Горцев Северо-Западного Кавказа в отношениях с остальным миром принято рассматривать как «объект» агрессии и «жертву». На самом деле горские общества, в образе жизни которых войны и насилие занимали приоритетное место, совершали набеги, а порой крупные военные походы далеко не во имя безобидного «романтического наездничества». Беспрецедентная воинственность и системность в вооруженной экспансии довольствовались не одной военной добычей. Они оказывали свое собственное влияние на расстановку военно-политических сил на Северо-Западном Кавказе, на весь уклад жизни народов, населявших равнинную территорию Причерноморья и Прикубанья.
После присоединения Крымского ханства и завоевания Россией прикубанской равнины на «северных землях», примыкавших к «горным черкесам», сложился российский Кордон - анклав, адекватный вооруженному натиску со стороны горских племен. «Схему» его воспроизвел Т. Лапинский, занимавшийся его исследованием. По описанию Лапинского, черноморская Кордонная линия (Правый фланг и Черноморская береговая линия) состояла из линейных казаков и так называемых черноморских. В этническом отношении первые включали в себя не только русских переселенцев, давно здесь осевших, но и представителей многих других народов Кавказа, в том числе горских адыгов. Так называемые черноморские казаки расселялись «вдоль реки Кубани», где ранее жили ногайцы. Еще в 1792 г., после раздела Речи Поспо-литой, согласно указу Екатерины II часть населения Запорожской Сечи (около 300 тыс. человек) была переселена на Кубань. Здесь она составила «передовую линию» на пути набегов горцев. «Во всей стране», т.е. на всей территории Прикубанья, была «целая сеть бесчисленных маленьких и больших военных укреплений»136. В них размещались воинские отряды от 50 до 2 тыс. казаков, имевших на вооружении пушки. Две казачьи линии, «хорошо вооруженные» и еще лучше «организованные», по оценке Т. Лапинс-кого, предназначались для защиты от «неприятельских набегов» горцев.
Эту мысль подтверждает также С. Эсадзе, считавший российский Кордон «ограждением» «пределов России от нападений воинственных племен, занимавших северные скаты Главного Кавказского хребта»137. Четких границ российского Кордона, а также границ территориального расселения у горских адыгов не было, однако каждая сторона хорошо знала зону, «подвластную» ей, и нарушение «границы» в любой его форме встречало вооруженное противостояние.
Несмотря на «закрытость» как Кордона, так и страны горских адыгов, не стоит представлять себе картину взаимоотношения сторон как фатально враждебную, не оставлявшую места для общечеловеческих норм поведения. Советский историк М. В. Покровский приводил немало данных, свидетельствовавших об оживленных торговых отношениях между горцами и Кордоном138. В торговле особенно нуждались казаки, оторванные от российских рынков. Несомненно, торговые отношения во многом зависели от сложившегося военного противостояния. Например, торговые сделки могли происходить на приграничной зоне или же на территории Кордона, но не в пределах расселения горных адыгов, старавшихся свои одиночные дома строить с учетом естественного ландшафта, обычно в лесу.
