ЧЕМ БОЛЕЛИ АДЫГИ ДО КОРОНАВИРУСА? (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)

Сегодня поговорим на тему, отчасти, связанную с распространением коронавируса. Мы поговорим о других инфекционных заболеваниях, которые ставили народы Кавказа на грань исчезновения. Действительно не только военные действия, но и эпидемии существенным образом сокращали численность коренного населения Кавказа.

Хотелось бы вспомнить, как адыги боролись с распространением инфекций. На мой взгляд эта информация будет вполне уместной сегодня.

Одной из важных причин высокой смертности населения Северного Кавказа было широкое распространение острозаразных болезней. Постоянно свирепствовали эпидемии чумы, холеры, сыпного и брюшного тифов, дизентерии, оспы, малярии, гриппа. Распространение инфекционных болезней было буквально народным бедствием, приносившим неисчислимый урон здоровью и благосостоянию народа. Точной регистрации инфекционных больных у адыгов по существу не было, и можно только предполагать об истинных размерах распространения заразных болезней, только лишь в начале 19 века появляются примерные цифры умерших от инфекционных заболеваний.

Крупнейшая пандемия чумы 1346–1353 гг., получившая в европейской историографии (в XVII в.) образное наименование «Черная Смерть», унесла более 50 миллионов жизней на пространстве от Китая до Англии.

Конечно же, пандемия не могла не затронуть средневековую Черкесию, но масштаб причиненного ею урона в адыгском ареале, по всей видимости, был меньшим, чем на землях Золотой Орды. Кроме того, некоторые специалисты по мамлюкскому Египту усматривают в Черной Смерти одну из ключевых причин сокращения численности тюркских мамлюков. Напротив, черкесские мамлюки стали многочисленной группой мамлюкской армии Египта.

В монографии Михаила Прокофьевича Козлова, одного из ведущих российских специалистов по чуме, в главе о происхождении природных очагов чумы Северо-Западный Кавказ не фигурирует совершенно и не упоминается ни в какой связи. При перечислении ареалов распространения 15 видов сурков Северо-Западный Кавказ, как и Северный Кавказ в целом, не фигурирует. Такая же ситуация наблюдается и на карте известных районов энзоотии чумы среди сусликов, где граница проходит аккуратно по Кума-Манычской впадине. С востока суслик, несущий чуму, доходит до Центрального Кавказа в основном по горам южной экспозиции. Северо-Западный Кавказ совершенно выпал и из карты евразийской активности еще одного важнейшего разносчика болезни – песчанки.

(Козлов М.П. Чума (природная очаговость, эпизоотология, эпидемические проявления). М.: Медицина, 1979. 192 с.)

«В настоящее время, – отмечает Е.С. Котенев с соавторами, – на территории Северного Кавказа расположены пять активных природных очагов чумы (Центрально-Кавказский высокогорный, Терско-Сунженский, Дагестанский равнинно-предгорный, Прикаспийский песчаный, Восточно-Кавказский высокогорный» [21, c. 613].

Обеспеченное самой природой выпадение Северо-Западного Кавказа из обширного ареала распространения наиболее эффективных разносчиков чумы, было подкреплено весьма важными дополнительными факторами:

1) ландшафтной обособленностью ареала расселения адыгов (горно-лесистый «остров» на периферии великой Степи);

2) богатыми продовольственными ресурсами, которые обеспечивали сбалансированное, насыщенное витаминами и незаменимыми аминокислотами питание, и почти исключало ситуацию голода. А именно ослабленное голодом население несло наибольшие потери от чумы.

Одной из причин демографической устойчивости Черкесии в XIV столетии являлось поступательное развитие производящего хозяйства, в первую очередь земледелия.

Почвенно-климатические условия позволяли выращивать значительные объемы зерновых, часть которых поставлялась на внешние рынки. Тема изобилия хлеба и, в целом, продовольствия очень часто сопутствовала описаниям Черкесии в последующие века. В 1551 г. Реммал Ходжа подчеркивал изобилие продовольственных запасов в хатукаевских селениях: многотысячная ханская армия могла, по его наблюдению, кормиться здесь более месяца [49, c. 259]. Особенно много таких сообщений было сделано в период Кавказской войны. В рапорте полковника Геннинга, командующего войсками в укреплении Белореченском, начальнику Правого фланга Кавказской линии генерал-майору Дебу (1856 г.) сообщалось об уничтожении двух бжедугских аулов Габукай и Татархабль: «В обоих аулах более ста дворов, с огромнейшим запасом в складах разного хлеба, с запасом, который можно бы только найти в самом предприимчивом земледельческом обществе» [29, л. 12 об. – 13].

Население западных районов Черкесии занималось добычей и заготовкой рыбы в промышленном масштабе. Мы можем быть уверены в том, что рыба являлась важнейшим алиментарным источником для жителей дельты и среднего течения Кубани. На это обстоятельство прямо указал Интериано: «Пища их состоит главным образом из той рыбы, которую они называют теперь anticei так же, как в древности [она называлась] у Страбона, в действительности же это – осетры, больших и меньших размеров» [2, c. 51].

На территории Северо-Западного Кавказа действовала совокупность факторов, обеспечившая большую степень устойчивости его населения: исключительные почвенно-климатические условия при просто невероятной концентрации природных запасов плодовых (яблони, груши, каштана и пр.); развитая система жизнеобеспечения, основанная на лесопольной и лесосадовой системах хозяйствования; полноценное питание, насыщенное витаминами. Кроме того, на устойчивость популяции могли воздействовать дополнительные хозяйственные и пищевые факторы, о значении которых можно пока только догадываться. В числе таковых, например, развитие козоводства.

Очень важно, например, то обстоятельство, что адыги не хранили муку и не перемалывали зерно в муку в больших объемах.

Всякий раз на ручных мельницах хозяйки приготовляли немного муки для пасты или выпечки хлеба для одного-двух дней или, как максимум, на неделю вперед. Соответственно мука была не доступна грызунам и не представляла источника заразы. Внутри региона зерно перевозилось только в тех случаях, когда происходил неурожай в одном или нескольких районах. Как правило, каждая местность довольствовалась тем, что производилось в ее пределах.

В адыгском хозяйстве зерно хранилось в клетях, поставленных не только на столбы, но и на большие плоские камни. Таким образом, само зернохранилище было полностью избавлено от возможности проникновения грызунов. В. Борисов, изучавший сельско-хозяйственный опыт черкесов, писал: «амбары они устраивали на высоких столбах в 1,5–2 арш. вышиной, на каждый столб накладывалась широкая тонкая каменная плита, для воспрепятствования проникновения мышей в стоги» [5, c. 641].

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...