Ситимова С.С. : О некоторых морфологических особенностях хатукайско-адамийского говора.

Морфологическая система хатукайско-адамийского говора обладает рядом особенностей, отличающих ее от литературного языка и других диалектов адыгейского языка.
Большой научный интерес представляет выяснение взаимоотношений диалектов адыгейского языка с хатукайско-адамийским говором. Монографически изучены адыгейские диалекты, изданы многие статьи и книги, посвященные описанию отдельных диалектов и разработке отдельных проблем адыгейской диалектологии.
Однако границы диалектов и говоров адыгейского языка еще четко не установлены. Как нам известно, в вопросе классификации адыгейских диалектов мнения специалистов расходятся. Так, Н. Ф. Яковлев в «Кратком обзоре черкесских (адыгейских) наречий и языков» причисляет адамийцев к числу говорящих на «абадзехо- темиргоевском» диалекте[I]. А в «Краткой грамматике адыгейского (кяхского) языка для школы и самообразования» Н. Яковлев и Д. Ашхамаф писали, что «западная часть темиргоевцев говорит на бжедухском наречии»[2]. Но, как известно, западнее аула Адамий не живут чемгуйцы. Д. А. Ашхамаф отмечает в своем «Кратком обзоре адыгейских диалектов», что на бжедугском диалекте «говорит население аулов Тахтамукайского, Понежукайского районов и часть населения аулов Красногвардейского района»[3]. Но, когда перечисляет аулы, население которых говорит на чемгуйском диалекте, ограничивается Кошехабльским и Шовгеновским районами. В «Грамматике адыгейского языка» З.И. Керашева включает Адамий и Хатукай в число аулов, говорящих «на темиргоевском (чемгуйском) диалекте»[4].
Как видим, речь жителей а. Адамий и а. Хатукай осталась наименее изученной, что мешало определению ее статуса, относили ее то к бжедугскому, то к чемгуйскому диалекту.
Включая эти говоры в тот или иной диалект, исследователи, как правило, не подкрепляли свой вывод анализом конкретного диалектного материала. Эти говоры до сих пор монографически не изучены, но имеющийся у нас материал дает нам основание не включать их в чемгуйский диалект, т.к. они проявляют такие существенные особенности, что включение их в чемгуйский диалект разрушило бы то относительное единообразие, которое отличает чемгуйское произношение от речи представителей других диалектов.
Как пишет Ю.А. Тхаркахо, речь адамийцев мало чем отличается от речи хатукайцев, поэтому (для удобства противопоставления другим диалектам и говорам) их можно объединить в один говор, который не входит ни в чемгуйский, ни в бжедугский диалект, а самостоятельно выделяется в системе диалектов и говоров адыгейского языка[5].
Следуя утверждением Тхаркахо Ю. А., отметим основные особенности хатукайского и адамийского произношений.
Одним из ведущих категориальных особенностей имени считается склонение. Общепризнанным стало мнение о том, что склонение в адыгских языках новое явление, что процесс становления склонения и в настоящее время продолжается. Об этом свидетельствует недифференцированность именительного и эргативного падежей неопределенных имен, наблюдаемая в некоторых адыгских диалектах и говорах.
