Черкесско-русские отношения

Согласно русским летописцам, первый военный конфликт черкесов с русскими состоялся в 1022 году. Поединок черкеса Ридады с сыном Владимира Святителя Мстиславом закончился якобы победой последнего и смертью первого, вследствие которой была признана обеими сторонами общая победа русских. В черкесской устной традиции Ридада отождествляется как с мужчиной, так и с женщиной. Еще в наши дни эту героическую фигуру прославляют среди черкесов как женщину в одной свадебной песне (Кубэ Ш., 1954, с.138), которая изображает Ридаду как образец и идеал черкесских женщин. О последующих событиях узнаем мы у Ногмова (1866, с.56), который пишет: "Рассказывают, что адыги (черкесы) спустя много лет выступили вместе с 6000 воинов-осетин против Тмутараканского княжества, уничтожили его и таким образом жестоко отомстили за смерть Ридаде". Женщина в качестве одиночного бойца – одна их центральных фигур черкесской устной традиции. Например, рассказывают, что Лашин, женщина, вступила в поединок с татарскими силачами и победила, чем была обеспечена общая победа черкесов. После этого события, если считать его историческим, в русско-черкесских отношениях, кажется, наступил 300-летний перерыв, после которого мы видим черкесов в конфликте с русскими. В 1380 году они сражались против Москвы на стороне Крымского ханства, что завершило вторую фазу контакта между русскими и черкесами, которая продолжалась около двух столетий и закончилась сближением обоих народов. Для того чтобы противостоять насилиям и прочим злоупотреблениям властью со стороны крымских татар, особенно организованной последними охоты за рабами, черкесы, жившие в районе Пятигорска, предложили в 1552 году свое добровольное подданство русским. С этого времени продолжался в основном беспрерывно то мирный, то враждебный контакт двух народов.
Когда шамхал Дагестана начал угрожать Кабарде, кабардинский князь Темрюк стал подданным Ивана IV в 1557 году. В то время как большинство черкесов пребывало в христианстве, кабардинские князья были уже частично исламизированы. В то же время, вероятно, чтобы углубить отношения с русскими и оживить христианство, кабардинские послы (вероятно, оставшиеся христианами) просили Ивана IV в 1560 году об отправке христианских священников.
В так называемой Ливонской войне в 1558 году кабардинцы сражались на стороне русских.
Марина (правильно Мария – в христианстве, урожд. Гощэунай. – Пер.), дочь кабардинского князя Темрюка, стала царицей после женитьбы на ней Ивана IV. Она умерла в 1569 году в Москве.
По просьбе Темрюка в 1566 году на Тереке была построена русская крепость, которая, однако, капитулировала в 1571 году под дипломатическим давлением османов. Князь Казбулат Мирза воевал, как мы узнаем у Е. Саркисянца (1961, с.109), на стороне русских против татар и Крымского ханства. От царя Алексея Михайловича (1629-1676) получил он титул властителя черкесов. В 1667 году Алексей дошел до того, что начал претендовать на кабардинцев как на русских подданных.
В контексте этих событий среди кабардинцев образовались две партии – одна дружественная русским и вторая – Крымскому ханству (соответственно – туркам). Дружественные России кабардинцы спасли в 1732 году русский экспедиционный корпус от окружения кубанскими татарами и калмыками (см: Саркисянц, 1961, с.110). После этого удалось кабардинцам получить в связи с Белградским договором 1739 года статус независимого и нейтрального буферного государства. Тем не менее, русские старались поддерживать кабардинцев Большой Кабарды (на левом берегу Терека), в то время как последние угнетали своих братьев в Малой Кабарде (на правом берегу Терека). Между тем Россия готовилась еще тогда к аннексии обеих, создавая в 1759-1773 годах плотную цепь укреплений на Тереке (так называемая Терская линия).
Черкесы видели, куда целились русские, и оказывали сопротивление строительству укреплений. Так, дружественные Крымскому ханству кабардинцы объединились с кубанскими татарами против русских и взяли в осаду в 1767 году русский опорный пункт Кизляр (в дельте Терека). В 1768 году русские напали на обе Кабарды с намерением аннексировать их. Битва на реке Экшакон вынудила кабардинских князей к покорению (см: Саркисянц, 1961, с.111). В Кучук-Кайнарджийском договоре (1774) турки отказали Екатерине II во всех притязаниях относительно Кабарды, в то время как тот же договор принес (сомнительный при существовавшем соотношении сил) подарок – независимость от Османской империи. В 1783 г. казаки Екатерины II заняли также независимую до сих пор правобережную местность Кубани (занятие, а также построение кубанской линии). В 1788 году русские вынудили подчиненных им кабардинцев к борьбе против еще независимых западных черкесов на Кубани. В 1792 г. Санкт-Петербург предъявил претензии на все северное побережье Кубани. Русская экспансия власти осуществлялась, как видно, серией взаимосвязанных маленьких шагов.
