Адыги - Новости Адыгеи, история, культура и традиции » Статьи » Литература » Сурет Анчек: О языке передачи основных мотивов цикла «ПакIокъо Тэтэршъау»

Сурет Анчек: О языке передачи основных мотивов цикла «ПакIокъо Тэтэршъау»

Сурет Анчек: О языке передачи основных мотивов цикла «ПакIокъо Тэтэршъау»
Литература
admin
Фото: Адыги.RU
02:00, 22 декабрь 2018
1 354
0
Пакоко Татаршау не является центральным героем нартского эпоса, но его образ выделяется большей реалистичностью, нежели другие образы. В результате исследования текстов нами определено, что идет спор о его принадлежности к нартам. В одних текстах предполагается, что он последний нарт, а в других – что он, единственный адыг, который видел нартов. Татаршау резко отличался своим ростом от других. Только его конь мог выдерживать его вес.
Сурет Анчек: О языке передачи основных мотивов цикла «ПакIокъо Тэтэршъау»
Пакоко Татаршау не является центральным героем нартского эпоса, но его образ выделяется большей реалистичностью, нежели другие образы. В результате исследования текстов нами определено, что идет спор о его принадлежности к нартам. В одних текстах предполагается, что он последний нарт, а в других – что он, единственный адыг, который видел нартов. Татаршау резко отличался своим ростом от других. Только его конь мог выдерживать его вес.

Ш.Х. Хут, характеризуя Татаршауа, пишет: «Ему свойственны лишь естественные человеческие качества: огромная физическая сила, готовность прийти на помощь всем нуждающимся в ней, необычайные отвага и смелость, честность и верность долгу, доброта и справедливость и т.п.» [1: 73].

Татаршау часто выступает в роли помощника другого героя, что подчеркивает его готовность в любую минуту прийти на помощь нуждающемуся.

Время от времени Татаршау пересекается с нартом Шеочасом, который, как говорится в одном из текстов [2: 509], приходится ему дядей по матери: ПакIо нарт ШъэокIасэ ышыпхъугъ. «Пако была сестрой Шеочаса» [2: 145, 196, 216]. И как утверждается в некоторых текстах, Шеочас, последний из нартов, с которым встречался Татаршау.

XXI цикл адыгского эпоса «Нарты» посвящен «ПакIокъо Тэтэршъау» («Пакоко Татаршау»). В цикл вошел 61 текст, которые даны на бжедугском, абдзахском, шапсугском, кабардинском, хакучинском, бесленейском, егерухайском, хатукайском наречиях. Тексты носят прозаическую, стихотворную и смешанную формы. Хотя тексты даются на разных наречиях, нам, современным адыгам, язык произведений нартского эпоса понятен, за исключением лишь некоторых архаичных слов.

Внутри цикла существует своеобразная хронология: появление героя; наречение героя; приобретение коня; женитьба, походы, совершаемые героем; смерть героя.

Появление героя на свет. Факту рождения Татаршауа посвящены 7 текстов на разных наречиях, в связи с чем наблюдаются некоторые расхождения на фонетическом и лексическом уровнях языка. Все тексты описывают один и тот же сюжет лишь за малыми расхождениями.

Появлению героя на свет предшествует интересная история о Пако – матери главного героя. Она была очень сильной девушкой-богатыршей. Подтверждением этому является то, как она переправила лодку на другой берег реки: ПакIо, пчэгъу чIэсагъэу къуашъор зэпхыгъэр къычIитхъи, къошъобэщэр ыкIоцIы рилъхьишъ, къуашъом зеIукIэм мыдырабгъуджэ щытэу адрабгъурэ нэпкъым, лIыкIочIаджэмэ нэбгыритIо къытырамыщыжьыны фэдэу тригъэзыхьагъ. «Пако вытащила кол, к которому была привязана лодка, весла положила вовнутрь, и так толкнула, находясь на одном берегу, что загнала лодку на другой берег на такое расстояние, откуда два слабых мужчины не смогли бы ее стащить» [2: 143].

Отец Татаршауа был простым оруженосцем, но сильным богатырем: Къуашъор псым къытырилъэшъуи, ытамэ къытырилъхьишъ шыхэр зэблыгъэу, къуашъор ыIыгъэу къэкIожьыгъ бысымэу ашIыгъэм дэжь. «Стащил лодку с реки, положил на плечо, держа коней, привязанных друг к другу, и лодку, пришел к хозяйке» [2: 144].

Наречение героя. Рожденного от двух нартов-богатырей мальчика назвали по матери, так как она была более известной, ПакIокъо Тэтэршъау: ПакIорэ а кIалэмрэ ахэкIыгъэу шъаоу агъотыгъэм «Тэтэршъау» фаусыгъ. «Мальчика, рожденного от Пако и того юноши назвали Татаршау» [2: 145].