По нашим наблюдениям, в хатукайском произношении имена в эргативном падеже (неопределенного склонения) снабжаются аффиксом -ы, что сближает этот говор с бжедугским диалектом и отличает его от чемгуйского. В адамийском произношении, как в чемгуйском диалекте и в адыгейском литературном языке, имена не имеют флексии. Например: хат. г., бжед. д.: Бислъан-ы? ыджыгъ, ад. г., чем. д., адыг. лит. яз.: Бислъа?н ыджыгъ «Бислан прочитал».
Таким образом, как в хатукайском говоре, так и в бжедугском диалекте, эргативный падеж неопределенных имен, в отличие от адамийского говора, чемгуйского диалекта и адыгейского литературного языка, маркирован: он снабжается аффиксом -ы: хат. г., бжед. д.: Нэнэжъы? ыIуагъ, ад. г. чем. д., адыг. лит. яз.: Нэнэ?жъ ыIуагъ «Нэнэж сказала». Говор или произношение?
Как отмечают некоторые исследователи[&], именительный падеж имеет окончание -р как в единственном, так и во множественном числе: ад. г. лIыжъы-р, хат. г. лIыжъэ?-р «старик», лIыжъ(ы)-хэ-р «старики», ад. г. шъузы-р, хат. г. шъузэ?-р «жена», шъуз(ы)-хэ-р «жены» и т.д. (Рогава, Керашева, I966; с. 6I). По мнению У. С. Зекоха[$], им. п. не имеет в неопределенном склонении анологически выраженного падежного показателя: джа?нэ сщэфыгъэ бжед. д. «я купил сорочку», а в определенном склонении оформляется флексией –р:сэ джанэр сщэфыгъэ (Зекох, I963; с. 72).
Во всех работах, посвященных исследованию адыгских языков, отмечается что в именительном падеже определенного склонения единственного и множественного числа обязательно должен быть представлен падежный формант -р.
Однако, наши наблюдения над живой разговорной речью показывают, что в хатукайском говоре, как и в бжедугском диалекте, именительный падеж единственного и множественного числа может функционировать без падежного форманта -р, что носило общеадыгский характер и являлось показателем того периода, когда именительный и эргативный падежи не были дифференцированы. В адамийском говоре, адыгейском литературном языке и восточных диалектах флексия -р реализуется более последовательно: ед. ч. хат. г., бжед. д. им. п. тхылъ-э? (р), эрг. п. тхылъ-ы-м; адам. г., чем. д., адыг. лит. яз., им. п. тхылъы-р, эрг. п. тхылъы-м «книга».
хат.г.,бжед.д. Пшыпхьу(ы?) а джанэ? къыуитhыжъыгъа?
ад. г., адыг.лит.яз., чем.д. Пшы?пхъу а джа?нэр къыуитыжъыгъа?
«Твоя сестра отдала тебе это платье?»
Важно отметить, что в отличие от литературного языка, восточных диалектов и адамийского говора, в хатукайском говоре, как и в бжедугском диалекте, неопределенные имена в эргативном падеже неопределенного склонения снабжаются флексией -ы, а в определенном склонении могут обойтись без флексии определенности -р. В отличие от литературного языка, определенные имена хатукайского говора и бжедугского диалекта не всегда пользуются формантом определения – окончанием -р.
Неопределенные формы имен в хатукайском говоре и в бжедугском диалекте можно отличить от определенных интонацией и ударением в слове: опр.ф. хат. г. бжед. д. КIалэ? къэкIожьыгъа? адам. г. адыг. литер. яз., чем. д. КIалэ?р къэкIожьыгъа? «Парень приехал?» неопр.ф. хат. г., бжед.д. КIа?лэ къагъэкIуагъ. адам, г., адыг. лит.яз., чем. д. КIа?лэ къагъэкIуагъ. «Парня прислали».
