ЭДМУНД ЛАЙОНС.

Адмирал Эдмунд Лайонс. Родился британский моряк Эдмунд Лайонс 21 ноября 1790 года. Поучившись в школе Гайдского аббатства, он уже десяти с половиной лет поступил на флот волонтером. В 1829 году, командуя 46-пушечным фрегатом “Блонд”, отвез британского посланника сэра Роберта Бриджа в Константинополь. «Блонд» стал первым английским военным судном, вошедшим в Черное море. Лайонс получил возможность посетить Севастополь. Летом 1834 г. к российским берегам Черного моря и к Анапе направилась яхта «Туркуаз» английского капитана королевской гвардии Лайонса. Командование Главного управления Черноморского флота России усматривало в этом визите «не частное любопытство», а «особенные виды английского правительства», оно предписывало российским портам под разными предлогами отказать экипажу яхты в осмотре российских укреплений. Не успев получить это предписание, геленджикский комендант принял яхту «Туркуаз», ознакомил английского капитана с портом и, отвечая на его вопрос, назвал численность войск гарнизона; отсюда англичанин направился в Анапу. Свободно двигаясь вдоль берега Черного моря, капитан вместе с переводчиком турецкого языка «съезжали на берег». Предполагается, что капитан Лайонс привез черкесам текст документа, известного как Декларация независимости Черкесии. Англия, бурно реагировавшая на заключение между Россией и Турцией Ункяр-Искелесийского договора и требовавшие его отмены, решила нанести политико-дипломатический удар не только России, но и Турции, становившейся непослушной Лондону. В Декларации подчеркнуты два ключевых положения: а) «жители Кавказа не являются подданными России и даже не состоят в мире с нею, но уже в течение многих лет втянуты в войну с нею»; б) «…за последнее время Порта неоднократно предавала их (черкесов – прим. авт.) и оставляла их без помощи». В Декларации особо отмечается, что Россия – не единственное государство в мире, есть государства более великие, чем Россия, которые, будучи достаточно могущественными, настроены благожелательно; они просвещают невежественных; они защищают слабых, которые не дружат с Россией, но скорее враждуют с нею. Англия и Франция, утверждалось в Декларации, являются первыми нациями на земном шаре, они были великими и могущественными еще тогда, когда русские в маленьких лодках просили разрешения ловить рыбу в Азовском море. Усилия английского посольства в Константинополе, направленные на ужесточение противостояния горцев- адыгов России, имели немалый успех. Летом 1835 г., спустя ровно год, на берегах Черного моря вновь появился капитан Лайонс . На этот раз он был на «двумачтовой яхте» «в сопровождении нескольких английских путешественников, в том числе и секретаря здешнего великобританского посольства». Российское командование, накануне получившее предписание императора «не допускать» иностранные суда «к осмотру местностей» побережья Черного моря и к сношению с горскими народами, было осторожно в «приеме» непрошенных гостей. Во второй свои приезд, как и в первый, капитан Лайонс доставил «много писем для горских главарей» и «взялся» вручить их, «плавая вдоль берега Черкесии». В них «содержалось поощрение» горцев «в их упорстве к возмущению» против России. Эдмунд Лайонс прибыл к берегам Черкесии в июне 1835 г. Тогда же генерал Григорий Владимирович Розен доносил в Петербург о попытке крупного отряда горцев («около 3 тыс. человек») «овладеть Гаграми». В «Записке о мерах по усмирению кавказских горцев», направленной российскому командованию, сообщалось о призывах к «необходимости общего восстания против России; в ней содержались также сведения об обещаниях помощи со стороны англичан, Порты Оттоманской и паши египетского», о «раздаче горцам довольно значительного количества пороха, свинца и оружия». Вторичное появление Лайонса на Кавказе обещало энергичную деятельность среди горцев различных английских визитеров. В этой же «Записке командованию» на Кавказе отмечалось, что вслед за Лайонсом сюда устремились «английские бродяги» в качестве «посланников и уполномоченных», раздававших горцам боеприпасы и обещания военной помощи Англии, Турции и Египта. Обещания подкреплялись «предъявлением в виде правительственных манифестов и воззваний», а также газетными статьями. В 1835 году морская деятельность Эдмунта Лайонса временно прервалась. Он занимался дипломатической работой в различных странах Европы. Когда стала неизбежной Крымская война, Лайонса произвели в контр-адмиралы и назначили помощником начальника эскадры Средиземного моря. Начальником был сэр Джемс Уитли Дондас. После Синопской победы русского флота над турецким эскадры Дондаса и Гамелена 23 декабря 1853 года вступили в Черное море, прикрывая движение турецких судов, перевозивших войска на Кавказ . 15 марта 1854 года союзники объявили России войну. 