Дэвид Уркварт и черкесский вопрос
«Жители Кавказа не считают себя подданными России, между ними нет мира, в течение многих лет они ведут против нее постоянную войну».
Так начинается текст Декларации Черкесской независимости, адресованной европейским дворам, торжественного обращения, брошенного народами Западного Кавказа в лицо великим державам той эпохи. Этот документ появился в декабре 1835 года в Лондоне, в периодическом издании «Портфолио», воинствующем журнале, ставящем своей целью разоблачение преступлений русской империи и с жаром требующем от Великобритании и других европейских держав прийти на помощь оккупированным народам. На восьми страницах глашатаи черкесского народа яростно протестуют против молчания, окружающего их борьбу, заговора безразличия, жертвами которого они стали. Это относится и к Оттоманской империи, прекратившей свое тесное союзничество с ними, и к двум самым мощным державам, Франции и Великобритании, издали наблюдающим за военными действиями русских в горах Черкесии.
«Кавказцы вели борьбу в одиночестве, они ни разу не получили помощи ни от какой страны, — говорится в Декларации. — Черкесы неоднократно посылали депутации к султану, рассчитывая на его помощь в ответ на их преданность. Они были встречены весьма прохладно.
Мы знаем, что Россия — не единственная могущественная страна в мире. Мы знаем, что есть державы более сильные, чем Россия, страны не только мощные, но и доброжелательные, несущие просвещение невежественным, защищающие слабых, не являющиеся друзьями России, но скорее ее врагами, и друзьями, а не врагами султану. Мы знаем, что Англия и Франция — первые среди наций земного шара, что они уже были великими и могучими, когда русские приплыли в своих лодчонках и просили у нас разрешения рыбачить в Азовском море.
[…] Мы честный и мирный народ, когда нас оставляют в покое, но в своей борьбе за правое дело мы, ненавидя русских, почти всегда побеждаем их. Поэтому мы почувствовали себя глубоко униженными, узнав, что наша страна появилась в качестве части России на всех картах, напечатанных в Европе. Трактаты, о которых мы ничего не знали, были подписаны Россией и Турцией. Они подтверждают, что русским отдаются воины, заставляющие их дрожать, и горы, в которые не ступала их нога, а Россия объявляет черкесов рабами, бандитами и дикарями, которых никакое милосердие не смягчит и не образумят никакие законы. Самым торжественным образом мы восстаем перед лицом Неба против этих бабьих измышлений и лжи. На слова мы отвечаем кинжалами, уже сорок лет мы победно противостоим этим обвинениям своим оружием. Этими чернилами, как кровью, пролитою нами, мы объявляем о нашей независимости».
Публикация этого документа наделала шума в Великобритании, где значительная часть общественного мнения и прессы выражала откровенную антипатию царю Николаю I и его политике. То же касается и Франции, где газеты и интеллектуалы еще не оправились от возмущения, которым было встречено жестокое подавление польского восстания 1830 года. Текст Декларации независимости был оглашен в Палате общин депутатами консервативной оппозиции, которые потребовали объяснений от министра иностранных дел лорда Пальмерстона. Что предпримет британская корона? Отреагирует ли она наконец и придет ли на помощь несчастным черкесам? Ведь горцы взывают к ней: «Да не допустит такая великая нация, как Англия, к которой устремлены наши глаза и протянуты руки, несправедливости, думая о нас как о бандитах и дикарях. Пусть не прислушивается она к мерзостям русских, оставаясь глухой к мольбам черкесов. Пусть судит сама, основываясь на фактах, о народах, называемых дикарями и варварами, и их клеветниках».
Этот текст распространяется и далеко от парламента Его Величества — в горах Кавказа. Экземпляры журнала «Портфолио», доставленные турецкими контрабандистами или английскими эмиссарами, доходят до сельских «конгрессов», где перевод Декларации независимости читается в почтительной тишине, по свидетельству иностранцев. «Мне показали множество копий “Портфолио”, — рассказывает англичанин Спенсер в 1836 году, — содержащих Декларацию независимости, переведенную на турецкий язык». Каждый князь, каждый родовитый черкес, грамотный он или нет, имеет ее при себе и почитает ее, как турок — Коран. Для горцев, давно сражающихся с русскими, самый факт, что эти слова напечатаны на страницах иностранного журнала, уже фантастичен. Для многих из них это доказательство того, что их призыв услышан и что вассалы могущественной Англии не замедлят показаться на горизонте, чтобы прийти к ним на выручку.