Как видим, в адамийском говоре, в литературном языке и в восточных диалектах если во множественном числе имена в именительном и эргативном падежах без флексий -р и -м не употребляются, то в хатукайском говоре и в бжедугском диалекте во множественном числе имена в именительном падеже могут быть использованы без –р. (Рогава, Керашева, I966; с. 63).
В этом случае, как выше сказано, функцию флексии-р выполняет конечный ударный гласный -э.
Основные морфологические особенности хатукайско-адамийского говора, отличаясь от чемгуйского диалекта, в основном совпадают с бжедугскими.
Предельно-уменьшительная степень в адыгейском литературном языке и в диалектах выражается присоединением к прилагательному послелога дэд «очень, совсем» или аффикса –жъый/жьый: чъыг ц1ык1у дэд «совсем маленькое дерево», къэгъэгъэ цIыкIу дэд «совсем маленький цветок», тхьэпэ ц1ык1ужъый «совсем маленький лист», унэ ц1ык1ужьый (хат. г.) «совсем маленький дом».
В бжедугском диалекте при образовании предельно-уменьшительной степени используется также суффикс -набз:тIэкIужъыенабз «немножечко».
Спорадически встречается -набз и в других диалектах, например, в чемгуйском, однако в бжедугском диалекте он используется более регулярно. Суффиксу -набз близок шапсугский -нау: унэ ц1ыкIунау «совсем маленькая комната», псы т1эк1унау «совсем немного воды» (Керашева, 1957; с. 58). Бжедугскому суффиксу -къэпс соответствуют в других диалектах его варианты: -къыпс, -къыц, -къэц, в хатукайско-адамийском говоре – -пс.
Суффикс -бз иногда присоединяется к его синонимичному суффиксу -пс. Нанизывание синонимических суффиксов усиливает передаваемое значение:
бжед. д. чем.д. абадз. д. хат.адам. гов.
к1э-къэпс к1э-къыц/к1э-къыпс Iье-къэц кIэпс «новейший»
кIэ-къэпсы-бз кIэ-къыцы-бз Iье-къэцы-бз кIэпс-ыбз букв.: «совершенно новейший»
Определительное местоимение пстэу(ри)/зэкIэри «все» адыгейского литературного языка в хатукайско-адамийском говоре, как и в бжедугском диалекте, почти не встречается, а местоимение зэкIэ «все» в изучаемом говоре имеет форму множественного числа: зэкIэри, как в адыгейском литературном языке, в чемгуйском диалекте – зэкIэри, в бжедугском – зэкIэйи. Здесь, как и в других формах, -р заменяется на -й в диалекте. ЗэкIэйи – получено в результате фонетических изменений, произошедших в местоимении – зэкIэри: зэкIэ-р-и —> зэкIэ-е-и —> зэкIэ-йэ-ый —> зэкIэ-й-ый зэкIэ-й-ы —> зэкIэйи. Примеры: адыг.лит.яз. ЗэкIэри/пстэури къэзэрэугъоигъэх; чем.д. Пстэури къэзэрэугъоигъэх; бжед.д. ЗэкIэйи къэзэрэугъоигъэх; хат.адам. гов. ЗэкIэри къэзэрэугъоигъэх. «Все собрались».
Как заметили, определительное местоимение зэкIэри «все» адыгейского литературного языка соответствует хатукайско-адамийскому говору – зэкIэри.
Неопределенное местоимение литературного языка зыгори/зыпари соответствует хатукайскому произошению/говору – зыпари. Адамийское произошение/говор – зыгори/зыцыкъэ соответствует также с одной стороны адыгейскому литературному языку, с другой стороны бжедугскому диалекту – зыцыкъэ. В бжедугском диалекте вместо литературных неопределенных местоимений зи, зыгори используются местоимения - зыцэ, зыцыкъэ зыпhаи, которые можно квалифицировать как синонимичные первому: зыпари. И в чемгуйском диалекте используются также местоимения зыци, зыцыкъи, пари, цIунтIэ.

