Адыги - Новости Адыгеи, история, культура и традиции » Статьи » История » Британские интересы в «краю разочарования»

Британские интересы в «краю разочарования»

Британские интересы в «краю разочарования»
История
zara
Фото: Адыги.RU
21:29, 30 октябрь 2021
4 743
0
Весной 1837 г. Николай I предупредил военного министра и командующего на Кавказе о поездке Белла из Константинополя в Черкесию и требовал «принять меры к преграждению ему всякой возможности проникнуть к горцам». Тогда же из Синопа к восточному берегу Черного моря направилось «одномачтовое английское судно» с планами «осмотреть весь здешний берег до Анапы». Разведывательная деятельность Англии на Северо-Западном Кавказе была нацелена не только на сбор информации о «черкесах», но и на недопущение мира между горцами и Россией. Между тем именно в 1837 г. Петербург, как никогда до этого, прилагал немало усилий для достижения мира с горскими адыгами. Подобная политическая установка исходила от Николая I, собиравшегося в поездку на Кавказ. Не стоит отвергать личную нравственность императора, основывавшуюся на православной религии, и
Британские интересы в «краю разочарования»
Весной 1837 г. Николай I предупредил военного министра и командующего на Кавказе о поездке Белла из Константинополя в Черкесию и требовал «принять меры к преграждению ему всякой возможности проникнуть к горцам». Тогда же из Синопа к восточному берегу Черного моря направилось «одномачтовое английское судно» с планами «осмотреть весь здешний берег до Анапы». Разведывательная деятельность Англии на Северо-Западном Кавказе была нацелена не только на сбор информации о «черкесах», но и на недопущение мира между горцами и Россией. Между тем именно в 1837 г. Петербург, как никогда до этого, прилагал немало усилий для достижения мира с горскими адыгами. Подобная политическая установка исходила от Николая I, собиравшегося в поездку на Кавказ. Не стоит отвергать личную нравственность императора, основывавшуюся на православной религии, и отрицать за ним обычные, мирские добродетели. Во всяком случае даже его «декларативные» внушения своим подчиненным проявлять «человеколюбие и милосердие», дабы способствовать к «склонению горцев к покорности на пути мирных убеждений», свидетельствовали о большей цивилизованности его позиции, чем зарубежная политика, направленная на разжигание войны в Черкесии. В 1837 г. Николай I наметил развернутую программу разрешения черкесской проблемы. Суть ее заключалась в организации переговорного процесса между непосредственно императором, с одной стороны, и «избранными» для этой цели «депутатами» горцев - с другой. Направленность переговоров Николай I видел в обсуждении вопроса организации для горских племен «управления», которое бы отвечало прежде всего их внутреннему благосостоянию0. Одновременно он поручал «начертать» «проект положения об управлении черкесскими племенами, указывая при этом на недопущение «отступления от коренных обычаев горцев». Предстоящим переговорам придавалось важное значение. Подготовка их, как и разработка документов, поручалась видному кабардинскому ученому Хан-Гирею, хорошо знавшему историю и культуру закубанских черкесов. В помощь Хан-Гирею был выделен адъютант военного министра И. А. Вревский. Хан-Гирей прибыл на Северо-Западный Кавказ и, поручив дополнительные «наставления» от генерала А. А. Вельяминова, приступил к работе. Он провел переговоры со старшинами Хамышевского, Черченейского и Темиргоевского обществ, проявивших большой интерес к предстоящей встрече с императором. Старшины «изъявили готовность избрать... депутатов для установления среди них местного самоуправления». После Хан-Гирей направился к закубанским черкесам. Он ехал на переговоры в горную Черкесию в тот момент, когда среди шапсугов, натухайцев и абадзехов явно обозначились антианглийские и антитурецкие настроения, распространявшиеся из-за «тщетных обещаний» заморских наставников. В мае 1837 г. военный министр А. И. Чернышев выражал большую надежду на успех миссии Хан-Гирея. Последний обязывался доносить о своих переговорах с горными черкесами лично императору. Никто, кроме Хан-Гирея, не должен был заниматься организацией мирных переговоров с горными адыгами. Понимая, что у горцев немалый интерес к переговорам с Россией, «напутствия» английских агентов были больше похожи на примитивный авантюризм. Агенты убеждали горцев, что «к черкесским берегам» будет направлен «соединенный флот некоторых европейских держав, турецкого султана и египетского