Убыхи в войне

Убыхи в войне
История
zara
Фото: Адыги.RU
20:25, 12 февраль 2020
4 322
0
Керантух подтвердил, что убыхи действительно организуют большой сбор горцев и ожидают представителей соседних племен с тем, чтобы дать взаимную клятву не входить с русскими ни в какие дружественные сношения, не продавать им и не покупать у них ничего; и чтобы клятва была нерушимой, взять обоюдно аманатов (заложников). Керантух Берзек заявил, между прочим, что убыхи, джи-геты, шапсуги предвидят, конечно, необходимость покориться России, но в настоящее время они не чувствуют себя доведенными до крайности и надеются, что какое-либо благоприятное для них обстоятельство отдалит это время, а может быть и вовсе оставит их в том положении, в каком они находятся сейчас. Он также подтвердил сведения о больших потерях со стороны убыхов в бою тринадцатого апреля.
Керантух подтвердил, что убыхи действительно организуют большой сбор горцев и ожидают представителей соседних племен с тем, чтобы дать взаимную клятву не входить с русскими ни в какие дружественные сношения, не продавать им и не покупать у них ничего; и чтобы клятва была нерушимой, взять обоюдно аманатов (заложников). Керантух Берзек заявил, между прочим, что убыхи, джи-геты, шапсуги предвидят, конечно, необходимость покориться России, но в настоящее время они не чувствуют себя доведенными до крайности и надеются, что какое-либо благоприятное для них обстоятельство отдалит это время, а может быть и вовсе оставит их в том положении, в каком они находятся сейчас. Он также подтвердил сведения о больших потерях со стороны убыхов в бою тринадцатого апреля. Уезжая из лагеря Керантух сказал, что он лично с семейством и родными собирается в Абхазию к своему свойственнику, князю Шервашидзе, владетелю Абхазии, так как находится здесь в тяжелых враждебных отношениях (как кровник) с одним из сильных приморских абазинских родов. Генерал Симборский предложил Керантуху Берзе-ку взять и прочитать в своих родовых аулах воззвание, излагавшее условия, на которых убыхи могли бы подчиниться русской власти. Керантух согласился. Вскоре генерал Симборский получил ответ на свое воззвание, выдержки из текста которого приводятся ниже. Убыхи писали: «...Вы говорите, что по Адрианопольскому миру земля наша вам отдана; но это несправедливо: мы с незапамятных времен ничьими рабами не были; неужели впредь ими будем?... Решительный ответ был таков: мы не станем вам ни на волос повиноваться... оставьте крепости, находящиеся в черкесской земле, перейдите за Кубань, и мы туда ходить не станем... Тогда, если захотим, то будем жить с вами в дружбе... В письме вашем Вы просили выдачи от нас аманатов и хотите поставить начальника над нами.., кто над нами начальник и кто может давать нам приказания? Тем ли Вы возгордилисъ, что овладели на берегу моря клочком земли величиной с рогожу. Более мы к Вам переговорщиков посылать не будем, и Вы не посылайте...»

23 апреля десантные войска торжественно отметили закладку крепости и Кавказский саперный батальон под руководством капитана Гернежа приступил к ее постройке.

Новой крепости было дано название Александрия, так как этот день совпал с днем рождения императрицы Александры. Однако не прошло и года как форт получил новое название. НачальникЧерноморской береговой линии генерал Н .Н. Раевский дал указание переименовать новое укрепление в Навагинское в память одноименного полка, активно участвовавшего в десантных операциях на Черноморском побережье Кавказа, хотя этот полк не был в составе десанта, штурмовавшего Сочинский берег. При этом Раевский, видимо, воспользовался тем, что между Новороссийском и Геленджиком в это время уже было возведено одноименное укрепление; именно, на месте поселка Кабардинка существовал уже форт Александрия.

24 апреля, то есть на другой день после закладки крепости, русские войска неожиданно подверглись такому ожесточенному штурму со стороны убыхов, что первоначально были выбиты со своих позиций и сброшены вниз к реке, но затем с огромным трудом вновь заняли свое укрепление.