Как мы знаем,


В бжедугском диалекте при образовании повелительного наклонения используется не только префиксы Ад -и, -ее, -шъ, но и частицы Ад мо, Ад зэ, тогда как в чемгуйском употребляется префикс -лъ и частица мо, а в абадзехском только частица мо.
Бжедугским аффиксам инфинитно-финитных образований -и, -ишь, шъ в чемгуйском соответствуют -шъи/шъы (иногда и -шъыри), в абадзехском хат.--и, -зы, -зи, в шапсугском - и хатукайско-адамийский говор
Как видим,

Синонимичным вышеназванной причастной приставке зы-кIэ- является в бжедугском диалекте аффикс зы-фэ-, варьирующийся в зависимости от качества звука: согласный или гласный следует за аффиксом: зы-фэ-кIуагъэр шъыд? «почему пошел?», шъыда зы-фе-джагъэр? «почему учился?», Ар зы-фэ-кIуаар сэшIэ сэ «Я знаю, почему он пошел». Да зыфэк1уагъэр хат.= к1и сыд? Ад в абадзехском хат.--и

Вместо сложного аффикса – зы-кIи- адыгейского литературного языка и абадзехского диалекта

в бжедугском и шапсугском диалектах мы встречаем наряду с зы-кI-и- и аффикс зы-ф-и- (реже): Ад
хатукайско-адамийский говор

+(бжед.д.) Ад зы-кI-и-хьы-рэ/зы-кIи-хьээ сэшIэ «почему несет, знаю»; шъы зы-ф-и-хьы-гъэ-(р)? «почему отнес», шъыда зы-кI-и-шIэ-рэ-р? «почему делает?»; (шапс.д.) шъыдэ зы-ф-и-шIэ-рэр? «почему делает?»; в чемгуйском диалекте – кI-и: кI-и-шIэ-рэр сыщ? «почему делает?»; (адыг.лит.яз.) сыд зы-кI-и-шIэ-рэр? «почему делает?»;

(чем.д.) кI-и-тхы-рэр, (бж ед.д.) зы-ф-и-тхы-рэр «почему пишет?»; (чем.д.) кI-а-чъэ-рэр, (бжед.д.) зы-ф-а-чъэ-рэр «почему бежит»?


Отмечая некоторые грамматические особенности форм причастий диалектов адыгейского языка, следует заметить, что


По нашим наблюдениям,

Важно отметить,
Как мы знаем, в адамийском говоре, как и в бжедугском диалекте, используется деепричастный суффикс –зэ Ад (бжед. д., адам. слово) кIо-зэ. Деепричастия кIо-рэ «идя», чъэ-рэ «бегая» – хатукайские формы, характерные и для абадзехского диалекта, и для некоторых говоров (егерух., мамх. гов.) чемгуйского диалекта. «Способы образования деепричастия, его морфологические и грамматические характеристики в языках различных типов не идентичны. Даже в таких близкородственных языках, как кабардинский и адыгейский, наблюдаются различия в способах образования деепричастий: наряду с общеадыгским суффиксом -у/уэ, с помощью которого образуется деепричастие, в адыгейском языке широко употребляется и суффикс -зэ с такой же словообразовательной функцией. Ср. общеадыг. кIуэ-уэ – адыг. кIо-зэ хат. «идя»[5].


Как известно, основной функцией форманта -кIэ в адыгейском языке является выражение условия, а также и времени. Данному форманту, в отличие от бжедугского, абадзехского и шапсугского диалектов, соответствует адамийский говор (зы-кIо-кIэ Ад, как и чемгуйский диалект. В данном случае хатукайский говор соответствует с бжедугским диалектом (зы-кIо-джэ).
Однако, при образовании уступительного наклонения от условного при помощи частицы -и вместо форманта -кIи адыгейского литературного языка и чемгуйского диалекта хатукайско-адамийский говор соответствует абадзехскому диалекту – имеет формант -ми: а-шIы-кIи (адыг. лит. яз., чем. д.), а-шIы-ми (абадз. д., хат.-адам. г.) «хотя и делают»; а-Iо- кIи Ад (адыг. лит. яз., чем. д.), а-Iо-ми Ад «хотя и говорят». А1оджи хат.
В данном случае, как видим, хатукайско-адамийский говор совпадает с абадзехским диалектом.
Важно отметить, что в говоре наблюдается некоторый разнобой. В оформлении творительного падежа в речи адамийцев больше распространено окончание -кIэ, что их сближает с чемгуйцами, а в произношении хатукайцев господствует окончание -джэ, хат.что соответствует бжедугскому.

