Кто был на самом деле Хасбулат Кильчукин (Кайтукин)
Твердость характера, трезвая оценка событий, решительность
в действиях - вот некоторые слагаемые того, что политику валия Хаджи Кучука Джанхотова волей или неволей более или менее ровно поддерживали известные владельцы его Джамбулатовой фамилии: Мамед Докшукин, Кайтуко Докшукин, Джамбулат Хамурзин, Русланбек Бесленев, Батоко Джембулатов и Мамед Казиев.
И только «один бородач» - князь Каспулат Кильчукин вызывал
Дельпоццо сомнение. Тут Дельпоццо был прав. Вскоре мятежный владелец возглавил Непокорную Кабарду и стал неофициальным, но фактически признанным ее верховным князем. Каспулат Кильчукин и в недавнем прошлом не взирал спокойно на
русскую военную администрацию в Кабарде. Вот что Дельпоццо
писал по этому поводу Гудовичу 3 августа 1806 года: «Каспулат
Кильчукин и Магомед Докшукин в прошедшее 3-летие всю Кабарду бунтовали» и имели «на себя от всей Кабарды влияние».
Главой непокорных кабардинцев Каспулат Кильчукин становится после смерти «совершенных владык» своей фамилии князя
Адиль-Гирея Атажукина и эфендия Исака (Исхака), скончавшихся
не позднее 2 ноября 1807 года. В тот день Булгаков писал Гудовичу: «Имею честь почтеннейше донести что кабардинский владелец Адиль-Гирей Атажуков и почетнейший Исак-эфендий, находясь в Теберде, от заразительной болезни померли. Теперь же в Кабарде, как доносит ген. -м. Дельпоццо, более имеет влияние над народом владелец подполк. Каспулат Кильчукин».
Знал ли Каспулат Кильчукин, перейдя в оппозицию к России, с
противником какой силы он себя противопоставляет! Должен был
знать и, очевидно, знал, хотя бы уже потому, что имел чин подполковника", обязывавший его взвешивать силы сторон. В этом
случае такой ответственный шаг не мог быть оправдан одной лишь
горячей ненавистью. И действительно, Каспулат Кильчукин стремился обеспечить себе достаточный противовес, опираясь, не без основания, на содействие грузин и Персии.
В своих расчетах он исходил из двух факторов. Первый состоял в том, что антирусски
настроенные грузины и Персия были его потенциальными союзниками. Второй немаловажный фактор заключаяся в том, что
грузинский царевич - глава противников России с Грузии - был его родственником!
Этот факт выясняется из письма, написанного 18 ноября 1806 года
и адресованного генерал-майору Дельпоццо. Оно написано Кучуком Джанхотовым (или исходило от него), судя по тому, что на
подлинном, как указывает документ, отмечено: «Сего года, мая месяца, кабардинские владельцы и узденья послели к В[ашему] пр[евосходительству] бумагу об уздене владельца Каспулата (Кильчукина) Джантемире Окоове, который ездил к зятю владельца Каспулата царевичу Александру».
Осознав, что действия Георгия XII лишают его братьев шансов на царский престол и привилегий, они, опираясь на Персию, развернули против него борьбу. Наиболее видной фигурой антирусских сил Грузии стал царевич Александр - правнукабардинской княжны и
грузинской царицы Русудан. Он-то и стал зятем Каспулата Кильчукина.
Документ важен не только тем, что он устанавливает конкретную форму родственных связей между грузинским царевичем Александром и впоследствии непримиримым врагом России,
кабардинским князем Каспулатом Кильчукиным. Письмо высвечивает и тот факт, что между ними велась опасная для России
тайная переписка. Каспулат Кильчукин «ежедневно неотступно» добивался от Кучука Джанхотова освобождения своего узденя, который на обратном пути от царевича Александра был пойман шамхалом Тарковским. Настойчивость Кильчукина, вероятно, объяснялась не столько заботой о личной свободе арестованного Джантемира Окоова, сколько тем, чтобы, спасая и опытного своего связного, одновременно не дать раньше времени уличить себя в подобных связях.
Отмеченный в том же письме факт о том, что "владелец Каспулат Кильчукин пребывает к России верным», иначе Кучук Джанхотов не стал бы ходатайствовать об его
освобождении - надо думать, связан с его секретной подготовкой к войне против русских.
Предпринимавшиеся Каспулатом Кильчукиным антирусские
акции были обречены на неудачу. Призрачность его замыслов
предопределялась тем, что он делал ставку, в сущности, на битую карту - царевича Александра.