Положение высадившегося десанта, в условиях полной блокады плацдарма противником со стороны суши, оказалось очень трудным. Только со стороны моря он был неуязвим благодаря высокому (до 15 метров) и отвесному морскому берегу. Если смотреть в сторону моря, то справа от крепости, ниже довольно крутого спуска (нынешний маячный спуск по ул. Москвина) в районе главного здания морского вокзала находилась прибрежная полоса устья реки Сочи, не выходившая из сферы действия убыхов. Слева крепость ограничивалась оврагом (позже получившим название Турецкого), заросшим лесом, колючками и лианами и всегда занятым убыхами. Наконец, сзади, почти перпендикулярно к занятому десантом плато возвышалась поросшая лесом гора (г. Батарейка), занятая, как следует из рапорта Симборско-го, убыхскими стрелками.

9 мая, когда работы по возведению крепости были в самом разгаре, с близлежайшей возвышенности (г. Батарейка) по лагерю русских войск был сделан выстрел и шестифунтовое ядро почти долетело до устраиваемого люнета. Русские артиллеристы открыли ответный огонь из шести крепостных орудий. Убыхи не отвечали в течение двух часов, а затем с горы снова начался обстрел снарядами разной величины. Как сообщает Белль в одном из своих дневников, из орудия, которое было захвачено убыхами при первом отступлении русского десанта, стрелял сам неукротимый Хад-жи-Берзек с несколькими помощниками.

Подполковнику Тбилисского егерского полка Радкевичу было приказано отбить у убыхов орудие. Он немедленно выступил из крепости с тремя ротами, сотней абхазской милиции и двумя горными орудиями и, несмотря на сильный встречный обстрел, штурмом взял вершину горы Батарейка. Но убыхи уже успели оттащить орудие на значительное расстояние. После часового преследования орудие было отбито и убыхи рассеялись в окрестных оврагах. Однако на обратном пути колонне Радкевича с захваченным орудием пришлось отразить неоднократные нападения ожесточившихся убыхов с флангов и на арьергард вернулись с большими для них потерями.

Ожесточенность и смелость убыхов в этих схватках были необыкновенными: даже в числе нескольких человек они кидались с шашками в руках в середину русской пехоты и погибали под штыками.

Сильным штормом на море ночью 30 мая, т.е. через полтора месяца после высадки десанта напротив устья реки Сочи (у современного причала маломерных судов морского порта - напротив кафе «Якорь»), было выброшено военное судно «Варна», тотчас же атакованное находившимися в засаде в прибрежных зарослях убыхами. Для спасения экипажа «Варны» из крепости срочно выступили несколько рот пехоты и батальон стрелков, которые, отогнав убыхов от судна, сняли с него весь экипаж,-наиболее ценные материалы, оборудование и благополучно вернулись в крепость.

Этим же штормом было выброшено другое военное судно - корвет «Мессемврия» в двух километрах южнее крепости, в районе современного приморского парка имени Фрунзе. Ввиду значительной удаленности от крепости положение здесь оказалось очень тяжелым. Спасти экипаж «Мессемв-рии» оказалось труднее и дороже, чем занять плацдарм для крепости на Сочинском берегу. Спасательному отряду, вышедшему из крепости к гибнущему судну, пришлось с огромным трудом продвигаться вдоль берега в условиях штормового волноприбоя и в постоянных ожесточенных стычках с убыхами на всем двухкилометровом пути и обратно. В результате этой операций из строя выбыло 211 человек, из них 55 было убито. М.П. Лазарев в письме А.А. Шестакову от 1 сентября 1838 года писал об этом событии: «...Конечно мы потеряли довольно много через крушение при Туапсе и Сочи... Суда сорваны с якорей не во время высадки, а гораздо после. Заняв берег, необходимость заставляет судам нашим посещать те места и снабжать всем нужным. Им следовало бы сняться задолговремен-но и отойти от берега, но обстоятельства были таковыми, что они не могли этого сделать. 30 мая был у них штиль, и крупная зыбь валила от SW, т.е. прямо на берег. Зыбь эта была верным признаком крепкого с моря ветра, но маловетрие вступить под паруса не дозволяло.., около полдня при жестоком шквале от SW ветер вдруг скрепчал и начал усиливаться с неимоверной скоростью... ветер и волнение, постепенно все усиливаясь, к полуночи достигли высшей степени, и пеньковые канаты один после другого перервало, а цепные, которые выдержали, дрейфовали с якорей. Потерпели крушение на двух рейдах под Туапсе и при Сочи... фрегат «Варна», корвет «Мессемврия», бриг «Фемистокл», тендера «Луч» и «Скорый», транспорт «Ланте-рон» и новый, выписанный из Англии, пароход «Язон»; кроме сего, выброшено на берег зафрахтованных купеческих судов при первом укреплении - 8 и при последнем - 6... кроме 4 офицеров, потонуло 70 человек... Но... мы не унываем, а напротив того, закладываем вновь суда вместо потерпевших крушение... Ческесские берега красивы, но безопасного пристанища не имеют. Фрегаты и корветы разбиты вдребезги, и видны одни только днища...»1

