Русский штык: самое эффективное оружие Кавказской войны, и как горцы с ним боролись

Кавказская война изобиловала рукопашными боями: отчасти в силу специфики местности и характера боевых действий, отчасти из-за боевой выучки противника, не боявшегося боя на холодном оружии. Не боялись рукопашного боя и русские солдаты, даже, можно сказать, предпочитали его. Впрочем, не от хорошей жизни: почти до конца Кавказской войны русские гладкоствольные ружья проигрывали винтовкам кавказцев и в точности и в дальнобойности, да и стреляли русские солдаты гораздо хуже горцев, огневая подготовка в те времена только называлась таковой. И характеристику, которую дал русскому ружью в 1857 году И. Дроздов, воевавший на Кавказе, можно считать абсолютно типичной: "Трудно представить себе что-нибудь наивнее той железной трубки, под названием ружья, с которой кавказец (солдат Кавказского корпуса - ИО) побеждал горцев. Этого ружья солдат наш поистине боялся больше, чем боялся его неприятель. Может ли что быть эффектнее горца, который, смеясь, не обращая внимания на батальный огонь (залп батальона - ИО), подъезжает на пистолетный выстрел к нашим колоннам, и из пистолета бьет солдат на выбор? И смешно, и оскорбительно!" (Дроздов И. Последняя борьба с горцами на западном Кавказе // Кавказский сборник, Том 2. 1877).

Техника удара была проста и фактически неизменна с времен Суворова ("Штыком коли крепко. Пуля обмишулится, штык не обмишулится: пуля – дура, штык молодец. Коли один раз, бросай басурмана с штыка: мёртв, на штыке, царапает саблею шею. Сабля на шею – отскокни шаг, ударь. Коли другого, коли третьего; богатырь заколет полдюжины, больше" (Суворов А. Наука побеждать)). Каких-то особых фехтовальных упражнений для штыкового боя в те времена в русской армии принято не было, а там где штык не справлялся, ружье просто брали за ствол, превращая в дубину.

Эффективность русского штыка отмечена во многих официальных донесениях и воспоминаниях участников Кавказской войны, описания схваток, в которых русский солдат в одиночку штыком мог убить двух или трех горцев нередки, а строй солдат с примкнутыми штыками был не только почти непреодолим (случаев, когда даже конные черкесы могли врубаться в русские каре весьма мало), но и неудержим: шашки и кинжалы были коротки и, соответственно, малоэффективны в борьбе с рядом штыков. Как писал Н. Волконский, описывая бой с убыхами в т.н. Убыхской экспедиции 1841 года: "после трех-четырех минут этого ужасного огня они массою накинулись на баталионы и схватились с ними в рукопашном бою. Но стойкость солдат превзошла этот единодушный, молодецкий удар, и ни один русский штык не подался назад. Спустя несколько мгновений убыхи отхлынули от неодолимой стальной решетки и попятились назад" ( Волконский Н. 1840, 1841 и 1842 годы на Кавказе // Кавказский сборник, Том 14. 1890).

Штыком защищались даже от аркана. Интересный и редкий случай описан в "Записках старослуживого", опубликованных в 1892 году: "На второй день нашего похода, 11-го мая, правая фланговая пара моей цепи стояла на краю леса на поляне; спускаясь с горы, я вижу еще издалека двух несущихся горцев на эту пару, а в ногах новичка — лежащего убитого унтер-офицера. Один из джигитов накидывает аркан на рядового Филиппова (сосланного на Кавказ со всею 8-ю ротою л.-гв. гренадерского полка). Филиппов был рослый, дюжий молодец, он уперся ногой в дерево, поднял ружье, и аркан, скользнув, захлестнулся на штыке. Увлеченный быстрым конем черкес не мог его остановить и, стащенный с седла, упал к ногам гвардейца, который, конечно, тут его и приколол" "Из записок старослуживого // Русский вестник, № 10. 1892".

