Адыги - Новости Адыгеи, история, культура и традиции » Статьи » Религия » Священные рощи и деревья у убыхов и шапсугов

Священные рощи и деревья у убыхов и шапсугов

Священные рощи и деревья у убыхов и шапсугов
Религия
zara
Фото: Адыги.RU
02:30, 12 июнь 2020
13 060
0
Культ священных деревьев, рощ и лесов в различных формах проявляется у большинства племен и народов земного шара на определенных ступенях их развития. Этот культ основывался на склонности первобытного человека объяснить себе все явления окружающей природы теми же побуждениями, которые руководят его собственными действиями и поступками; культ этот представлял множество оттенков и переходов от признания в дереве особой души до чистого символизма.
Священные рощи и деревья у убыхов и шапсуговКульт священных деревьев, рощ и лесов в различных формах проявляется у большинства племен и народов земного шара на определенных ступенях их развития. Этот культ основывался на склонности первобытного человека объяснить себе все явления окружающей природы теми же побуждениями, которые руководят его собственными действиями и поступками; культ этот представлял множество оттенков и переходов от признания в дереве особой души до чистого символизма.

Из истории распространения христианства известно, что его проповедники, опасаясь внезапной ломкой старых верований и обрядов возбудить против себя население, прибегали к компромиссным действиям, стараясь сделать переход к новой религии постепенным и безболезненным. При этом христианские кресты водружались в местах языческих капищ, языческие божества приурочивались к христианским святым, языческим обрядам и празднествам давались христианские толкования. Народ, привыкший в течение веков почитать известные священные для него места и совершать там моления и обряды, продолжал по-прежнему свое пилигримство к старой святыне и постепенно примирялся с новыми верованиями, с новыми толкованиями значения старых обрядов.

Культ священных деревьев и рощ был известен у причерноморских племен с древнейших времен. Об этом упоминают античные и средневековые источники. Почти в неизменном виде этот культ сохранялся до середины XIX века, лишь незначительно трансформируясь под влиянием христианской и мусульманской религий. Еще в древнеармянс-ких источниках имеются описания культа деревьев у племен, населявших восточное побережье Черного моря.2

Броневский в начале XIX века описал культ священных деревьев (дубов) у сочинских абазин: «Они соблюдают отличное уважение к старым дубам, и всякое колено имеет у себя таковой дуб на примете. В известные дни, наипаче перед начинанием какого-либо важного дела, как то перед походом против неприятеля, они становятся хороводом вокруг священного дерева, втыкают в него саблю и другие (вещи) и отправляют обряды, за коими следует пир»3. У адлерских джи-гетов такое священное дерево - огромный дуб, называвшийся Лиашь-ныхя (святыня долины Лиашь), находился на правобережье устьевой части долины реки Мзымты, непосредственно на берегу моря, и оказался в полосе военных действий при высадке десанта русских войск в 1837 году. Позиции вокруг священного дерева были укреплены джигетами системой завалов и окопов.

Почти в каждой долине Черноморского побережья Кавказа имелись священные деревья и рощи, где отправлялся культ различных местных божеств, но при обязательном наличии и почитании крестов. По этому поводу Вейденбаум пишет: «Уже одна многочисленность священных рощ и почти полное отсутствие христианских храмов по черкесскому побережью доказывают, что почитание священных рощ предшествовало введению христианства, и что проповедь этого последнего или велась недостаточно энергично, или продолжалась очень недолго, успев только внушить населению уважение к кресту, воздвигнутому среди рощ и лесов, на местах языческих алтарей. Но затем население, предоставленное самому себе, продолжало жить по-прежнему со своими старыми верованиями и даже самому символу христианства придало значение алтаря языческих божеств»1.

