анкары небольшие регулярные формирования и захватили несколько окружных и уездных городов, где учинили расправы над сторонниками кемалистов, в том числе черкесами, превратившись уже к концу осени 1919 г. в не менее серьезную военную угрозу для кемалистского движения, чем греческие интервенты.
Несмотря на отсутствие в первоначальных планах данного выступления сколько-нибудь заметной черкесской подоплеки, логика событий способствовала довольно стремительному приобретению им черт не только политического, но и межэтнического противостояния. С одной стороны, бесчинства и грабежи, совершавшиеся мятежниками в захваченных ими населенных пунктах, вели к росту античеркесских настроений в регионе. С другой стороны, и сами кемалисты, не имевшие в своем распоряжении достаточного количества боеспособных армейских подразделений, на первых порах широко привлекали к подавлению восстаний жителей местных турецких и албанских сел, включая и членов этнических криминальных группировок, которые зачастую использовали ситуацию для сведения собственных счетов с соседними черкесскими поселениями. Так, в начале декабря 1919 г. этими формированиями было сожжено и разграблено несколько черкесских сел в округах Гёнен и Манъяс, результатом чего стали переход на сторону мятежников очередных групп северокавказцев и крайнее усиление напряженности в черкесо-турецких отношениях на всем северо-западе Анатолии.
Такое развитие событий не могло не тревожить находившихся в регионе кемалистских военачальниковчеркесов. Генерал Юсуф Иззет-паша и полковник Бекир Сами-бей, в зону ответственности которых входила охваченная волнениями территория, предпринимали попытки лично и при посредничестве местных черкесских старейшин убедить своих соотечественников не поддаваться на провокации просултанских и проимпериалистических кругов, но перед лицом массированной агитации и подстрекательств из столицы оказались бессильны серьезно повлиять на ситуацию. В дальнейшем Юсуф Иззет-паша, вынужденный по приказу из Анкары выступить против подразделений Анзавура, сознательно воздерживался от активных боевых действий во избежание жертв и разрушений в поддерживавших мятежников черкесских селах и до последнего старался разрешить конфликт мирным путем, что на практике лишь дало возможность противоположной стороне выиграть время.
В конце концов ввиду неспособности регулярных войск справиться с восстаниями Представительным комитетом было принято решение о привлечении к их подавлению партизанской армии Этхем-бея. Такие видные кемалисты-кавказцы, как Хюсейин Рауф-бей, Юсуф Иззет-паша и Бекир Сами-бей, также поддержали этот шаг, рассчитывая на то, что использование состоявших преимущественно из черкесов «Летучих сил» для борьбы с имевшими аналогичную этническую основу формированиями мятежников позволит свести к минимуму кровопролитие и жертвы среди населения и остановит дальнейшее нарастание турецко-черкесского антагонизма в Анатолии. Переброшенное с греческого фронта соединение под командой Этхема действительно сыграло решающую роль в ликвидации весной-летом 1920 г. основных очагов контрреволюционных выступлений, некоторые участники которых даже влились в состав подразделений победителей. Вместе с тем в целом ряде эпизодов противоборство между сторонами приняло довольно ожесточенные формы, а окончательное замирение в регионе было достигнуто Этхемом во многом за счет суровых репрессий в отношении причастных к повстанческому движению лиц, в том числе внесудебных казней нескольких десятков представителей черкесской знати. Вследствие этого данные события способствовали скорее усугублению поляризации в черкесском обществе, нежели его примирению и консолидации. Они могут вполне обоснованно рассматриваться как гражданская война в рамках локального северокавказского сообщества, которая отразила конфликт между, с одной стороны, рассчитывавшей посредством реставрации феодально-клерикальных порядков сохранить свои привилегии и особые отношения с двором традиционной аристократией и лояльными ей группами, а с другой – стремившимися к преобразованиям в русле общетурецкой национально-демократической революции слоями черкесского населения.