В записке лейтенанта Н.Н. Сущева, описавшего укрепления Черноморской береговой линии, о последствиях шторма 30-31 мая 1838 года в районе Сочи мы находим следующее: «На рейде стояли 60-пушечный фрегат «Варна», 24-пушечный корвет «Мессемврия» и 7 купеческих судов... В десятом часу заметили, что одно двухмачтовое судно дрейфует, и через несколько минут оно было выброшено между устьем Сочи и возводимым укреплением. Скоро после того и остальные 6 купеческих судов были выкинуты неподалеку одно от другого и от укрытия, но люди все спасены отрядом под командою лейтенанта Скоробогатова. Фрегат и корвет стояли; однако частым показанием фальшфейеров извещали о близкой опасности. Вскоре сближение этих огней с берегом не оставляло ни малейшего сомнения, что оба судна сильно дрейфуют. В первом часу ночи огни «Мессемврии», отдаляясь постепенно к стороне Константиновского мыса, совсем скрылись. Вслед за тем фрегат «Варна» был выброшен в двух кабельтовых ниже последнего купеческого судна. Через час узнали от выплывшего матроса, что в двух верстах от фрегата за мысом Соча-Бытх выкинут на берег корвет «Мессемврия»1.

Фрегат «Варна» и корвет «Мессемврия», выброшенные на берег и разбитые штормом, были разграблены убыхами и сожжены. Часть экипажа с корвета вместе с лейтенантом Зориным, непожелавшим бросить больных матросов, были захвачены в плен и надолго уведены в горы.

В 15 километрах к северу от устья реки Сочи этим же штормом было выброшено на берег купеческое судно «Николай». Команда судна во главе со шкипером, скрываясь днем от убыхов в прибрежных ущельях, благополучно достигла сочинского лагеря.

Первая крепость русская в земле убыхов была заложена на месте занятого плацдарма на левом возвышенном берегу реки Сочи непосредственно против ее устья. В то время река Сочи впадала в море в районе современного здания морского вокзала. Территория крепости охватывала платообразную возвышенность, ограниченную с юга Турецким оврагом, с юго-запада (со стороны моря) - крутым береговым уступом, с севе-ро-запада и севера - левым приустьевым довольно крутым склоном долины р. Сочи; восточная граница крепости проходила в 20-50 м южнее современного Курортного проспекта.

Форт имел форму неправильного четырехугольника, при этом восточный фронт, обращенный в сторону гор, имел бастионную оборону; фронт со стороны Адлерского мыса, выходивший к Турецкому оврагу, состоял из длинного фаса, оборонявшегося с фланга и с ближнего бастиона; фронт, параллельный морскому берегу, состоял из короткого фаса и турбастиона и, наконец, фронт, обращенный к реке Сочи, имел часть турбастиона, два фаса и длинную ломанную куртину, обороняемую двумя флангами.

Кроме того, для лучшего обстреливания настильным ружейным огнем морского берега и охранения казачьих лодок (азовских баркасов), принадлежавших крепости и служивших для связи с приплывавшими кораблями, близ пристани был устроен блокгауз на 25 человек. Кроме секретов, выставлявшихся в ночное время вне укрепления, генерал-майором Симборским было дано указание держать несколько специально обученных сторожевых собак, которые бы первыми оповещали о приближении противника и выгоняли из засад затаившихся горцев. Успешный опыт использования сторожевых собак к этому времени уже имелся в Гаг-ринском укреплении.

На фасах и бастионах форта было установлено 12 орудий и 4 орудия было в резерве в средней части укрепления, последние были направлены дулами к реке Сочи, вероятность нападения откуда считалась наибольшей.

К концу июля 1838 года Кавказский саперный батальон с помощью войск закончил оборудование форта. В самом центре его долго сохранялись развалины круглого, похожего на храм каменного здания, сложенного из дикого камня, который позже пошел для сооружения фундамента церкви.1

Со стороны устья реки Сочи была построена трехярусная каменная башня, сложенная из привезенного на военных транспортах Керченского известняка, с отверстиями для бойниц в каждом ярусе. Остальные стены крепости были возведены из деревянных брустьев, кольев, переплетенных хворостом, с последующей засыпкой землей. Позже, в октябре 1841 г., к востоку от форта на горе Батарейка было начато строительство небольшой оборонительной двухярусной башни, которая должна была лишить убыхов возможности вести артиллерийский обстрел укрепления. Но башню не достроили и заменили ее блокгаузом с небольшим гарнизоном. Однако в последствии блокгауз был оставлен из-за постоянных нападений убыхов, каждый раз блокировавших малочисленный гарнизон и грозивших ему полным уничтожением.