Интересные сведения о верованиях причерноморских горцев сообщает Люлье, проживший среди них несколько лет. По его свидетельству, жители морского побережья и горных ущелий не имели определенных религиозных понятий, но верили в единство высшего существа - создателя вселенной. Символ креста, имевшийся во всех заповедных рощах и лесах, свидетельствовал о том, что христианская вера была водворена среди горцев не столько силой оружия, сколько моральным влиянием сильного народа, с которым они были в частых сношениях, так как, судя по орографическому положению, трудно представить, что завоеватель мог когда-либо проникнуть в неприступные горы этой части Кавказа. Христианство среди причерноморских горцев распространилось в период расцвета Абхазского, а затем Грузинского царств в VII-XII вв. Грузинское влияние в насаждении христианства на Западном Кавказе подтверждается самим названием креста - «джур», бытовавшим у черкесов. Джур -это измененное грузинское название креста - «джвари». В священных рощах не было каких-либо особых строений для молебствий. Все обряды совершались под сенью вековых деревьев. К каждой священной роще причислялось определенное число семейств, родов или общин. Кресты, изготовленные обыкновенно из дерева (дуба, бука) ставились на видных местах в роще или вешались на наиболее старых и почитаемых деревьях.

В каждой роще почитались одно или несколько различных божеств. Из них наиболее известными были: Созерис (покровитель хлебопашцев), Ахин (покровитель рогатого скота), Мезитх (божество леса и охоты), Зейгутх (покровитель наездников), Тлепш (покровитель кузнецов, бог железа и оружия), Мерием (покровительница пчеловодства, св. дева Мария) и целый ряд других божеств, считавшихся покровителями различных жизненно важных для горцев событий и явлений.

У всех шапсугов больше всего почиталась Тхамахинс-кая священная роща, находившаяся в урочище Адыхеко (верховья реки Шебш, правого притока реки Афипс). Роща находилась среди живописной местности, занимала отдельную пологую возвышенность, а состояла из вековых лип и чинар, высотою до 30 м и более и в диаметре более одного метра. Шапсуги собирались в этой роще для принесения молитвы Мезитху (богу лесов) и Тлепшу (богу железа и оружия). В жертву этим богам приносили баранов и вешали на столетние деревья в старину мечи, кольчуги, шлемы, а в новейшее время разноцветные тряпки. Приношения сопровождались просьбами к божествам об удаче перед военными походами, благодарностью за удачные свершения, просьбами о выздоровлении больных. Существовало поверие, что присвоившего себе что-либо из жертвенных вещей постигала мучительная смерть. Деревья рощи считались неприкосновенными: верили, что отрубленный сук лишает жизни святотатца; срубленное дерево влекло за собой уничтожение всей его фамилии, а истребленная роща - истребление всего племени, которому она принадлежала.

Восприняв мусульманство весьма поверхностно, совершая намазы и посещая мечети, горцы продолжали приносить жертвы Мезитху и клясться Тлепшем. И лишь в завершающий период Кавказской войны, когда мусульманство закрепилось на Западном Кавказе на мюридистской основе, уважение горцев к священным рощам уменьшилось. По 1ародному постановлению шапсугов, зажатых в горах русскими войсками и нуждавшихся в землях, Тхамахинская роща была пожертвована под посевы. До этого она пользовалась уважением у всех западно-кавказских племен.

В конце 1863 года русские войска истребили остатки рощи для постройки редута.1

На Черноморском побережье Кавказа, в пределах современного Большого Сочи, по различным историческим источникам, известно большое число священных деревьев и рощ, местами сохранявшихся еще в первой половине текущего столетия.

Верещагин в своем путешествии по Черноморскому побережью Кавказа в 1870 году наблюдал много священных рощ, обычно вблизи покинутых убыхских аулов, в долинах рек Шахе, Буу и др.2

На поляне Кбааде (совр. Красная Поляна) в середине XIX века имелись две священных вековых пихты, вокруг которых располагались каменные памятники и надгробные павильоны старинного черкесского кладбища. Под сенью этих пихт 21 мая (2 июня) 1864 года наместник Кавказа принял парад русских войск и был совершен торжественный молебен по поводу окончания Кавказской войны.

Имеются сведения, что причерноморские шапсуги, обитавшие между бассейнами рек Туапсе и Шахе, почитали священным местом урочище Хан-Кучий, где и совершали богослужение. Посреди рощи находилась могила с памятником; в ней, по преданию, был похоронен человек, который делал много добра ближним, известен был в народе своей храбростью, умом и, дожив до глубокой старости, был убит громом, что, по верованиям черкесов, было божественным снисхождением.