Другие статьи:
Откровения мужчин об отношениях с женщинами.
Чтобы не рабочая неделя не развела семейные пары
Какие женские особенности привлекают мужчин?
Древний Египет и секс: как развлекались жители великого.
Власти США призвали жителей трех штатов воздержаться от поездок
Умер композитор Кшиштоф Пендерецкий
Путин поручил начать выплаты помощи имеющим право на маткапитал семьям
Китайские власти заявили об остановке эпидемии коронавируса в стране
Глава Адыгеи поручил принять все меры по реализации решений президента РФ из обращения
Таков был зять Каспулата Кильчукина, по мнению его противников и сторонников. Разумеется, тесть смотрел на зятя своими глазами. Их объединяли не только родственные отношения, но и, что не менее важно, политические устремления: оба были противниками России.
Посланцы царевича Александра с «возмутительными бумагами» находили себе приют у владельцев Каспулата Кильчукина и
Росламбека Бесленова". Кабардинцы в 1808 году на эти «возмутительные бумаги» отвечали приветственными письмами.
В одном из них, письме "беев, эфендиев и прочих чиноначальников" к Аббасу-Мирзе, отмечалось:
"Мы под управлением неверных Россиян быть не желаем, а охоту имеем служить обладателю вселенной родителю нашему Бабахану, в чем нет ни малейшего сомнения, ибо в горах Кавказских рассеянно живущие народы суть мусульмане враги Россиянам. Известно также и то, что
мы благостию Божиею поднесь подданными России не были и
живем в крепких ущельях, Богом устроенных». Это письмо,
подписанное Каспулатом Кильчукиным, Мамедом Докшукиным и другими ближайшими к нему князьями, было равно личному посланию.
Аналогичное письмо, подписанное Каспулатом Кильчукиным, Мамедом Докшукиным и др., было адресовано и к царевичу Александру.
«Изъявляем вам, родственнику нашему, - подчеркивали они, - когда услышали, что издревле управляемое вами царство
Грузинское и столицу старого Тифлиса завладели неверные Россияне и тебя самого с подданными твоими выгнали, душевно и телесно мы все о том скорбели и соболезновали, что одному Богу известно».
Судя по данному письму, непокорные кабардинские князья никогда не признавали присоединения Грузии к России и поддерживали своих коллег за хребтом Кавказа в их борьбе за независимость, рассчитывая при этом на взаимность, проявлением чего отчасти являлись те самые «возмутительные бумаги».
Факт присылки посланцев от персидского шаха и грузинского царевича был отмечен в рапорте Дельпоццо Булгакову от 14 апреля 1808 года.
«Сего числа, - писал он, - получил я от владельца подполковника Кучука Джанхотова сведение, что назад тому третий день приехали из Персии посланцы, которые
присланы от персидского царя и грузинского царевича Александра
в Кабарду с возмутительными бумагами, однако ж к нему,
Джанхотову, еще не явились, а находятся у владельцев Каспулата
и Рослам-бека Бесленева»
Якуб Шарданов долго снабжал русскую администрацию важной информацией о связях непокорных и покорных кабардинцев с
турками и персиянами. Втайне от Кучука Джанхотава он поставил
в известность Дельпоццо и о «возмутительных бумагах».
27 июня 1808 года Дельпоццо доносил Гудовичу: «Кабардинский
дефтердер уздень Якуб Шарданов, который во многих случаях
правления моего показал важные услуги, донесением о вредных
намерениях кабардинцев против России, достойных внимания, а
особливо доставлением с присылаемых в Кабарду от Турецкого и Персидского дворов возмутительных бумаг копии и, важнее всех оных, ответа от всей Кабарды персидскому владетелю, именуемому шаху Баба-хану, сыну его и прочим (имеется в виду и царевич Александр) писаных, заслуживает уважения, справедливую признательность и награждения".
То обстоятельство, что Каспулат Кильчукин скрыл от Кучука
Джанхотова прибытие персидских посланцев, на наш взгляд, говорит о том, что антирусская позиция первого к этому времени
окончательно оформилась. Начало этому переходу было положено год тому назад.
3 апреля 1807 года Дельпоццо рапортовал Булгакову:
"Владелец Каспулат Кильчукин единственный в Большой Кабарде партизан и много имеющих от всех уважение и на умы легкомысленные действия, вчерашнего числа приезжал ко
мне на берег р. Малки и с великим огорчением относился на
таковые поступки запрещения о прогулке их подвластных людей в
наши границы."