Приобретение коня. Как в других циклах мотиву приобретения коня героем уделяется определенное внимание. Татаршау в разных ситуациях преподносят в подарок коня. А однажды он сам отдал своего коня парню, оказывая ему помощь, за что затем и поплатился: Нарт хэбзэ гъэнэфагъэ цIыфхэм ахэлъыгъ. Ишы темысыжьэу, лъэсэу къакIоу къыдэхьажьырэр, мыуIагъэу, уIагъэ темытэу, къыздэхьажьыджэрэ, «лIагъэу» аIоти, фэтхьаусхэхэти, унэм къимыкIынэу щагуикIын Iофы нэпэмыкIыджэрэ щаум алъэгъоу дэмытынэу, гъомлапхъэ фахьызэрэ унэм щышкэу олIэжьыфэджэ «щыIэ-лIагъ» раIоу щытыгъ. У нартов была давняя традиция. Если нарт возвращался не на коне, пешком идущего в селение без раны на теле, его нарекали «умершим», семье приносили соболезнования. И он оставался дома, выходя лишь по нужде, пищу ему носили в дом, и он питался так до своей смерти. «Жив-умер», – так говорили о нем [2: 180-181, 243]. Татаршау отдал своего коня, зная об этой традиции. Это говорит о его мужественности, добропорядочности, щедрости.

В одном из текстов говорится, что у Татаршауа был хороший конь: Непэ рени рычъагъэми ытхьакIумэхэр мыупсапсэхэу, пкIантIэ къямыхэу щытыгъ. Даже если целый день скакал конь, уши его не увлажнялись, потом не покрывались [2: 228]. Захотел Татаршау испытать своего коня, долго они скакали, устал нарт, остановился, отпустил коня, а сам лег и задремал. Когда проснулся, увидел, что волки окружили их. Он вскочил на коня, стал бить волков, но всех невозможно было перебить. Он пал духом. «Гур кIодымэ, шыр чъэжьырэп», – адыгэмэ аIо. «Если падешь духом, конь не скачет», – говорят адыги [2: 229]. Татаршау пал духом, конь тоже сдал. Тогда Татаршау, оставив коня, вскочил на дерево. Тут волки напали на коня и разодрали его [2: 229, 252].

Татаршау набрел на стойбище, где один старик держал овец. Этот старик подарил ему жеребенка, который, став конем, служил ему очень долго: ШыкIэр шы хъугъэ, гъусэ хьалэлэу, рышэсэу бэрэ ПакIокъо Тэтэршъао иIагъ «Из жеребенка вырос конь, добротный спутник, он долго послужил Пакоко Татаршау» [2: 229].

Женитьба героя: По одним сказаниям Татаршау женился на девушке, с которой вступил в схватку. Два дня они метали друг в друга стрелы – каждый по 30 стрел в день. Затем Татаршау проследил за соперником и узнал, что это девушка, а подслушав ее разговор с матерью, узнал и о том, как можно ее усмирить: Сшъхьац ыIэ рищэкIэу, къамыщышъо сишIымэ, шъузы сыфэхъущт. «Если он намотает мои волосы на руку и отхлещет меня, то я стану ему женой» [2: 152]. Данный сюжет и языковая формула повторяются и в других текстах [2: 195].

Согласно другим сказаниям он встречается с юношей, который, проведя его через определенные препятствия, приводит к себе домой. Затем Татаршау, с успехом преодолевший все испытания, ставится юношей перед выбором: Мы сэмэгум куахьыджэ ипщын умылъэкIынэу тыжьын сомэ къолъ. Жьабгъумджэ а къогъум пшъашъэр къот, сэмэгум дышъэр къуиз, мыдырэ жьабгъум цIыфышъхьэхэр щылъых шъэ хъунджэ зы шъхьэ щыкIэу. Тэтэршъау, миплIымэ ахад. «В этом левом углу столько серебра, сколько невозможно одним возом вывезти. Справа в том углу девушка стоит, слева золота полно, а в том правом углу без одной головы сто голов лежит. Татаршау, выбери из четырех» [2: 193]. Татаршау ответил афоризмом: Былымыр осэпс, цIыфыпсэр – егъэшIэрэй. «Богатство – роса, душа человека – навек. [2: 190]. Сэ сиIэ мылъкор икъут. Къысэптымэ, мы пшъашъэр сэштэ. «Мне хватит, сколько у меня богатства. Если отдашь, девушку возьму» [2: 193]. Так Татаршау женился на этой девушке. Данный сюжет и языковая формула повторяются и в других текстах [2: 200].

