ВКЛАД П.К. УСЛАРА (1816-1875 гг.) В СОЗДАНИЕ ПИСЬМА И ИЗУЧЕНИЕ ЯЗЫКОВ КАВКАЗА

Барон П.К. Услар занимался военными вопросами на Кавказе в Х1Х в. во время Кавказской войны. Однако, помимо этого, Петр Карлович усиленно проводил и просветительскую работу среди горских народов. Он со знанием дела занимался и научно-исследовательской деятельностью по языкам горских народов, а также выступал перед правителями тогдашней России за просвещение горцев на родных языках. Его предначертания по обучению грамоте горцев, по огосударствованию системы школьного образования и программ, по которым должно вестись обучение в школах, и в наши дни остаются актуальными. П.К. Услар глубоко и всестороннее вникал в характер и жизнь горцев и поэтому делал правильные выводы. Так, в частности, он писал: «Горцы весьма любопытны, весьма жадны до новостей. В каждом ауле проезжего человека приютят, накормят и обогреют. За это даровое гостеприимство расплачивается он новостями.»1. Эта характерная особенность горцев говорит о том, что они способны от природы к восприятию письма и грамоты. Однако, как он правильно писал, «горцы не осознают необходимость изучения своего языка по той простой причине, что объективное изучение своего языка не мыслимо, покуда не создана для него письменность. Но необходимость письменности на родном языке уже давно осознана горцами» . В подтверждение этого П.К. Услар приводит следующее высказывание Шоры Ногмова (Шора-Бек-Мурзин-Ногмов), составившего азбуку и грамматику для кабардинского языка в первой четверти Х1Х в.: «При печати труда моего сердечное убеждение говорило мне, что придет время, когда в душе грубого горца вспыхнет чудное чувство, светильник жизни, любовь к знанию. Ударит и для нас час, когда мы все

3

примемся за грамоту, книги и письмо.» .

П.К. Услар считал основной целью горских училищ осуществление следующего: «1) практическое знание русского языка, 2) умение свободно читать и писать как по-русски, так и на родном языке, и усвоение способности вникать в читаемое, 3) ознакомление с русской жизнью и возбуждение теплого к ней сочувствия, 4) способность понимать, что значит наука, какого бы рода она ни была, и как за нее следует приняться, 5) охота к чтению и ощущение необходимости образовать себя4. Осуществление этой обширной программы, как полагал П.К. Услар, дело будущего, т.е. «осуществление ее действительно создаст новое поколение передовых людей на Кавказе, которые сделают здесь то, чего не в состоянии сделать ни штыки, ни деньги, ни почести» .

В черновых заметках о черкесском языке П.К. Услар пишет, что «черкесский язык в отношении к произношению есть один из самых трудных в мире, во всяком случае можно полагать, что он труднее всех других языков, которыми говорят кавказские туземцы, хотя и уступает многим из них в обилии согласных. Главные трудности черкесского произношения заключаются в том, что 1) некоторые согласные иногда должны быть произносимы без помощи гласных, - особенность, замеченная европейцами в языке гонттентотов; 2) гласные и двугласные, смотря по месту, занимаемому ими в слове и под влиянием соседних согласных, делаются весьма разнообразными. Эти свойства, конечно, заключают в себе величайшие затруднения для иностранцев, но не препятствуют созданию полной и немногосложной азбуки для самих черкесов, потому что 1) отрывистое произношение согласных может быть обозначено одним общим знаком, 2) разнообразие произношения одних и тех же гласных и двугласных обуславливается исключительно звуковыми законами языка, которые каждым черкесом усваиваются вместе с материнским молоком, а не требованиям различия смысла двух сходных слов. Составленная черкесская азбука только тогда может подвергнуться справедливому порицанию, когда

природный черкес, вполне усвоив ее, будет поставлен в недоумение

6

написанным словом» .