Дельпоццо осторожно намекал Булгакову на пагубность лишения кабардинцев пропусков к источникам их существования, но во время встречи с Каспулатом Кильчукиным он пытался уверить его, что отказ в пропуске вызван заразительной болезнью, эпидемией чумы в Кабарде и что от этого запрета есть польза и для кабардинцев.
На эти разъяснения Кильчукин не без иронии заметил приставу:
«Эта польза для нас весьма выгодная. Хотят, чтобы мы все померли голодной смертью. Разве
Государь и начальство хотят совершенно нас истребить и мы Государю совсем уже не надобны? Пусть так! Бог знает, что будет!
Мы по сему случаю напоследок не будем в силах удержать нашего народа от каковых-либо внутри Кабарды и в границах Российских вредных покушений".
Излишне доказывать, что упрямая
позиция жестокого генерала Булгакова толкнула Каспулата Кильчукина в лагерь противников России.
Если всего каких-нибудь полтора месяца тому назад, 15 февраля 1807 года, Дельпоццо относительно Каспулата Кильчукина не имел ничего против, кроме как сомневался в его лояльности, то теперь, с 3 апреля того же года, в нем обозначился резкий поворот против - нет, не к России вообще, - к бесчеловечной
булгаковской военной администрации.
16 марта 1810 года Дельпоццо докладывает главнокомандующему на Кавказе Тормасову: «Будет известно, чем кончится развязка между кабардинцами обеих фамилий, - помогать одна другой или остаться каждой при своем интересе: между тем Кайтукиной фамилии владелец, всегда непримиримый враг наш, Каспулат Кильчукин через владельца Таушина Айдемирова приказал
мне кланяться и сказать, что он объявляет войну России»".
Тормасов понимал, что необходимо оказать поддержку Кучуку Джанхотову, имея в виду его «немалую силу и влияние в Кабарде» и расположенность «к усердию и верности» российскому престолу.
Другие статьи:
Откровения мужчин об отношениях с женщинами.
Чтобы не рабочая неделя не развела семейные пары
Какие женские особенности привлекают мужчин?
Древний Египет и секс: как развлекались жители великого.
Власти США призвали жителей трех штатов воздержаться от поездок
Умер композитор Кшиштоф Пендерецкий
Путин поручил начать выплаты помощи имеющим право на маткапитал семьям
Китайские власти заявили об остановке эпидемии коронавируса в стране
Глава Адыгеи поручил принять все меры по реализации решений президента РФ из обращения
В ответ на предписание Тормасова Булгаков 18 июня 1810 года
писал из Георгиевска, что Джанхотов «уклонился разновидными предлогами и немало не изъявил желания (сколько проникнуть можно было в правила его) способствовать пользам нашим».
Две противоборствующие политические партии, два их главных князя, две Кабарды - так можно расценивать действительное состояние кабардинского народа в первой четверти XIX века.
Документы указывают, что «бунтующая фамилия Мисостовых» искала помощи и содействия того самого Каспулата Кильчукина, который, вспомним, через майора Айдемирова некогда объявил Дельпоццо, что он находится в состоянии войны с Россией. Кильчукин принадлежал к одной из влиятельнейших княжеских фамилий в Большой Кабарде - роду Кайтукиных.
На Баксане, состоявшийся 1 июля 1809 года всеобщий съезд кабардинцев (хаса) в конечном итоге выбрал двух князей-валиев - Кучука Джанхотова и Атажуко Атажукова, что можно расценить как компромисс между конфликтующими
политическими направлениями в Кабарде, как своеобразный дуумвират.
Но и новая структура власти была обречена. Атажуко Атажуков, представлявший собой официального главу противников прорусской ориентации, не изменил своим взглядам и продолжал гнуть прежнюю линию. Убедительным доказательством тому служит его твердое намерение напасть на кордонную линию во главе 1000 непокорных кабардинцев, т. е. первым нарушить важнейший пункт с таким трудом достигнутой договоренности. Однако
осуществить свой замысел новый князь-валий не успел. 25 сентября 1809 года Атажуко Атажукин перед самым выступлением внезапно скончался при загадочных обстоятельствах - «умер чумою, как утверждают».
Выбор двух князей-валиев не только не прекратил княжеские
усобицы, но даже резко обострил их. Дело в том, что Баксанское собрание оставило «без уважения» фамилию Мисостовых,
добивавшуюся избрания своего князя валием.