По завершении строительства форта в нем был оставлен гарнизон численностью до 400 человек, а остальные войска вывезены в Сухум-Кале.Вновь созданный форт со стороны суши был полностью блокирован убыхами и с ближайшими береговыми крепостями, существовавшими к этому времени (Адлерской или «Святого духа», Гагринской и Сухум-Кале), связь была только морским транспортом, доставлявшим свежих людей и припасы.

Положение оставшегося гарнизона было очень тяжелым. Уже через месяц из четырехсот чеховек 100 заболело и 5 умерло. При этом следует учесть, что в климатическом отношении на всем побережье Сочинский форт отличался наиболее благоприятными условиями, так как он был расположен на возвышенном месте по сравнению с другими укреплениями, организованными в низменных болотистых местах, пораженных малярией.

Укрепление просуществовало в подобных условиях целый год, в течение которого происходили многочисленные мелкие стычки с противником при вылазках из крепости. Лишь 9-го октября 1839 г. ночью убыхи предприняли смелую и неожиданную атаку. В дневниках Белля приводится описание этого нападения, которое было подготовлено убы-хом Османом из Вардане, собравшим отчаянных молодых убыхских воинов в количестве около 300 человек. Отряд разделился на части. Приступ начался в полночь. Группа молодых убыхов около 60 человек во главе с Османом, не применяя лестниц, забралась на земляные валы со стороны устья Турецкого оврага по его крутому правому склону. Нападение было настолько неожиданным, что убыхи зарубили всех артиллеристов, находившихся на посту у пушек; при этом лишь пять или шесть человек из нападавших получили ранения. В этот же момент со стороны реки Сочи оставшиеся убыхи тоже двинулись на штурм и, когда большая их масса заполнила крепостной ров и начала взбираться на валы, канониры с фаса и бастиона успели сделать несколько губительных выстрелов картечью вдоль рва. При этом сразу же было убито 25 убыхов и столько же ранено. Гарнизон отступил к восточному бастиону под защиту казарм. Но убыхи, имея полную возможность для захвата всей крепости, не сделали этого; они бросились грабить захваченные склады с провизией, однако узнав о больших потерях и не получив поддержки, убыхи вынуждены были вскоре отступить. Когда они в беспорядке покидали форт, русские канониры вновь открыли по ним огонь из бастионных орудий и потери нападавших значительно увеличились. После этого сражения, стоившего обеим сторонам больших потерь, убыхи на долгое время оставили Навагинское укрепление в покое.

20 и 21 мая 1839 года убыхи вновь предприняли попытку взять Навагинское укрепление. За несколько дней до этого в долине Сочи у Пластунских ворот было большое собрание убыхов, готовившихся к походу на адлерских джигетов, чтобы принудить их прекратить сношения с русскими. На это собрание прибыл англичанин Белль, в своем выступлении он снова обнадежил убыхов близкой и непременной помощью султана и Англии и заявил, что уже получил письмо о следовании флота и войск. Находившийся и без того на грани разоблачения, Белль распустил слух, что египетский паша вошел с войском в Грузию и уже взял там несколько крепостей. Горцы с обычным легковерием приняли это известие. Собрание убыхов в Сочи значительно увеличилось и Белль сумел уговорить их сделать открытое нападение на русскую крепость в устье Сочи.

20 мая убыхи затащили на гору Батарейку три орудия, поставили за гребнем высоты в заранее приготовленных углублениях и сделали в этот день по форту около 50 выстрелов. До полуторатысяч убыхов дважды бросались на штурм укрепления, но под ружейным и артиллерийским огнем не смогли подойти ко рву ближе ста метров и каждый раз откатывались с большими потерями.