Далее П.К. Услар приводит черкесские буквы (звуки), которые дают относительное понятие произношению. Так, он приводит звук г, который произносится как в русском слове город, г - как в слове Бог, г - как французское R в произношении жителей Прованса, т.е. современное начертание - гъ. Звук д может иметь варианты произношения вроде дж и дз, соответствующие грузинским и , звук z (з) занимает промежуток между з и ж. Этот знак, по мнению П.К. Услара, может выражать звук, подобный жз. Он приводит следующие примеры с обозначением разных звуков:

ж v [жьы] - «ветер», з v [зы] - «один», z v [жъы] - «старый».

Своеобразному объяснению подвергаются звуки, обозначаемые им следующим образом: Ь как французское Ь с более напряженным произношением, чем французское Ь; j - соответствует русскому й и ь, отсюда ]а-я, jе-е, jy- ю, как в словах няня, мед, молю; звук л - постоянно мягкий, как французское l , т.е. ла-ля, ло-ле, лу-лю; знак q означает приблизительно к, обозначает грузинский звук у [къ]; знак с обозначает звук между с и ш, т.е. звуки в словах - се [сэ] - «нож», ше [щэ] - «молоко», се [шъэ] - «сто»; знак х произносится более напряжено, чем грузинский звук ь [хъ]; знак означает приблизительно русское тль [лъ]; знаком v обозначал звук, равный русскому ы, но только более приглушенно.

Удивительно то, что П.К. Услар употреблял знак , названный им зэпыуп [зэпыуп1], означающий, что, «будучи поставлен над согласною или гласною», «голос на этой букве должен прерываться и что она не должна связываться с последующею, например а- ое [к1а-к1о] - «бурка», должно произноситься в виде трех отдельных звуков: ч-ак-ое [к1-ак1-уэ]7.

Далее П.К. Услар выделяет в черкесском языке следующие дифтонги оа, о доадже [къуаджэ]; ое - оергоер [1оржъор] - «болтун»; жаое [жьау] -«тень»; оу с ударением на о - соу[ шъоу] - «мед»; уу - куур - «глубокий»; у -Ъоесу [ош1у] - «хорошая погода», в этом слове у произносится глухо и отрывисто и это слово сравнивает со словом Ьоесу [ош1ы] - «ты делаешь».

Как отмечал П.К. Услар, «ударение в черкесском языке большею частью попадает на предпоследний слог»8. Дается их произношение, сравнивая с русскими, французскими, грузинскими, арабскими звуками.

В статье «О языке убыхов» П.К. Услар параллельно с характеристикой убыхского языка подтверждает положение Гюльденштедта и Георга Розена о том, что убыхский язык как бы занимает промежуточное положение между абхазским и адыгским языками. Кроме того, он дает некоторые заметки по отдельным словам адыгского происхождения. Так, в частности, он пишет: «Все вообще племена абхазского происхождения известны убыхам под коллективным именем адзыге ( ), полагаю, что это название, худо расслышанное и худо записанное, есть Azra Белля.»10. Далее П.К. Услар замечает, что «.абаза, абсне, абасги, обезы и пр. Корень есть бз, в котором усматривается соотношение со словом, означающим воду: с черкесским псы, с убыхским бзы, наконец, с паси, фаси, фазис, которые греки открыли на Кавказе в недоступную для истории эпоху, и которые удержались до нашего времени»11. «Абадзехи (абадзех составлен из абадза и

ух - ниже, подабазцы), которые суть несомненно Адыги по языку и по

12

происхождению.» .

Далее П.К. Услар комментирует слова пши - «князь», тльфекуатль, состоящий из тльфенар - «родиться», куа - «сын», тлы - «человек» [мужчина]; отсюда слово тльфекуатль означает «родившийся сыном человека».; пшитль - человек передовой, вожак»13. Петр Карлович приходил к убеждению о родстве убыхского, адыгского и абхазского языков, когда изучал грамматику убыхского языка. Он отмечал, что в убыхском языке слово «солнце» переводится как адыга [адыгэ], а в адыгейском языке «солнце» переводится как тыге [тыгъэ]14.