Впрочем, и у штыка могли быть проблемы. Например, с кольчугами. Так, Я. Костенецкий в своих "Записках об Аварской экспедиции на Кавказе 1837 года" описывал такой случай: "На нас бросился один здоровый панцерник. Солдат ударил его штыком; штык скользнул по кольчуге, и солдат упал. Тогда другой, подогадливее, схватил панцерника поперек и по-русски свалил как сноп оземь" (Костенецкий Я. Записки об аварской экспедиции на Кавказе 1837 года // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 88. № 351. 1851). Впрочем, вполне можно допустить и то, что солдат от волнения просто не смог выполнить правильный удар.

Еще одной проблемой была, если так можно сказать, "немгновенность" действия - укол штыком далеко не всегда приводил к немедленному выходу противника из строя. И здесь самый известный случай, это бой Шамиля с русскими солдатами в ауле Гимры в 1832 году, в ходе которого будущий Шамиль получил ранение штыком в грудь, однако сумел вырваться из окружения и довольно быстро оправился от ранения. Нередко уже раненые штыком горцы хватались рукой либо за штык, либо за ствол ружья и продолжали атаковать солдата, спасти которого в этом случае могла только верткость. Так, Н. Волконский описывает, как в одном из боев "горец схватился одною рукою за штык, удерживая его в своем теле, а другою, в которой была обнаженная шашка, старался ударить Ермакова. Но последний увертывался так ловко, что все насечки принял на себя лишь ствол ружья, а сам он оставался невредим. Соображая, что остальные горцы должны скоро возвратиться, Ермаков сделал отчаянное усилие и выхватил ружье, оставив штык с гайкою в животе убыха" (Волконский Н. 1840, 1841 и 1842 годы на Кавказе / Кавказский сборник, Том 13. 1889).

Впрочем, захват ружья или штыка рукой был вполне стандартным приемом в рукопашном бою горцев с русскими солдатами - только так можно было обезопасить себя и лишить противника его главного оружия. Следует, однако, отметить, что этот прием был вполне естественным - именно так советовали сражаться вооруженному саблей с вооруженным штыком все европейские фехтовальные пособия в XIX веке. В этом случае боец с ружьем был почти обречен, и мог надеяться только на смекалку. Так, любопытный случай описан у Н. Волконского: "Прошло пять минут, и чеченцы с обнаженными шашками выскочили наружу — большей частью ища спасения в бегстве. Два или три были заколоты на месте, другие бежали к следующим саклям, свободным пока от осады, а один, что по-храбрее, бросился на унтер-офицера. Унтер-офицер подставил ему штык. Чеченец, не теряя присутствия духа, схватил левою рукою за штык и занес над своим врагом шашку, — но в тоже мгновение, оставив ружье в левой же руке, куринец правой рукою, и что было силы, ударил чеченца кулаком в лицо так ловко, что тот, как сноп, свалился на землю. Конечно, прежде чем подняться, он был заколот" (Волконский Н. Лезгинская экспедиция (в Дидойское общество) в 1857 году / Кавказский сборник, Том 1. 1876).

Однако горцы использовали и другие приспособления, чтобы парировать штык или обезопасить себя от него. Так, В. Дзерожинский, описывая приготовления горцев к штурму осажденного Шамилем Месельдегерского укрепления (1853 год), писал: "у горцев было заготовлено для штурма несколько сот лестниц, огромное количество палок, чтобы сбивать ими штыки и бить осажденных по головам, и других, с выдолбленной серединой, набрасывания их во время штурма на штыки, чтобы последними нельзя было действовать" (Дзерожинский В. Из Кавказской войны. По поводу 50-ти-летия осады Месельдегерского Укрепления Шамилем в 1853-м году // Военный сборник, № 10. 1903).

О кавказской шашке и русском штыке в бою можно прочитать здесь.

Понравилась статья? Подпишитесь, поставьте лайк и сделайте репост в соцсетях. Спасибо!