На другой день убыхи сделали до 20 выстрелов из пушек. Из крепости виден был человек в европейской одежде, ходивший по горе от орудия к орудию и распоряжавшийся стрельбой. Это был Белль. Убыхи сделали в этот день еще несколько неудачных попыток штурмом взять крепость. Удачным выстрелом из крепости ядро попало в жерло 12-фунтового орудия убыхов и полностью вывело его из строя. Это обстоятельство и большие потери в людях заставили убыхов прекратить осаду крепости.1

В 1840 году, когда убыхи и шапсуги взяли штурмом почти все русские укрепления на побережье, Навагинский форт долгое время не подвергался нападениям, несмотря на то, что соседом его был прославленный предводитель убыхов и объединенных сил западнокавказских горцев престарелый, но неутомимый Хаджи-Берзек, участвовавший со своими воинами в штурмах и взятии Лазаревского, Велья-миновского (Туапсе) и Михайловского (Архипо-Осиповка) укреплений. Связано это было с тем, что Навагинское укрепление в 1840 году было наиболее мощным фортификационным сооружением на всей Черноморской береговой линии. Хаджи-Берзек, возглавлявший восстание причерноморских горцев двинулся на захват сначала более слабых укреплений, надеясь, что их взятие и разрушение укрепит воинский дух восставших, после чего намеревался уже объединенными силами штурмовать и Навагинский форт.

В конце марта 1864 года Даховский отряд генерала Гей-мана, пройдя через прибрежную Убыхию, занял бывший форт Навагинский, который наряду с другими укреплениями был оставлен русскими войсками в начале Крымской войны в 1854 году.

Перед началом Крымской войны Навагинский форт был одним из лучших укреплений Черноморской береговой линии. Расположенный на живописном месте, отлично отстроенный, он имел великолепный вид. Внутри Форта были добротные здания, церковь, купол которой, как маяк, виднелся издалека, все свободное пространство было занято садом.

При занятии в 1864 году Навагинского форта Даховский отряд застал здесь лишь развалины: от крепостных зданий остались одни стены; батареи и башни были разрушены, однако крепостная стена сохранилась почти полностью. В развалинах форта солдатами Даховского отряда были найдены 13 старых испорченных крепостных орудий. Крепостная стена была, насколько возможно, исправлена. На месте Навагинского форта был организован военный пост, который вскоре получил название Даховского поста в честь Даховского отряда, завершившего покорение Убыхии.

В своих воспоминаниях П . Невский в статье «Закубан-ский край в 1864 году» приводит следующее описание развалин Навагинского форта:

«...Укрепление было прекрасно отстроено. Оно состояло из каменной ограды с бойницами и башен двухярусной обороны. Башни полуразрушены, но стена сохранилась хорошо; от каменных крепостных зданий и церкви остались почти одни фундаменты. Подле крепости, на берегу, стояли в два ряда балаганы с разной рухлядью, а в особенности с водкой и другими заманчивыми напитками; подле них шумно толпился военный люд, а потому уединенные развалины крепости казались весьма оживленными».1

Даховский военный пост со временем вырос в Дахов-ский посад, явившийся ядром будущего города Сочи.

В 1873 году А.В. Верещагин осматривал Даховский пост и в своих путевых заметках оставил следующее его описание: «... От Даховского укрепления теперь остались только полуразрушенные стены, бастионы, казармы и по средине площади круглое здание, без купола и крыши, бывшее прежде церковью; все здания были выстроены ;из Керченского известкового камня. До 1871 года здесь находился штаб квартиры Кавказского линейного № 2-го батальона,который перешел к Алеку, а построенные им деревянные здания заняты теперь лазаретом, помещением доктора и нестроевой команды; в полуразрушенных, но несколько исправленных, каменных казармах помещается казачий пост... Морской пейзаж с места укрепления принадлежит к лучшим в этом роде, и если Даховское укрепление не будет со временем расстраиваться, то нет сомнения, на этом месте, в недалеком может быть будущем, будет красоваться какой-нибудь замок, утопающий в зелени парка с разными южными культурами...»2

Материал крепостных сооружений и крепостной стены (Керченский известняк-ракушечник) был с течением времени разобран на различные стройки. Так, из него была построена, в основном, новая каменная церковь, действующая ныне, и двухэтажный жилой дом священника. Этот дом сохранился до нашего времени, он стоит непосредственно за комплексом «Каскада» в окружении более поздних пристроек.

От крепостной стены сохранился небольшой фрагмент во дворе поликлиники на переходе улицы Москвина (Маячный спуск) в улицу Орджоникидзе, напротив церкви. В этом фрагменте стены хорошо виден сводчатый верх крепостных ворот, от которых шел спуск к береговому блокгаузу.
Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить (0)