Воспоминание русских офицеров о уничтожении племен на Черном море.

Особняком стоят сведения, полученные и представленные царскими разведчиками, ин­когнито путешествовавшими по Кавказу, в том числе по Шапсугии (Г.Н. Новицкий, Ф.Ф. Тор- нау и др.); по окончании миссии они оказывались обладателями обширного и интересного фак­тического материала, который можно было изложить в виде мемуаров (ведь их специальные сочинения составляли военную тайну). К этим мемуарам примыкают воспоминания русских офицеров, попадавших в плен к горцам и также имевших возможность наблюдать их жизнь изнутри. Так, Ф.Ф. Торнау (попадающий в обе категории) разделил свои «Воспоминания кав­казского офицера» (1864 г.) на две части - описательную, где через призму повествования об исполнении разведывательной миссии показывает географические и этнографические особен­ности юга Малого Шапсуга, Убыха и севера Абхазии, и собственно мемуарную, где повеству­ется о его приключениях в абадзехском плену, и попутно сообщаются бытовые подробности жизни абадзехов и кабардинцев [Торнау 1999].

Информация также исходила от самих адыгов, точнее, адыгских аристократов, находя­щихся на русской службе. Многие из них (Султан-Хан-Гирей, Султан Адиль-Гирей, И.-Б. Ата- жукин, Ш.Б. Ногмов, Д.С. Кодзоков и др.) выступали как ученые и литераторы, просветители своего народа, изучая и описывая его историю и культуру. Так, в 1836 г. флигель-адъютант государя императора полковник Султан Хан-Гирей представил Николаю I свои «Записки о Черкесии» [Султан Хан-Гирей 2009: 33—319], которые стали самым полным на тот момент этнографическим описанием адыгов адыгом4. Но этот труд, как и сочинения И.Ф. Бларамберга, Г.И. Новицкого [Описание ГАКК] и др. не был рассчитан на широкий круг читателей; обще­ство знало представителей адыгской знати по их литературным опытам. В литературном стиле составил свою «Историю адыхейского народа» Шора Бекмурза Ногма (Ш.Б. Ногмов) [Ногмов 1994], являющуюся, по сути, сводом кабардинских исторических легенд.

Особо следует сказать о таких авторах, как европейские идеологи горского сопротивле­ния: непосредственные участники боевых действий (Теофил Лапинский - «Теффик-Бей», А. де Фонвилль), агенты европейской политики (Дж. Белл, Дж. Лонгворт), просто путешественники (Э. Спенсер и др.) [Белл 2007; Лапинский 1995; Лонгворт 1974; Спенсер 2008; Фонвилль 1927].