П.К. Услар мимоходом отмечает, что «абадзехский язык составляет одно из адыгских наречий. Не знаю, осталось ли еще сколько-нибудь абадзехов на Кавказе, но во всяком случае наречие их должно исчезнуть в непродолжительном времени. По счастью, г. Каменев изучал это наречие не изустно, но записывал тщательно все, что слышал от туземцев; записывал он их с помощью азбуки, составленной для кабардинского языка.»15. «Абадзехская грамматика г. Каменева, само собою разумеется, вышла у него клочками, в виде анализа 75-ти фраз. Тут встречается много повторений: иное надобно пояснить, другое поправить, целое привести в порядок. Весьма желательно, чтобы сам г. К. занялся этой работой: иначе труд его может пропасть безвозвратно в настоящий период быстрого исчезновения адыгских наречий. Скажу лишь одно: посмотрев труд г. Каменева, я извлек для себя точное убеждение в родстве адыгского языка с убыхским и абхазским. Для меня явственно очертились три группы кавказских языков: западно-кавказская, восточно-кавказская и грузинская.»16. Из этого высказывания можно подчеркнуть, что впервые в истории языкознания П.К. Услар, насколько нам известно, распределял кавказские языки на три группы: западно-кавказская (т.е. абхазско-адыгская группа языков), восточно-кавказская (т.е. нахско-дагестанская группа языков), грузинская (т.е. картвельская, или иберийская группа языков). Это уже было заявкой, претендующей на научное рассмотрение вопросов языкознания. Он говорил о самостоятельной семье кавказских языков (1864 г).

Научный подход к языковым явлениям и лингвистическое чутье давали П.К. Услару возможность впервые заметить особое свойство многих кавказских языков, а именно: «название предмета действующего поставляется в косвенном падеже, название же предмета, на который обращено действие, остается неизменным. Винительный падеж, по-видимому, чужд всем кавказским языкам»11 (выделено нами - Н.Г.). Отсюда исходит его ошибочная теоретическая концепция о пассивности эргативной конструкции предложения в иберийско-кавказских языках.

П.К. Услар замечал отсутствие категорий родов в убыхском языке, как и в адыгском, а также почти одинаковое изменение глаголов в этих двух языках. Он писал, что «подобно тому, как в языке адыгском, в убыхском один и тот же глагол подлежит видоизменениям, превращающим его в страдательный, то во взаимный, то в побудительный и прочее» .

П.К. Услар считал наиболее подходящим для бесписьменных языков Кавказа использование грузинского алфавита, но, учитывая то обстоятельство, что «большая часть горских народов. находится почти в непрерывных сношениях с русскими.»19, считал необходимым положить в основу алфавитов горцев начертания русских букв с соответствующими добавлениями. Он изучал горские языки с большой любовью и вникал в их суть. Хотелось бы здесь привести его высказывание относительно богатства кавказских языков: «Мнение о крайней бедности этих языков совершено ошибочно и проповедуется людьми, которые не имеют о них никакого понятия. Эти языки, наоборот, неимоверно богаты грамматическими формами, которые доставляют возможность выражать самые тонкие оттенки мысли»20. Мечтой П.К. Услара было создание серии монографий с охватом всех основных языков Кавказа, т.е. «кавказского семейства», после этого их анализ в историко-сравнительном плане. В его заметках прямо говориться о своих намерениях по созданию «Caucase poljqlotte («Многоязычный Кавказ»). Об этом говорят другие высказывания П.К. Услара: «Много собрано неразработанных материалов для языка адыгского.». Все это дает нам право считать П.К. Услара основоположником научного изучения иберийско-кавказских языков.

Хотя барон Петр Карлович Услар и является военным специалистом (военный инженер), мы обязаны признать его крупнейшим специалистом-лингвистом по кавказским языкам, вполне оправдавшим звание члена-корреспондента С.-Петербургской Академии наук.