Наиболее характерной особенностью хатукайско-адамийского говора адыгейского языка является более
Необходимо отметить
Можно отметить, что

Как мы знаем, регрессивная ассимиляция в адыгейском языке происходит, в основном, на стыке префикса с начальным согласным корня. При этом глухие согласные с, т, шъу, полугласный у, выступая в роли личных аффиксов без огласовки, уподобляются следующему корневому звонкому согласному и переходят в звонкие з, д, жъу, б. Характерно, что ассимиляция происходит лишь тогда, когда согласные непосредственно соприкасаются друг с другом, а когда между этими согласными звуками появляется гласный, т.е. контакта нет, не происходит ассимиляция.
Сыджыгъэ > с(ы)джыгъэ > зджыгъэ хат. Ад
Уыджыгъэ > у(ы)джыгъэ > бджыгъэ. хат. Ад
Такое наше утверждение несколько расходится с мнением Г.В. Рогава и З.И. Керашевой «в бжедугском диалекте хатукайско-адамийский эти личные аффиксы перед звонкими согласными не подвергаются озвончению: сэ ар с-дыгъэ Ад – «я сшил то», сэ ар с-гъэкIуагъэ – «я послал его», тэ ар Ад т-дыгъэ – «мы сшили то», тэ ар т-жъуагъэ – «мы вспахали то»[6].
Вышеприведенные слова произносятся в бжедугском диалекте, также и в хатукайско-адамийском говоре, следующим образом: сыдыгъэ, згъэкIуагъэ, тыдыгъэ, тыжъуагъэ Ад.
Важно отметить, что личные аффиксы глаголов без огласовки как в бжедугском диалекте, так и в хатукайско-адамийском говоре озвончаются: згъэкIуагъэ «я послал его», дгъэкIуагъэ «мы послали его», згъэшхагъэ «я покормила его», дгъэшхагъэ «мы покормили его», згыкIыгъэ «я постирала чего-л.», бгыкIыгъэ «ты постирала чего-л.», дгыкIыгъэ. Как видим, ассимиляция зависит от наличия гласного звука в приставках слов: (бжед. д., хатук.-адам. гов.) сыдзыгъэ, (чем. д.) здзыгъэ «я бросил»; (бжед. д., хатук.-адам. гов.) Ад тыджыгъэ, (чем. д.) дджыгъэ «мы прочли».
В диалектах, как и в говорах адыгейского языка, нет единообразия в использовании личных аффиксов. В хатукайско-адамийском говоре, как и в бжедугском диалекте, не уподобляются личные аффиксы в определенных словах, в связи с этим и не происходит ассимиляция: сыдзыгъэ, тыдзыгъэ, уыдзыгъэ, шъуыдзыгъэ, поскольку между указанными согласными выступает гласный звук. Не уподобление личных аффиксов наблюдается и в чемгуйском диалекте: тыжъуагъэ, тыфапшэрэп тхьацур,тыфIухрэп, сыпкъы, тычый, тыгкIыгъ, сыфIухрэп, сыфзэдэфрэп и др.

А в причастиях обстоятельства причины чемгуйский диалект полностью теряет аффикс зы-, в абадзехском и бжедугском диалектах, как и в адыгейском литературном языке, этот аффикс сохраняется: зы-кIа-: сыд/сы зы-кIа-чъэ-рэ-р Ад? (адыг. лит. яз., абадз.д.), шъыда зы-кIа-чъээ (р)? (бжед. д.), шъыдэ рэ-чъэрэ? (шапс. д.), кIа-чъэ-рэ-р сыщ? (чем.д.) «почему бежит?»; зы-кIэ-кIуа-гъэр сэшIэ (адыг. лит. яз., абадз.д.) зы-кIэ-кIуа-(гъ)эр сэшIэ (бжед. д.), зы-фэ-кIуа-(гъ)эр сэшIэ (шапс. д.), кIэ-кIуа-(гъ)эр сэшIэ (чем.д.) «знаю, почему пошел»; джары зы-кIы-ри-Iуа-гъэр (адыг. лит. яз., абадз.д.), джаа/джары зы-кIы-ри-Iуаар (бжед. д.), джары Ад зы-фы-ри-Iуагъэр (шапс. д.), джары кIы-ри-Iуа(гъ)эр (чем.д.) «вот почему он сказал».

