К ПОСЛЕДНЕМУ МОРЮ

К ПОСЛЕДНЕМУ МОРЮ
История
zara
Фото: Адыги.RU
09:56, 01 февраль 2020
5 231
0
Если многие обитатели северного склона Кавказского хребта выселились с гор на берега Кубани, то приморские племена приняли решение покинуть родину почти поголовно. До единого человека ушла абхазская этнографическая группа, известная под именем садзов. Их примеру последовали убыхи. "Проезжая горами на всем протяжении от Мзымты до Геленджика, трудно было открыть остатки горного населения без особенно настойчивого расследования местности, – писал офицер русской армии. – Только в самых страшных трущобах Кавказского хребта находились еще по одному, по два или по три семейства горцев, не успевших своевременно уйти в Турцию. На всем Западном Кавказе всего сгруппированного населения осталось лишь несколько десятков семейств, известных под именем Хакучей и занимавших котловину верховьев Псезуапсе". Таким образом, огромный, богатый,
К ПОСЛЕДНЕМУ МОРЮЕсли многие обитатели северного склона Кавказского хребта выселились с гор на берега Кубани, то приморские племена приняли решение покинуть родину почти поголовно. До единого человека ушла абхазская этнографическая группа, известная под именем садзов. Их примеру последовали убыхи. "Проезжая горами на всем протяжении от Мзымты до Геленджика, трудно было открыть остатки горного населения без особенно настойчивого расследования местности, – писал офицер русской армии. – Только в самых страшных трущобах Кавказского хребта находились еще по одному, по два или по три семейства горцев, не успевших своевременно уйти в Турцию. На всем Западном Кавказе всего сгруппированного населения осталось лишь несколько десятков семейств, известных под именем Хакучей и занимавших котловину верховьев Псезуапсе". Таким образом, огромный, богатый, чарующий красотой край был радикально очищен от населения, жившего там в течение тысячелетий.
"Страна представляла крайне плачевный вид, – свидетельствовал французский искатель приключений Фонвилль, сражавшийся против русских в легионе Пшеволоцкого. – Черкесы, расположившись на берегу моря, с нетерпением дожидались своей очереди к отплытию. Единственная мысль, одно желание, их занимавшее, – это поскорее отправиться в Турцию, до всего остального им не было никакого дела. Все дни они проводили в том, что взбирались на прибрежные утесы и оттуда криками и разными знаками манили к себе всякое показавшееся в море судно. Снег начинал уже таять, и это еще больше увеличивало их нетерпение; они хорошо понимали, что, как только сойдет снег, русские не замедлят сюда явиться..."
Со времени занятия русскими войсками Туапсе множество турецких судов прибыло к черкесскому берегу. Как только выходил на берег турецкий капитан, горцы окружали его, и каждый спешил условиться о перевозке его и его семейства. Черкесы так торопились уезжать в Турцию, а турки были до такой степени жадны и корыстолюбивы, что суда обыкновенно нагружались доверху; триста или четыреста человек наполняли пространство, на котором в обыкновенное время помещалось от 50 до 60 человек. Вся провизия, которую горцы брали с собой, состояла из нескольких горстей пшена и нескольких бочонков воды. Плавание открытым морем продолжалось от 5 до 6 дней. Когда поднималась непогода, каики, нагруженные так, что вода достигала до самых краев, не могли держаться на воде и тонули... В хорошую же погоду переселенцам приходилось испытывать новые муки: безветрие задерживало их плавание, и тогда они предавались на жертву всем ужасам голодной смерти. "Возвратившиеся турецкие матросы рассказывали нам подробности ужасных сцен, которых они были очевидцами. И между тем горцы были так беспечны, паника была так велика, что дальнейшие отъезды сопровождались тем же полным отсутствием всяких предосторожностей. По-прежнему каждый хлопотал только о том, чтобы скорее сесть на судно, говоря, что участь их решена, и что если придется умереть или погибнуть в море, то значит, это уже было так назначено судьбой".
Сам Фонвилль так описал свое собственное плавание на каике, где поместилось 347 человек: "Первые два дня все обстояло благополучно; только к концу другого дня пришлось выбросить в море двух женщин и одного ребенка, задавленных от тесноты в трюме. На третий день умерли еще одна женщина и двое мужчин; на четвертый – пятнадцать человек, а на пятый – с самого раннего утра мы увидели уже берег. Мы изнемогали от усталости и недостатка в пище. Около двух дней у нас уже истощился весь запас провизии. И если бы пришлось оставаться еще 48 часов в море, то более половины пассажиров, наверное, погибло, прежде чем мы прибыли бы в Трапезунд».
Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить (0)