Татаршау никогда не спрашивал у девушки, откуда она родом: Пшъашъэр къызищагъэмрэ зылIагъэмрэ азыфагу: «Хэт ущыщ?» – ыIоу Тэтэршъау еупчIыгъэп . ЗэрэшIошIырэмджэ джынэу ары. «С момента женитьбы на девушке и до ее смерти Татаршау не задал вопроса: «Кто ты?» . Как ему кажется, она была колдуньей» [2: 201].

По третьей версии – Татаршау женился на дочери калмыцкого хана. При этом в роли помощника выступил юноша, отца которого затем Татаршау освободил от заклятия. Данный сюжет и описание старика повторяются в разных текстах: Зы лIыжъ горэм ыжакIэ ыныбыджы къэсэу, ицые пэкIитIу ибырыпхи дэгъэнагъэу, ицуакъэхэри ибырыпхи дэгъэнагъэу къыдэлъэдэжьышъ пчэдыжьым етIани дэлъэтыжьы… «Один старик, чья борода достает до пупка, чьи два подола черкески заправлены за ремень, чьи башмаки заправлены в ремень, забегает утром и выбегает…» [2: 206, 214].

Благопожелание молодым, которое наблюдается в цикле, к сожалению, сегодня не используется: Тхьам шъузэдегъэжъ, шъузэдегъакI. «Дай Бог вам вместе состариться, вместе быть молодыми» [2: 214].

Походы героя. Татаршау совершил множество подвигов. При этом, как и всем богатырям, ему свойственно совершать подвиги в одиночку: ЗекIо кIомэ гъусэ ымышIэу, изакъоу ижъыгу итэу лIыгъэхэр зэрихьэу икIэлэгъум щытыгъ. «В юношестве ходил он один в поход, один совершал подвиги» [2: 219].

Татаршау очень сильный нарт-богатырь: Тэтэршъауэ еIи, къушъхьэр зэIуищи «Татаршау взялся и раздвинул горы» [2: 205]. Он расправился с тремя братьями-иныжами [2: 189], нашел полпочатка кукурузы и принес нартам [2: 187], встретился с Шеочасом – последним из нартов [2: 196]. Шеочас поймал огромного кабана: Зы мэзыкъошхо горэ, занкIэу цэу тетыр къеублэблэхэу, ыцэлышъхьэхэр зэригъэшхэу гъуахъоу, чIыгур лъабжъэджэ къыритхъэу, шъуягъэм къыфачъэу слъэгъугъэ. «Один дикий кабан, весь заросший шерстью, скрепя челюстями, раскидывая копытами землю, бежал в сторону свистнувшего» [2: 220].

Шеочас пустил одну стрелу и попал прямо в лоб кабана. Потом подозвал Татаршауа и сказал: ШакIохэм яхабзэшъ, шэкIуитIу зэрихьылIэмэ, зы шакIом зыгорэ къыукIыгъэу, адырэ шакIом зи къымыукIыгъэу зэIукIэхэмэ, къаукIыгъэм щыщ къэзымыукIыгъэм реты [2: 196, 226]. Эту дань охотника нарты называли хьакъуажэ «хакуаже» [2: 249]. Шеочас дал Татаршау предплечье кабана и попросил, чтобы он приехал по его следам через месяц и три дня, чтобы похоронить его: Нартхэр ауж дэдэ зылъэгъужьыгъэр, чIэзылъхьажьыгъэр Тэтэршъау ары. «Последним, кто видел нарта, кто похоронил его, является Татаршау» [2: 197, 226, 228]. Татаршау так и сделал. Поэтому говорят: ПакIокъо Тэтэршъао зылъэгъугъэм нат слъэгъугъэп ерэмыIу, – аIуагъ. «Кто видел Пакоко Татаршауу, пусть не говорит, что не видел нарта» [2: 224, 225, 226]. Данный сюжет и языковые формулы повторяются в разных текстах.

Нарты проживали долгую жизнь. Об этом свидетельствуют фрагменты из текстов: Сятэ илъэс шъищ ыныбжь, кIон икъарыу къыхьырэп. «Моему отцу 300 лет, он уже не в силах ходить» [2: 221].

В одном из текстов говорится, что Шеочас оставил Татаршау кожаный стол, плетку, сапоги, носящие по воде, шапку-невидимку: Ащ къыкIоцI укъакIомэ, былымэу остыщтэр: шъоIэнэжъэр, къамыщ пакор, псырыкIо цуакъэр, нэпхы паIор. ИплIэр къыостыжьыщт. «Если в течение этого времени придешь, отдам тебе: кожаный стол, плетку, сапоги, носящие по воде, шапку-невидимку» [2: 225].