Вообще места, в которых поражались молнией люди, животные или деревья, становились священными. Пораженный громом старик был княжеского рода, звали его Кучий, но так как у шапсугов под влиянием крымских татар и ногайцев князь именовался часто «хан», то и священная роща с могилой старца получила название Хан-Кучий. Сейчас неизвестно точное местонахождение этой священной рощи. Наиболее вероятно, что эта роща с памятником находилась на приморской террасовой возвышенности, между долинами Шахе и Матросской щели. Именно здесь при высадке десанта Раевского в 1839 году русские войска обнаружили большой могильный памятник, а в устье Шахе священную рощу Тагапх, защищая которые, убыхи и шапсуги оказали отчаянное сопротивление. Перед боем они поклялись все умереть, но не допустить осквернения святыни.

Священные рощи и деревья пользовались у причерноморских горцев большим уважением и одновременно служили местом массовых праздников и сборным пунктом для народных собраний. В путевых заметках Верещагина описано священное дерево, называвшееся русскими поселенцами «кунацким» и сохранявшееся в долине реки Сочи, выше Пластунских ворот, до начала XX века. Дерево это, представлявшее род серебристого тополя, известного под названием белолистки, стояло на обширной поляне, на левом берегу реки Сочи, в 11 км от ее устья. Ствол дерева, по измерениям Верещагина, на высоте 1,75 м от земли, имел в округлости 12,5 м (в диаметре 4 м); окружность дерева у корня 14,0 м (в диаметре 4,5 м).

Внутри дерево было почти пустым, только посередине ствола стояла сердцевина столбом толщиною не более 0,8 м. Снаружи же дерево казалось вполне свежим и было покрыто густой листвой.1

По рассказам оставшихся на Черноморском побережье горцев, под этим древним деревом сочинские убыхи во главе с Хаджи Берзеком Керантухом в конце марта 1864 года сошлись на последнее народное собрание, где приняли трагическое для убыхского народа решение покинуть Кавказ и выселиться в Турцию.

Главным убыхским божеством, почитавшимся также у шапсугов и джигетов, был Ахин, покровитель рогатого скота. Ахин, по народному представлению, был существом весьма сильным и потому заслуживающим особого почета. Сохранилось предание, согласно которому адлерские джиге-ты напали на убыхов окрестностей священной Ахиновой рощи, находившейся в верховьях реки Шахе. Роща состоята из огромных вековых деревьев, на которых было развешано старое заржавевшее оружие. У Вейденбаума имеется упоминание о священной пихтовой роще около бывшего Бабуко-ва-аула, на возвышенном месте, окруженном p.p. Шахе, Ажу и Буший, обнаруженной в 1868 году Комиссией по исследованию земель на северо-восточном берегу Черного моря.1 Видимо это и была Ахинова роща. Предание повествует, что захватив пленных, джигеты на одном из привалов предались увеселению и заставили плясать своих пленниц. Одна из них, будучи беременна, просила оставить ее в покое, но победители не послушались. Тогда она воскликнула со слезами: «О Ахин! Поневоле пляшу!». Божество явилось на помощь и покарало победителей. Один из них, бывший родом из фамилии Цсбе общества Арт, обратился с мольбой к божеству Ахину, попросив пощадить его и вернуть домой, за что обещал через каждые три года пригонять к священной Ахиновой роще корову для жертвы. С тех пор это стало своеобразным традиционным праздником шествия Ахиновой коровы.

По варианту легенды в изложении Дубровина, Ахинова корова проходила «через места, известные под именем Цзу-жи (Чужи - Кудепста - В.В.), Чеккофи (?) и Хамишь-тчей (Хамыш-Хоста - В.В.), а потом переходила через Сфеши (Сочи - В.В.) и вступала в убыхское поселение Сшаше. Здесь корова останавливалась у двора рода Чземух (Чизма - В.В.) и отдохнув снова вступала в путь... Дальнейший путь... жертвы лежал через общество Ордане (Вардане - В.В.), где старшина из рода Зейфш (Дзейш - В.В.) принимал ее... и проводил жертву через общество Десчен (устье р. Бзыч — В.В.). Далее шествие двигалось до места жертвоприношения, называемого Ахинитхачек - священная Ахиновая роща»2. Ахину молились перед походами и набегами, просили у него победу и клялись, что добьются победы и добычи. Вино было постоянным спутником празднеств, посвященных Ахину.