паши -всего до трехсот судов с десантным войском и нужными снаряда-ми». Откровенная ложь о «европейских державах», «турецком султане» и «египетском паше» да еще «готовность» остаться в «заложниках» достигли цели. Горцы, по своей природе отличавшиеся достаточной наивностью, решили «вооружиться поголовно и действовать единодушно». Опасаясь визита русского императора и возможных попыток склонения горцев к мирным переговорам, английские эмиссары предприняли упреждающие действия. Среди них было и «Письмо черкесов русскому командованию». В нем - обращение: «О, неверные русские, враги истинной религии...» - и требование отправить в Константинополь «по одному посланнику», чтобы удостовериться у «Султана Махмуда, Мехмеда-Али-паши, королей английского и французского» в том, что турецкий падишах «не уведомил» горцев о передаче их России. «Письмо черкесов», однако, больше обращает на себя внимание другим. «...Если бы мы знали, - говорилось в нем, - что эти земли (т.е. Черкесия. - М.Б.) вам (России. - М.Б.) отданы, то мы бы (черкесы. - М.Б.) не остались на них жить». Впервые, пожалуй, в истории войны на Северо-Западном Кавказе прозвучал тезис о готовности закубанских горцев покинуть свои «земли», если они «отданы» России. Не стоит в этом усматривать расположенность горных адыгов к исламскому мухаджирству. Для этого здесь не было ни социальных, ни религиозных предпосылок. Военные общества черкесов легко направлялись на вооруженное противостояние «во имя своей независимости», которая рассматривалась в единстве с сохранением «своей земли» как родины - в рамках традиционного для горца представления «о независимости». «Письмо черкесов» - явное сочинение английских эмиссаров, готовых для разрешения собственных планов принести в жертву самих горцев. В 1837 г. среди абадзехов, натухайцев и шапсугов не было еще политического единства в решении таких жизненно важных вопросов, как массовая миграция или же совместное ведение войны против России. Английские эмиссары даже привлекали к участию в вооруженных вылазках на российскую границу беглых русских солдат, а также поляков, служивших в русской армии. Однако «большая часть» их оказывалась захваченной местными жителями, продававшими их в качестве рабов. Между тем Лондон не спешил к развязыванию «большой войны», начало которой Белл и его эмиссары в Черкесии так старательно торопили своими усилиями. Здесь продолжали считать более целесообразным продолжение политического «освоения» Северо-Западного Кавказа, а войну с Россией желали вести с помощью горцев. Понимая, что сил одних горцев в войне с Россией недостаточно, Лондон рассчитывал также «поднять восстание в Грузии и Крыму». Война на Северо-Восточном Кавказе, ставшая для российского командования главным направлением военных действий, восстание в Закавказье и на Северо-Западном Кавказе рассматривались английским правительством как наиболее предпочтительный вариант борьбы с продвижением России на юг. В Лондоне к тому же надеялись, что к событиям на Кавказе будет возможно привлечь польских добровольцев, проявлявших интерес к событиям на Кавказе; польские националисты сотрудничали в Черкесии с английскими эмиссарами. Из всего комплекса задач, ставившихся Лондоном на Кааказе, наиболее важной и легкоразрешимой считалось вовлечение горцев Северо-Западного Кавказа в продолжительную войну с Россией. Несомненно, подобный расчет был во многом обоснован, поскольку из-за вооруженных набегов горцев и периодически предпринимавшихся карательных экспедиций командования предпосылок к русско-черкесской войне с каждым днем становилось все больше. Сами по себе адыгские общества горных районов Северо-Западного Кавказа, имевшие четкую военную организацию и занимавшиеся войной как важнейшим ремеслом, имманентно, по свойству внутренней своей жизни, были предрасположены к войне с Россией. Вместе с тем стоит учесть, что горная Черкесия, в отличие от Северо-Восточного Кавказа, не находилась «во власти» какой-то одной идеологии, к примеру мюридизма. Этот немаловажный факт позволял горцам, при всей их неискушенности в изощренной и авантюристичной политике англичан, трезво оценивать свои силы и понимать всю меру небескорыстности английских эмиссаров. Временами горные адыги (черкесы), обманутые обещаниями англичан, «начинали» «сомневаться» «в честности иностранных агитаторов», использовавших «их ослепление для разжигания ненависти, которую они сами питали к России».
Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить (0)