В текстах широко используются элементы описания. Например, по описаниям: Нарт Тэтэршъао ижьабгъу тхьакIумэ нахь инэу шъхьэм фэдизэу щытыгъ, сэмэгур – цIыф тхьакIумэм фэдизыгъ. «Правое ухо нарта Татаршау было по величине одинаково с головой, левое – как человеческое ухо было» [2: 187]. Здесь используются два вида сравнения: во-первых, синтаксическое – правое ухо сравнивается с левым посредством прилагательного ины «большой» в сравнительной степени – нахь инэу щытыгъ «было больше»; во-вторых, лексическое – ухо одинаково по величине с головой – шъхьэм фэдизэу – с использованием наречия фэдизэу «одинаково, равно».

Нередко Татаршау встречаются злые духи, которые выступают в роли помощников: маленький старичок с длинной палкой [2: 237], юноша [2: 201].

Имя последнего нарта встречается в разных вариантах: ШъэокIас /ШъэоIяс [2: 196, 227], Уач [2: 226], Шыужъый [2: 250, 263].

В одном из текстов нашли описание, что: ПакIоко Тэтэршъао къыпэгъокIи, нарт Шыужъыер нахьыжъти, исэмэгукIэ къыгуахьи, джабгъур ритэу къыгоуцуагъ «Пакоко Татаршау вышел навстречу, так как нарт Шиужий старше был, стал слева, правую сторону оставляя старшему» [2: 250]. Рассказывают, что у нартов не было так принято, но, Пакоко Татаршау оставил красивый обычай – предоставлять старшему правую сторону в знак уважения к нему.

Три текста посвящены случаю, происшедшему между друзьями Татаршау и Щоре/Нарыч. Щоре вез по одному тексту один огромный воз ткани [2: 271], по другому тексту семь телег ткани [2: 273], а третий текст гласит, что он гнал стадо кабанов [2: 275]. Ему встретился Пакоко Татаршау, который воспользовался временным бессилием Щорэ и отобрал все, привез, раздал все людям своего селения.

Через время нарт Щоре приехал к Татаршау и отобрал у него коня. Последний ничем не возразил, потому что знал, за что расплачивается: Дунаим а шым нэпэмыкI ыIэтынэу щытыгъэп. «Никакой другой конь не мог его (Татаршау) выдержать» [2: 274]. Щоре семь лет удерживал у себя коня, пригнал обратно и отдал Татаршау. Так они помирились.

Смерть героя. Последний текст описывает гибель Татаршауа. Назначили ему место встречи, пришел он вовремя. Полдня провел он там, затем заметил, что к холму приближается группа всадников. В схватке с ними он погибает: Сагъындакъыр къыфагъэпси, / Сэмэгубгъум къыпхырали, / ЛIы зытфыхыр ипIэлъапэу, / Iошъхьэлъапэм щепсыхыгъэр / ПакIокъокIэ Тэтэршъау «Нацелили на него стрелу, / Ударили в левую сторону, / Кто пятерых с ног свалил, / И упал к подножию холма – / Пакоко Татаршау» [2: 294].

Значительный интерес вызывают встречающиеся в текстах различные меры времени, которые подвергаются повтору: мера неопределенности бэрэ-макIэрэ «долго-мало». Сопровождающий данную формулу глагол может меняться: бэрэ кIуагъэха, макIэрэ кIуагъэха – «долги ли шли, мало ли» [2: 156, 205]; бэрэ пэтыгъэха, макIэрэ пэтыгъэха – «долго ли возились, мало ли возились» [2: 218]; бэрэ чъыягъа, макIэрэ чъыягъа – «долго ли спал, мало ли спал» [2: 228]; мера определенного времени мэфэ-чэщищэ, чэщ-мэфищэ: Мэфэ-чэщищэ гъогу рыкIуагъэх. «Три дня и три ночи шли по дороге» [2: 156, 229].

На пути героя встречаются различные препятствия, которые Татаршау преодолевает без всяких усилий – псыхъошко – «большая река», къушъхьэ – «гора»: Псыхъошко горэм IукIагъэх. . Псыхъор лъэшэу бэлахьэу, мэкъэшко пыIукIэу, мо шъыд шыуми узэщиутын уихьынэу щытыгъ. «Подошли к огромной реке. . Река оказалась очень бурной, шумной, если всадником войти разнесет в разные стороны» [2: 199]. Тэтэршъао еIи, къушъхьэр зэIуищи «Татаршау схватил и раздвинул горы» [2: 205].

Таким образом, завершается цикл, посвященный очень интересному персонажу – Пакоко Татаршау.

Литература:

1. Хут Ш.Х. Адыгское народное искусство слова. – Майкоп, 2003.
2. Нартхэр. Адыгэ эпос: томи 7 мэхъу. (Нарты. Адыгский эпос: в 7 томах) – Майкоп, 1971. Т. VI.

Вестник науки АРИГИ №11 (35) с. 8-12.
Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить (0)