Под священными деревьями Ахиновой рощи сохранялся постоянно огромный ковш, наполненный вином. Тут же постоянно находился огромный старинный котел, в котором варилось мясо жертвенной коровы. По окончании приготовления пищи мясо делилось на части, разносилось по домам и, как особая святыня, давалось каждому домочадцу, не исключая и младенцев, которым также клали мясо в рот. Кожа, голова и ноги принесенной жертвы зарывались в землю на месте жертвоприношения.

По собранным Ж. Дюмезилем сведениям среди убыхов в Турции, еще в тридцатые годы Ахын - покровитель животноводства - был у них наиболее почитаемым божеством. Убыхи представляли Ахына в виде могучего скотовода с пастушеским посохом в руках.

Он мог перепрыгивать с горы на гору. По сохранившимся преданиям Ахын считался прародителем убыхов.

А. Дирр, указывая на близость доисламских верований убыхов к верованиям адыгов и абхазов, свидетельствует, что убыхам в Турции в начале XX века был известен культ божества Мезытха, покровителя охоты и лесов.1

Общий с адыгейцами у убыхов был и культ покровителя кузнечного ремесла Тлепша, считавшегося также покровителем воинов и охотников.

Американский ученый Месарош, изучавший убыхский язык в Турции в начале тридцатых годов 20 века, отмечал, что национальным божеством у убыхов считался Уашхва (Уаш-хуа), бог грома и молнии. В середине пятидесятых годов Дюме-зиль уже приводит однозначный перевод Уашхва - просто бог.

В убыхско-немецком словаре A.M. Дирра имеется термин аббе в значении аллах или бог. В доисламские времена Аббе у убыхов было одним из местных божеств.

Характерно, что один из притоков р. Кичмай называется Абба. Возможно, что именно здесь находилось святилище или священная роща, где поклонялись этому божеству. Интересно отметить, что академик Н. Марр связывал убых-ского Аббе (Уоббе, Вобье) с названием сванского божества Воб, мегрельским названием пятницы Воби-шхъа и абхазским богом грозы - Афы.2

Белль в 1838-1839 гг. наблюдал на убыхском побережье многочисленные праздники креста. При этом каждый крест почитался в один из специальных дней. Поэтому праздников было столько, сколько крестов. Церемонии представляли собой смесь христианства с другими верованиями. Каждая приходившая на праздник в священную рощу семья приносила с собой стол и провизию. В жертву на этих празднествах приносились несколько коз (в зависимости от количества людей). В момент жертвований зажигали факелы, которые держали у изголовья жертв и у креста.

В небольшом удалении от креста ставились столы и все проходящие мимо снимали шапки; но никто не подходил к кресту, за исключением 3-4 лиц, громко произносящих молитвы. Они призывали божество отвратить от них войну (русские войска уже начали высадку десантов на побережье), болезни и другие несчастья и просили послать им богатую жертву и счастье. Приближаясь к кресту и произнося молитву, один из них держал в одной руке кусок мяса, взятый им со стола, а в другой - бокал, полный национального напитка шуат, а затем то и другое раздавалось всем собравшимся.

Белль осмотрел священную рощу с крестами рода Ауб-ла, находившуюся на горе Батарейке в Сочи, к в одном из своих дневников приводит следующее описание: «Меня проводили на вершину высоты, командующей над Навагинским фортом, к месту, святость которого была отмечена несколькими разбросанными могилами. Как я заметил позднее, это местечко лежит на расстоянии полуверсты от укрепления... Здесь я добрался до предмета моего любопытства. Он (крест) свешивался с ветви огромного старого дуба, к которой он был прикреплен железным подхватом... Эта интересная реликвия несомненное доказательство, что здесь когда-то господствовало христианство... Кресты были назначены для приема жертвований, которые заботливо оставляли там до тех пор, пока они не превращались дождем и ветром в лохмотья. Некоторые лоскуты указывали на то, что пожертвования были сделаны еще не так давно»1.