Документ не подписан. К тому же в это время британцы вообще ничего не знают о черкесах и прочих кавказских народах, предназначенных стать действующими лицами политической и военной хроники, которая будет волновать Англию в течение следующих десятилетий. Имена великих черкесских вождей, Берзек-Хаджи, Сефир-бея или Мухаммеда Амина, за которыми скоро английские корреспонденты будут ходить по пятам, им кажутся столь же экзотичными, как и сегодняшнему читателю. Да и ни один из этих великих мятежников не берет на себя прямого авторства провозглашения независимости. Значительные политические решения у черкесских горцев традиционно принимаются на больших собраниях, где все присутствующие мужчины, независимо от родовитости, на равных правах обсуждают общественные проблемы. В зависимости от важности вопроса созываются жители одного поселения или же все племя. В исключительных случаях, например, когда решаются вопросы войны или мира, для совещания собираются три главных племени Западного Кавказа. На общий совет прибывают соседние старейшины.
Никакая декларация независимости не утверждалась формально на народных собраниях в горах. Для горцев характерны чисто устные традиции, к тому же существуют разные диалекты, не располагающие никакой письменностью. Форма декларации такого типа, достаточно сложная и для Европы того времени, совершенно чужда обычаям этого региона. Наконец, три больших мятежных племени — шапсуги, натухайцы и абадзехи — не пользуются для обозначения своего народа в целом названием «черкесы», принятым у иностранцев, а называют себя адыгами.
Кто же автор этого сценария?
У русских военных, наблюдающих за черкесским берегом Черного моря, есть кое-какие догадки по этому поводу. Летом 1834 года комендант геленджикской крепости доложил, что английский фрегат «Тюркуаз», управляемый капитаном Лайонсом, встал на якорь в бухте. Нанеся визит вежливости русским, Лайонс отправился в черкесские селения, где встретился с несколькими местными вождями. Во время собрания, на котором присутствовали многие влиятельные лица, он передал им некий документ. Осведомитель, работающий на русских, рассказал, что там было сто пятьдесят старейшин и что переданный документ чрезвычайно важен: «Англичанин вручил присутствующим бумагу (это не было письмо), — доложил информатор. — Мулла Хаджиок прочел ее, и все они радовались. Но черкесы, которые не были на этом собрании, не знают, что там было написано. На другой бумаге мулла написал ответ и отдал его двум англичанам. После этого они уехали».
Когда год спустя Декларация независимости появилась в Лондоне, русские решили, что раскрыли тайну. Вероятно, капитан фрегата «Тюркуаз» приезжал, чтобы вручить некоторым черкесским вождям проект торжественной декларации, изготовленной английскими службами. И если смысл соответствовал переговорам, которые вели между собой черкесы, то рука, водившая пером, была несомненно британской. Некоторые пассажи документа выдают его происхождение, особенно упоминание о том, что русская оккупация Кавказа создаст угрозу для английской Индии. «Сотни тысяч солдат, рассеянных сегодня по нашим крутым и безводным скалам и воюющих с нашими упорными горцами, хлынут скоро на ваши богатые долины и обрекут вас и ваших раджей на рабство», — говорится в тексте5. На самом деле у черкесских горцев есть другие заботы. В то время воители и пастухи этой части Кавказа не знают ничего в мире, кроме своих собственных лощин и долин Севера, куда направляются их разбойные набеги. О прочем рассказывают редкие путешественники, забредающие в эти места. Знания политической географии ограничиваются Турцией, которая давно пыталась подчинить их своей власти и чей султан — их религиозный глава. Мировая геополитика их не слишком-то волнует.
И, напротив, именно британцы стоят у истоков этой посреднической политической акции. Замысел и разработка принадлежат молодому шотландцу по имени Дэвид Урхарт. Хрупкий интеллектуал с пронзительным взглядом из-под большого выпуклого лба, торчащими усами и вечным галстуком-бабочкой сыграет одну из главных ролей в истории Кавказа. Это он обеспечил публикацию в «Портфолио», в котором является одновременно одним из ведущих хроникеров, главным редактором и издателем. Журнал — политическая антреприза, служащая борьбе, которую молодой человек ведет уже многие годы, за права народов — жертв несправедливости. Уже в двадцать один год он прервал свои блестящие занятия в Оксфорде и отправился с оружием в руках сражаться на стороне греков за их свободу. Борьба греков за независимость была очагом воинствующего идеализма, это была испанская война интеллектуалов того времени, у нее были свои «интернациональные бригады». Урхарт был лейтенантом на британском фрегате «Хеллас» и, несмотря на хрупкое здоровье, участвовал во многих высадках и боях. В 1828 году он даже был тяжело ранен во время осады Хиоса.
С тех пор он посвящает всего себя борьбе черкесов, которой отдается со жгучей страстью.
