Почему Пушкин восхищался Кавказом и горцами?

Практически в каждом городе Грузии вы найдете улицу имени Александра Сергеевича Пушкина – это дань уважения великому поэту России, первооткрывателю Кавказа. Нет, конечно, Кавказ был известен задолго до рождения Пушкина, но именно он настолько полюбил его, что сделал притягательным местом для многих поэтов России. «... С легкой руки Пушкина Кавказ сделался для русских заветною страною не только широкой, раздольной воли, но и неисчерпаемой поэзии, страною кипучей жизни смелых мечтаний. Муза Пушкина как бы освятила давно уже на деле существовавшее родство России с этим краем», — писал Виссарион Григорьевич Белинский. Русские поэты, следуя за Пушкиным, выбирали Кавказ с его пленительной природой и свободолюбивым народом той самой точкой назначения своего «романтического бегства» из серого быта в экзотику. Возможно, подытожив все это, русский поэт ХХ века Евгений Евтушенко и написал свои знаменитые строки: «О, Грузия – нам слезы вытирая, ты – русской музы колыбель вторая.

О Грузии забыв неосторожно,

в России быть поэтом невозможно».

На Кавказе Пушкин был дважды. И оба раза пополнял свое творчество нетленными шедеврами, такими, как «Кавказский пленник», «На холмах Грузии», «Не пой, красавица, при мне…», «Кавказ», «Подражание Корану», «Путешествие в Арзрум» и другие. Он открывал для себя новую страну, новую природу, другую культуру и… наслаждался свободой (волей!), которой всегда был пронизан Кавказ. Что касается Грузии – здесь его уже знали и очень ждали: «Надежды наши исполнились, – писали в газете «Тифлис-ские ведомости»,– Пушкин посетил Грузию. Читающая публика со-единяет самые приятные надежды с пребыванием Александр Сер-геевича в стане кавказских войск и вопрошает, чем любимый поэт наш, свидетель кровавых битв, подарит нас из стана военного? Подобно Горацию, поручавшему друга своего опасной стихии моря, мы просим судьбу сохранить нашего поэта среди ужасов брани». «Нашего поэта»! После первого визита Пушкина на Кавказ журнал «Сыны отечества» в 1822 году писал: «Пушкин, созерцая высоты поэтического Кавказа, поражен был поэзией природы дикой, величественной, поэзиею нравов и обыкновений народа грубого, но смелого, воинственного, красивого; и как поэт не мог пребыть в молчании, когда все говорило воображению его, душе и чувство-ваниям языком новым и сильным». «Там Муза, легкий друг Мечты, К пределам Азии летала И для венка себе срывала Кавказа дикие цветы.

Ее пленял наряд суровый

Племен, возросших на войне,

И часто в сей одежде новой

Волшебница являлась мне».

Именно после этой поездки была написана первая русская романтическая поэма «Кавказский пленник», на которой было воспитано не одно поколение русских поэтов. Наверное, это и одно из первых психологических произведений, где представлены два абсолютно разных характера, две культуры, две души: «Поет ему и песни гор, И песни Грузии счастливой, И памяти нетерпеливой, Передает язык чужой».

По молодости, Пушкин нередко вызывался и сам вызывал на дуэль, но ни разу до конца ее не доводил, – всегда мирился. Возможно, в душе он был пацифистом. «Гений и злодейство – две вещи несовместимые». Пушкин никогда никого бы не смог убить. И война, хоть и очень его интересовала, все же казалась ему дикой. А потому уже в этом произведении он попытался заглянуть в будущее и предсказать мирные времена для Кавказа: «И смолкнул ярый крик войны: Все русскому мечу подвластно.

Кавказа гордые сыны,

Сражались, гибли вы ужасно;

Но не спасла вас наша кровь,

Ни очарованные брони,

Ни горы, ни лихие кони,

Ни дикой вольности любовь!

Подобно племени Батыя,

Изменит прадедам Кавказ,

Забудет алчной брани глас,

Оставит стрелы боевые».

Вторая поездка Пушкина подарила нам необыкновенной красоты лирические стихотворения. Поэт скучал по своей невесте, Наталье Николаевне Гончаровой, думал о ней, мечтал… «На холмах Грузии лежит ночная мгла; Шумит Арагва предо мною… Мне грустно и легко; печаль моя светла, Печаль моя полна тобою, Тобой, одной тобой… Унынья моего Ничто не мучит, не тревожит, И сердце вновь горит и любит – оттого, Что не любить оно не может».

Именно в этот раз Пушкин задержался в Тифлисе на две недели вместо предполагаемых двух дней. «В 1829 году Пушкин посетил нашу страну. Повидал горы Кавказа, его жителей, долины и ущелья Грузии и, придя в восторг, посвятил им несколько прекрасных произведений… В Европе и России найдется немного таких писателей, произведения которых так много переводили бы грузины, как произведения Пушкина», — писал в 1899 году Нико Ломоури.

25 мая 1892 года в Тифлисе на средства горожан был открыт памятник А.С. Пушкину. Это был пятый памятник поэту после Москвы, Петербурга, Кишинева и Одессы. Появился он именно на том месте, где в свое время гулял Александр Сергеевич – небольшом сквере, который сразу же прозвали Пушкинским садом. А улица Пушкина за все это время, более чем за сто лет, ни разу не была переименована. Как, впрочем, и в моем родном Кутаиси.

В местной городской галерее висит картина одного известного грузинского художника, где Александр Сергеевич изображен среди грузинских дворян в Тифлисе; он так похож здесь на грузина! Наш поэт…

«Не пой, красавица, при мне Ты песен Грузии печальной: Напоминают мне оне Другую жизнь и берег дальний». «Для нас, для кавказцев вообще, а в частности для грузин, значение Пушкина весьма велико. Чарующую и величественную природу Кавказа, борьбу его народов за свободу Пушкин использовал темой для некоторых своих произведений», — читаем в газете «Иверия» за 1899 год.

О Пушкине написано, сказано, снято и спето очень много, но всегда хочется добавить что-то свое, личное. «Много слов ска-зано о любви… Не о моей любви…».