Убыхами сохранялся почти в первозданном виде огромный лесной массив на приморских террасовых возвышенностях в междуречье Мамайка (Псахе) - Сочи. Пространство между этими двумя пунктами волнообразно, неровно, а возвышенности покрыты великолепным буковым и дубовым лесом, который постепенно спускается к юго-востоку, где Саше впадает в море»1.

Прямых указаний о священности этого лесного массива в исторических источниках мы не находим. Но известно, что в северо-западной части этого заповедного леса в 1861 году был построен комплекс административно-религиозных зданий знаменитого убыхского парламента (меджлиса). Такие необычные для причерноморских горцев крупные постройки, предназначавшиеся для периодического сбора выборных старшин со всего Западного Кавказа и проведения здесь массовых народных собраний, являвшихся выражением живучести военно-демократических традиций, могли быть возведены только в традиционных местах массового паломничества, каковыми являлись большие священные рощи.

Только требованиями неприкосновенности священных рощ можно объяснить тот факт, что, несмотря на густую заселенность долин рек Сочи и Псахе, этот благоприятный во всех отношениях для жизни участок приморских террасовых возвышенностей был необитаем. Белль сообщает лишь об одном небольшом ауле Гассан-бея, судя по описанию располагавшегося в долине современной балки Мусина-Пушкина. Отдельные вековые деревья этого заповедного леса сохранялись до середины текущего столетия. Так, на территории санатория им. В.И. Ленина, непосредственно ниже главного корпуса, еще в пятидесятые годы стояли два огромных дуба, возраст которых превышал двести лет. Широко известны сохранившиеся до сих пор священные дубы в Аибге, священный раскидистый дуб в долине р. Кич-май. И в других местах на территории Большого Сочи встречаются отдельные дубы или их группы, возраст которых определяется в несколько сот лет.

Христианство, распространявшееся на Кавказе в середине века и особенно в VII-XII вв., т.е. в период расцвета Абхазского и затем Грузинского царств, довольно своеобразно воспринималось кавказскими горцами, поклонявшимися в своих лесных святилищах древним языческим богам. Почти не меняя состава языческого Пантеона, они приспосабливались к новой вере путем перенесения имен христианских святых на свои божества.

Христианский Георгий Победоносец, поражающий змея, более всего импонировал воинственным горцам и был воспринят как языческий бог солнца, побеждающий мрак, бог добра, ниспровергающий зло. Христианская богоматерь св. дева Мария преобразовалась у западнокавказских горцев в языческую богиню Мэрием - покровительницу пчеловодства и плодородия.

В древности среди всех кавказских народов широко был распространен культ Солнца и, несмотря на значительные различия языков, корни слов, обозначающих общеизвестных богов, могут быть обнаружены в языках разных народов, значительно удаленных друг от друга.

В Осетии имеются местность, селение, гора и знаменитый ледник с наименованием Цей и там же древнее языческое святилище. В переводе с осетинского цей означает «священный», а у соседних вайнахов (чечены и ингуши) цъе означает «огонь». Огонь же у всех народов почитался как частица солнца на земле.

В этой связи небезынтересно отметить, что по-убыхски огонь «мадзе», по-абазински «мце», а по-абхазски «а-мца». В этой связи может быть предложен следующий вариант разбора этимологии всемирно известного топонима Мацеста. В кор-несуффиксе ста утеряно п (Кудепста, Сочипста, но Хоста, Мацеста); пс - «вода» на адыгейских наречиях, локативный суффикс та абхазского происхождения придает уже значение «ущелье, долина». Первоначально эта река носила название Мызы, Мысы или Мысуа (долина запахов). Затем было известно название Мацепсе, с последующей абхазской интерпретацией как Мацепста и, наконец, современное название - Мацеста. После всех этих трансформаций, общесмысловой перевод данного топонима будет «долина огненной воды». Несомненно, что источник «огненной воды», целебные свойства которой были известны горцам с древних времен, и сама пещера, из которой вытекал этот источник, были почитаемым священным местом как для убыхов, так и для окружающих племен.
Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить (0)