+Вместо сложного аффикса – зы-кIи- адыгейского литературного языка и абадзехского диалекта в бжедугском и шапсугском диалектах мы встречаем наряду с зы-кI-и- и аффикс зы-ф-и- (реже): (бжед.д.) зы-кI-и-хьы-рэ/зы-кIи-хьээ сэшIэ «почему несет, знаю»; шъы зы-ф-и-хьы-гъэ-(р)? «почему отнес», шъыда зы-кI-и-шIэ-рэ-р? «почему делает?»; (шапс.д.) шъыдэ зы-ф-и-шIэ-рэр? «почему делает?»; в чемгуйском диалекте – кI-и: кI-и-шIэ-рэр сыщ? «почему делает?»; (адыг.лит.яз.) сыд зы-кI-и-шIэ-рэр? «почему делает?»; (чем.д.) кI-и-тхы-рэр, (бжед.д.) зы-ф-и-тхы-рэр «почему пишет?»; (чем.д.) кI-а-чъэ-рэр, (бжед.д.) зы-ф-а-чъэ-рэр «почему бежит»?
Отмечая некоторые грамматические особенности форм причастий диалектов адыгейского языка, следует заметить, что в абадзехском диалекте, в отличие от чемгуйского диалекта, как в адыгейском литературном языке в аффиксе зы- сохраняется гласный ы; в причастиях обстоятельства причины чемгуйский диалект полностью теряет аффикс зы-, в абадзехском и бжедугском диалектах, как и в адыгейском литературном языке, этот аффикс сохраняется.




Деепричастия настоящего времени в бжедугском диалекте образуются при помощи суффиксов: -у; эу; -го; -гоо; -зэ; -гозэ; зэ-гъо; Ад зэ-рэ; –го-зэгъо; в чемгуйском диалекте –у; -эу; -гозэрэ; –рэ; зэ в абадзехском –зэ –у эу. Адыг. лит. яз. ДэпкIаезэ ылъакъо ыгъэузыжьыгъ. Ад
Чем. д. ДэпкIаезэ ылъакъо ыгъэузыжьыгъ.
Бжед. д. ДэпкIаезэго-зэ/-гозэгъо ылъакъо ыгъэузыжьыгъ.
Подпрыгивая, повредил себе ногу.


Как видим, данные этих говоров представляют большую ценность для сравнительно-исторического изучения фонетики, морфологии и лексики адыгских языков, т.к. в диалектах и говорах сохранились различные ступени разнообразных языковых процессов, способствующих внутренней реконструкции общеадыгской языковой системы.





Однако можно встретить предложения с элементами разных диалектов Да къэпIотэр (бжед.д.) джы (чем.д.)? «Что теперь скажешь? » хат. г.

Важно отметить, что в говоре


Система склонения имен в литературном языке и в диалектах адыгейского языка не выявляет резких расхождений в парадигматических отношениях. Тем не менее, склонение бжедугского диалекта заметно отличается от склонения в чемгуйском диалекте и литературном языке. Эти отличия заключаются в следующем:



Литература.

I. Яковлев Н.Ф. Краткий обзор черкесских (адыгейских) наречий и языков. «Записки Северо-Кавказского краевого горского НИИ», т. I, Ростов – на – Дону, I928.– с. I20.
2. Яковлев Н.Ф., Ашхамаф Д.А. Краткая грамматика адыгейского (кяхского) языка для школы и самообразования, Краснодар, I930. – с. I4.
3. Ашхамаф Д.А. Краткий обзор адыгейских диалектов// Избранные работы. Майкоп, I997. – с. 96.
4. Рогава Г.В., Керашева З.И. Грамматика адыгейского языка. Краснодар–Майкоп: Краснодарское книжное издательство, I966. –с. 6.
5. Камбачоков А.М., Хашхожева З.Т. К вопросу о семантико-грамматических особенностях деепричастия в кабардино-черкесском языке // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер. Филология и искусствоведение. Майкоп, 20I7. Вып.2 (I97). С: 52 – 58. 53
6. Рогава Г.В., Керашева З.И. Грамматика адыгейского языка. – Краснодар–Майкоп: Краснодарское книжное издательство, I966. –с.I52.
7. Тхаркахо Ю.А. Фонетические разновидности соотносительных диалектных слов в адыгейском языке. Майкоп, 20I2. – С. I4.



Ситимова С.С.