В связи с этим Измаил Атажуков докладывал генералу Булгакову, отпустившему его на это собрание согласно его же просьбе:
«3-й и последний между ними род Мисостовых оставлен ими без уважения".
Представитель фамилии Мисостовых формально не попал в главные князья не только в силу своей малочисленности. На самом деле свою роль в этом, видимо, сыграл Измаил Атажуков, как
враг Росламбека Мисостова. Как бы там ни было, исход собрания оказался достаточным, чтобы взбунтовался род Мисостовых.
А так как они действительно были слабы в силу своей малочисленности, то искали содействия с другой могущественной фамилией. Выбор пал на Каспулата (Каспота) Кильчукина, который только
мог мечтать об этом.
Дельпоццо в отчаянии писал Мусину-Пушкину: «Если действительно случится, что Кайтукина фамилия будет помогать Мисостовым, то мне для усиления отряда войск
взять совсем негде».
Если иметь в виду, что Кильчукин, по словам пристава Дельпоццо, «столь знаменитый в Кабарда", что на него «вся нация имеет влиянием, то нетрудно
заключить, что он стоял во главе непокорных кабардинцев.
Однако переориентировка Каспулата Кильчукина на Персию через покровительствуемого ею его зятя грузинского царевича Александра Ираклиевича - не могла прибавить ему популярности. Влияние Турции на Кабарду было несравненно сильнее, чем Персии. Несмотря на то, что обе империи
исповедовали мусульманство, Персия, как указывал Измаил Атажуков, «хотя и магометанского закона, но нам противного раскола»
Единоверие (суннитское) Кабарды с Турцией по сравнению с Персией «противного (шиитского. - С. Б.) раскола» и стародавние традиционные узы и связи между ними делали шансы Каспулата Кильчукина на упрочение своего положения в оппозиции весьма призрачными.
И все-таки роль лидера непокорных кабардинцев давала ему возможность пойти на не до конца взвешенное и крайне опасное объявление войны России. Этот шаг, предпринятый Кильчукиным в условиях затянувшейся русско-иранской войны (1804-1813), по-видимому, согласован с грузинским царевичем Александром,
а возможно, и спровоцирован им.
Такое предположение можно
высказать, исходя из ответа Бесланова царевичу Александру
от 5 апреля 1813 года.
«Мы, - писал он, - по прежним еще
поведениям вашим сделали движение против отрядов Российских - войск (Булгакова. -
С. Б. ) и имели сражение, но много мы потерпели, о чем всем известно и теперь готовыми находимся»".
Этот же князь в письме к персидскому шаху Фетх-Али-шаху напоминал о том же:
«Мы узнали, что по несказанной милости вашей, изволили обещать помочь грузинскому царевичу Александру; за сие благодарим вас всепокорнейше и весьма рады, ибо он нам родня. Мы пред сим сражались с русскими за него, и теперь сколь скоро узнаем о прибытии вашем, то с войсками, уже готовыми у нас, явимся там, где от вас повелено будет».
Каспулата Кильчукина к этому времени, видимо, уже не было в живых.
Как только Дельпоццо поставил в известность Булгакова об
объявлении Кильчукиным войны России, тот посоветовал ему арестовать Кильчукина. Это видно из рапорта Дельпоццо.
Имея в виду Кильчукина, он 8 декабря доложил Булгакову: «Выманить из Кабарды и поймать я не нахожу никакой удобность».
К этому он в свое оправдание присовокупил, что в 1794 году генерал-фельдмаршал Гудович, находясь «в самой Кабарде с сильным отрядом войск, сколько ни употреблено было разных способов к поимке его (Кильчукина), но однако же ничего к успеху оного не подействовало».
На сей раз Булгаков предписывал «выманить из Кабарды» и поймать Кильчукина, не останавливаясь и
перед подкупом близких ему лиц.
Дельпоццо считал, что «по вызову ни под каким предлогом он сам не придет». Кильчукина всегда окружали не менее 30 узденей и других владельцев. Поэтому Дельпоццо опасался, что попытки захватить его повлекли бы за собой немалые потери со
стороны русских. И, в-третьих, главный пристав Кабарды не решался на подкуп Кильчукина, считая этот вариант совсем бесполезным, ибо никто из кабардинцев не заслуживал достаточного его доверия - предать таким образом «владельца столь знаменитого в Кабарде, на которого вся нация имеет влияние».