Кабардинец Рослан-бек Мисостов понял растущую опасность черкесского дела и поднял мятеж против сооружения дальнейших русских укреплений. Это восстание было жестоко подавлено русским генералом немецкого происхождения Глазенаппом и привело к опустошению 80 деревень Большой Кабарды. Все последующие попытки к примирению со стороны кабардинцев русские оставили без ответа.
Преемник Глазенаппа Ермолов предпринял еще более эффективные меры, приказав переселить горских кабардинцев в долины Кубани, где он мог бы держать их под лучшим контролем. Это мероприятие получило вначале решительное сопротивление. Чтобы сломить это сопротивление, Ермолов посредством декрета вывел из-под влияния строптивых кабардинских князей их подданных. Этим ловким шахматным ходом был нанесен одновременно удар по экономической основе самых непослушных и тем более потому, что по обычаям и традиционному праву им лично нельзя было трудиться. К этому моменту была также запрещена т.н. система аталычества (см.ниже, с.65), чтобы нанести вред связям кабардинцев со своими свободными черкесами и другими, еще не зависимыми, горцами Кавказа. Многие кабардинские княжеские семьи бежали тогда в горы и использовали любую возможность, чтобы вернуть свой древний статус. Напрасно старались они пользоваться своими древними дворянскими привилегиями, ссылаясь на хартию Ивана IV. Как раз тогда начали многие кабардинские семьи переселяться в Османскую империю, что было в основном следствием как несправедливого и сурового обращения со стороны русских властей, так и ущерба и ущемления их интересов в связи с необходимостью жить вместе с русскими поселенцами (сравни: Мусса Кундуков, 1958, "Йени Кафказ", 10, с.18). Под давлением такого обстоятельства осетин Мусса Кундуков, генерал русской армии, вместе с 3000 осетинских семей покинул контролируемую русскими область и переселился в Османскую империю 8 июля 1865 года (умер в 1889 году в Арзруме).
Земли по обоим берегам Терека, принадлежавшие до этих пор кабардинским князьям, дружественно настроенным к русским, перешли в 1823 году под непосредственное управление русских. Места жительства кабардинцев стали называться Терской областью с административными районами Нальчик и Владикавказ. Адрианопольский мирный договор (1829) дефинировал черкесов как русских подданных. Одновременно договор запрещал туркам всяческую поддержку черкесов. Этим самым русские получили свободу действий как в военном, так и в политическом отношении для принятия мер против западных черкесов. С 1823 года начались соответствующие военные операции и фланкирующие мероприятия (морская блокада, поселения). Были построены станица Ольгинская (в низовье реки Кубани), а также Геленджик (на Черном море).
Это наступление русских отразилось на международной политике: Англия, Турция и Австрия образовали 19 мая 1839 года союз, направленный против России. Эта мера не пресекла, однако, экспансии России на Кавказе, более того, в 1841 году начался ряд наступлений русских против западных черкесов – популяции тогда, в лучшем случае, в один миллион человек. Крайне ожесточенные военные столкновения продолжались до 1864 г. Они закончились поражением западных черкесов. Предпоследними капитулировали абадзехи, последними-убыхи.
В то время как отсутствовала реальная политическая и военная поддержка европейскими странами западных черкесов имела место частная и иногда также полуофициальная помощь. В связи с этим следует упомянуть прежде всего англичанина Дж.С.Белла и его соратников, деятельностью которых руководил британский филантроп и член парламента Д.Уркварт. Поляк Т.Лапинский с несколькими офицерами и ровно 500 рядовых (частью ссыльных поляков и военнопленных – поляков, западных черкесов) стал комбатантом абадзехов (см: Т. Лапинский, 1863, т.II, с. 4-12).2
В мае 1864 года все горцы Кавказа находились под русским контролем. А что касается черкесов, то во избежание скорого плена им была предоставлена возможность поселения на равнинах Кубани или переселения в другую страну. Эта концепция, прискорбная для тех, кого она касается, но, казалось бы, непротивогуманная, из-за процедуры ее осуществления превратилась в настоящую катастрофу для западных черкесов. Объявление упомянутой санкции, предусмотренной на случай задержки в горах, вызвало среди черкесов панику, которая выразилась в серии поспешных и необдуманных действий: перегруженность судов, недостаточное обеспечение провиантом и нехватка питьевой воды на борту, инфекционные заболевания, легкомысленное использование маленьких береговых судов в открытом море. Все это превратилось вскоре в ключевые слова наступившего всеобщего страдания черкесов. Предполагают, что примерно из 500 тысяч переселенцев только 400 тысяч достигли турецкого побережья Черного моря. До сегодняшнего дня старшие из черкесов, живущие на Черноморском побережье, отказываются есть рыбу по той причине, что они не хотели бы есть своих предков, которых когда-то сожрали рыбы.
Десятки тысяч, достигших турецких гаваней Черного моря, умерли в лагерях для беженцев – от болезней (чума, малярия и др.) или от общего истощения, а также под воздействием непривычного влажного и горячего прибрежного климата.