Следующим, еще более чувствительным ударом по единству черкесского населения и его статусу в общественном мнении и этнополитической конъюнктуре страны стал имевший место в конце 1920 г. – начале 1921 г. кризис в отношениях между руководством анатолийского движения во главе с Мустафой Кемальпашой и Этхем-беем, вызванный нежеланием последнего подчиниться требованию анкарских властей о включении «Летучих сил» в состав окрепшей регулярной армии. После месячной конфронтации с правительственными войсками упустивший возможности для компромисса Этхем вынужден был распустить свои формирования и в конце января перешел с небольшой группой соратников в зону греческой оккупации в качестве фактически почетного пленника. Данный инцидент был порожден, прежде всего, борьбой за власть в анкарских верхах и изначально носил сугубо политический характер. Тем не менее еще до его завершения кемалистская пропаганда пыталась эксплуатировать этнический фактор для дискредитации Этхема и его сторонников, по существу противопоставляя друг другу черкесов и турок. Так, активно распространялись утверждения о чрезмерном привлечении Этхемом в иррегулярные силы своих соотечественников, якобы находившихся в привилегированном положении по сравнению с турками и присваивавших себе их заслуги и славу. С января же 1921 г. Этхем-бей, в одночасье превратившийся в глазах официальной Анкары из национального героя в государственного преступника, стал фигурировать в изданиях кемалистов исключительно как «черкес Этхем» или «предатель черкес Этхем», хотя ранее к его имени не добавлялось обозначений этнической принадлежности. Тогда же в Северо-Западной Анатолии кемалистскими подразделениями в ходе операций по розыску Этхема и его последователей были осуществлены репрессии в отношении мирного черкесского населения (пытки и убийства подозреваемых, уничтожение их имущества и т.п.).
Важно отметить, что конфликт между Этхемом и анкарским руководством происходил на фоне общего сокращения присутствия и ослабления влияния этнических северокавказцев в высших политических и военных эшелонах национального движения. Хюсейин Рауф-бей еще в марте 1920 г. был арестован англичанами и сослан на Мальту. Назначенный в апреле 1920 г. министром иностранных дел Бекир Сами-бей (Кундух) с лета того же года почти непрерывно находился в качестве главы кемалистских делегаций за пределами страны, а в мае 1921 г. вынужден был уйти в отставку из-за разногласий с Мустафой Кемалем. Хаккы Бехичбей, ставший в апреле 1920 г. министром финансов, уже в августе покинул правительство и отошел от политической деятельности. Генерал Юсуф Иззет-паша и полковник Бекир Сами-бей, обвиненные парламентом в неудачах на греческом фронте, в течение 1920 г. были смещены с командных должностей, хотя Юсуф Иззет оставался председателем военной комиссии парламента вплоть до своей смерти в 1922 г.. Эти факты, несмотря на их обусловленность разнородными причинами, совпали с наметившейся с начала 1920-х гг. тенденцией к укреплению в кемалистском движении позиций туркистского крыла, крайне подозрительно относившегося к активности представителей этнических меньшинств в общественно-политической жизни страны (так, еще в апреле 1920 г. близкий к этим кругам депутат Хюсрев-бей выступил в парламенте с требованием выселения всех черкесов и абхазцев из района Дюздже и их рассредоточения по другим провинциям в наказание за участие в восстаниях Анзавура).
Таким образом, в рассматриваемый период в условиях иностранной оккупации, обострения противоречий в османо-мусульманском социуме и подъема турецкого национализма имела место нарастающая идейно-политическая поляризация и фрагментация черкесского населения, в первую очередь в регионе Северо-Западной Анатолии. Влиятельная до Первой мировой войны черкесская военно-бюрократическая элита также оказалась в значительной мере расколота, а затем маргинализирована и не смогла предотвратить неблагоприятные для ее соотечественников тенденции.
Чочиев Георгий Витальевич
Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных исследований имени В. И. Абаева (филиал) Владикавказского научного центра Российской академии наук