8 апреля соединенный флот вице-адмиралов Ф. А. Гамелена и Дж. Дондаса подошел к Одессе. Неудачно попытавшись высадить десант, союзники 12 апреля ушли к Севастополю. Весной 1854 года, когда эскадра Гамелена четыре дня обстреливала издали Севастополь, контр-адмирал Лайонс с эскадрой ходил к берегам Кавказа. Чтобы предотвратить ненужные потери, в течение 24 часов 4-5 марта 1854 г. были сняты Новотроицкое, Тенгинское, Вельяминовское, Лазаревское , Головинское и Навагинское укрепления, охранявшие линию побережья на протяжении ста морских миль. Гарнизоны их вместе с женщинами, детьми и вольнопромышленниками эвакуировались в Геленджик и Новороссийск. Вновь на территории Сочинского побережья русские появятся через десять лет, в 1864 году. С интересом наблюдавший эти события Ф. Энгельс писал: «Тем временем два линейных корабля (винтовых парохода) и семь паровых фрегатов находятся на пути в Черкесию. Им было поручено разведать берега Крыма, а затем – разрушить форты на черкесском побережье… Эскадра, под командой контр-адмирала Лайонса, должна в это самое время вступить в связь с черкесами, в особенности с вождем их Шамилем. Что контр-адмирал Лайонс должен сообщить Шамилю, достоверно неизвестно; одно несомненно, что он не может доставить ему того, в чем тот наиболее нуждается, т.е. оружия и боевых припасов; ибо на военных кораблях во время боевой службы нет свободного места для перевозки грузов. Два жалких торговых судна или шхуны, нагруженные этими драгоценными товарами, оказали бы гораздо большие услуги, нежели вся моральная, но совершенно бесполезная поддержка пяти военных кораблей». Лайонс привез с собой из Константинополя влиятельного убыха Измаил-бея, которого высадил на его родине, в Вардане, и который стал в некотором роде главным английским доверенным на Кавказе. Контр-адмирал Лайонс, произведя общее ознакомление с положением дел в Черкесии, сделал вывод, что без немедленного прекращения постоянной розни между отдельными народами немыслимо осуществить единство действий союзных войск и их ополчения. По его мнению, «горцы нуждались в вожде», который принял бы верховное командование и пользовался бы высшей властью над ними. Наиболее подходящей фигурой для этого являлся Магомед-Амин: «… наиб, или лейтенант Шамиля, казалось, отвечал этим условиям, и различные племенные вожди, по-видимому, склонны были подчиниться ему». Один из «довереннейших и надежнейших наибов Шамиля», он в молодости прошел школу мусульманского образования и затем несколько лет подряд бродил в качестве совершенствующегося тельмиха (ученика) по Кавказу и Малой Азии. Своим рвением и преданностью он завоевал полное доверие Шамиля, который в знак особого расположения письма к нему адресовал: «Нашему Магомету Верному». Магомед-Амин прибыл на Западный Кавказ в конце 1848 г. в сопровождении небольшой группы близких к нему лиц. Он был поражен далеко зашедшим сближением значительной части коренного населения с русскими. Впоследствии он откровенно признавался, что до приезда его в закубанский край жители многих аулов настолько сблизились с русскими, что «рядом пахали землю и косили сено… что немного нужно было времени для того, чтобы оба народа слились в один», и что он успел совершенно отделить от русских горцев и полагает, что «сделал тем большую услугу исламизму и Порте». Не дождавшись Магомед-Амина в Геленджике, Лайонс 14 мая 1854 г. направился к Вардане и здесь вместе с высаженным ранее на берег убыхским старшиной Измаил-беем оставил капитана Брука, лейтенанта инженерных войск Тоутона, доктора Сореля и пять саперов-минеров, им было поручено найти наиба и «посоветоваться с ним о способах атаки Суджука и Анапы». Согласно инструкции, данной капитану Бруку адмиралом Лайонсом, этот демарш к черкесскому вождю был сделан от имени Англии и Франции. По сведениям английских газет, Лайонс с эскадрой крейсировал летом 1854 года у Анапы, чтобы поддержать французскую эскадру Брюа с десантом 7000 человек. Когда союзные флоты вступили на Черное море, Лайонс наряду с французским адмиралом Брюа был сторонником высадки в Крыму, тогда как главнокомандующий Дондас считал, что плохой грунт и отсутствие воды делают экспедицию невозможной. Тем не менее, в августе союзники подготовились к десанту. Корабли Лайонса огнем поддерживали войска в сражении на реке Альме 8 сентября, бомбардировали Севастополь. За заслуги моряку пожаловали звание лорда. После того как лорда Дондаса отозвали с Черного моря, главное командование перешло к Лайонсу. Так как Севастополь продолжал держаться, надо было демонстрировать деятельность флота. Лайонс высаживал несколько десантов на побережье. Деятельность союзников на Черном море все же отличалась в лучшую сторону, хотя бы внешне, от неудач на Балтике. Английский адмирал Прайс, не сумевший взять Петропавловск, посчитал сие таким для себя позором, что даже застрелился. Так как лучших кандидатов не было, на щит подняли сэра Лайонса . В 1856 году его возвели в звание пэра. Скончался Лайонс в 1858 году. Автор статьи в «Таймс», воспевая флотоводца, полагал, что только 65-летний возраст не позволил моряку сделать больше в ходе Крымской войны.