Какие-то камни из Богазкея

В 1830 году француз Шарль Феликс-Мари Тексье (1802—1871), побывав близ деревни Богазкей, в 150 километрах от Анкары, осмотрел странные руины, оставленные здесь неведомыми племенами. Увиденное привело его в восторг. Когда-то здесь был «такой же великий город, как Афины в древности». Город окружали стены; на их вратах стояли каменные львы и был изображен сфинкс. Неподалеку, на скале, были высечены огромные рельефы и какие-то иероглифы.

Что за народ оставил их? История Древнего мира была полна белых пятен. Наверное, мы можем лишь описывать древние памятники, но тайну их никогда не разгадаем. В своей книге «Описание Малой Азии», выпущенной в 1839 году, Тексье воспроизвел некоторые изображения, найденные в Богазкее. Но кто объяснит их смысл? «Сперва я был склонен видеть в этих руинах храм Юпитера, — признавался путешественник, — но позднее мне пришлось отказаться от этой мысли... Эту постройку нельзя было отнести ни к одной из римских эпох; величественный и своеобразный характер руин привел меня в замешательство».

Помимо руин, Тексье отыскал скальное святилище Язылыкая, вдоль стен которого застыли десятки высеченных в камне фигур, — очевидно, древних богов. Крылатые статуи молча взирали на путешественника; не мог одолеть их молчания и он.

К началу XX века о хеттах было известно, что когда-то они бросали вызов Вавилону и Ассирии, что они поддерживали отношения с фараонами и — если верить египтянам — были разбиты Рамсесом II при Кадеше. Впрочем, был ли разгром? Борис Тураев еще почти сто лет назад отмечал, что «битва при Кадеше не имела тех результатов, которых можно было ожидать от победы: вслед за ней мы видим восстание всей Сирии до самых границ Египта, а хеттов — в Дапуре, южнее Кадеша». Но где были их исконные владения? Где располагалась их столица? Откуда они пришли?

Другой дореволюционный российский историк Роберт Виппер в своей «Истории древнего мира» давал расхожий для того времени ответ: «Хетиты, утвердившиеся на высоком плоскогорий Малой Азии, пришли из Туркестана и по своим обычаям, одежде и наружности напоминают современные нам среднеазиатские племена». Но так ли это? Возможно, новые хеттские письмена дадут ответ.

В 1903 году в поисках «арцавской» клинописи историк Хуго Вин-кпер из Берлинского университета отправился в Ливан. Там, говорят, видели такие таблички.

Винкпер был известным ученым-ориенталистом. Об этом говорит один лишь список его научных трудов. В 1889 году он выпустил двухтомник «Клинописные тексты Саргона»,три года спустя —книгу «Клинописные тексты к истории Ветхого Завета»; он также перевел «Законы Хаммурапи» и написал двухтомную историю Израиля. Он был типичным кабинетным ученым, предпочитавшим вести раскопки на полках библиотек и разгребать не землю, а пыль, покрывшую книжные тома. Он был из тех ученых, что делают открытия на кончике пера; впрочем, чаще всего у них получаются лишь удачные компиляции.

Однако новость об «арцавских» письменах звучала так интригующе, что Винкпер не удержался от «научной экспедиции», то бишь на свой страх и риск, в одиночку, поехал на землю древней Финикии. К тому времени его отношения с коллегами окончательно испортились. Никто не хотел признавать идею, овладевшую им, а она была так гениально проста! Винкпер, все еще доцент, не профессор (вот они, происки врагов!), считал, что вся человеческая культура происходит... из Вавилона. Этот город был подлинной колыбелью человеческой цивилизации. Здесь были сделаны все изобретения, все открытия; здесь зародились все идеи, когда-либо осенявшие людей. Короче говоря, Винклер был решительным «панвавилонистом». Для него все цивилизации от Китая до Южной Америки были лишь бледными копиями великого Вавилона. Его коллеги посмеивались над ним, и он решил ненадолго сбежать из Германии.

В Ливане его ждала полная неудача. В досаде он вернулся в Берлин, где его ждало утешение: он был назначен экстраординарным профессором. С этого дня Винкпер зарекся от участия в каких-либо раскопках. Ясно же, что он не приспособлен для этой работы!

Через несколько месяцев, когда неудача уже стала забываться, он неожиданно получил по почте подарок — табличку на «арцавском» языке, присланную из Стамбула. Ее отправителем был Макриди-бей, сотрудник местного Оттоманского музея. С ним Винкпер познакомился во время недавней поездки.

Сборы длились недолго, и вот уже Винкпер беседует в Стамбуле со своим корреспондентом. Оказывается, эту табличку нашли в деревне Богазкей, в Анатолии, а не в Сирии. Вместе с Макриди-беем Винклер поехал в эту отдаленную деревушку, лежавшую на высоте 10ОО метров над уровнем моря. Он и представить себе не мог, в какую глушь попадет. Ориенталисту решительно ничего не нравилось на Востоке. Днем ему было слишком жарко, ночью — холодно. Он жалуется на клопов на постоялых дворах, на «ужасные лошадь и седло». Ему кажется, что он попал в средневековую страну. «Как можно жить в этом диком краю?» — ворчал немецкий профессор, но съездил он не зря.

19 октября 1905 года Винклер в первый раз осмотрел руины, лежавшие невдалеке от деревни. Удивительно! Вот участок, огороженный каменными стенами. Чуть дальше по склону взбираются циклопические стены, стоят огромные камни, ворота с каменными львами — целый город, покинутый город. Его стена в поперечнике достигала километра — по античным меркам, это был очень большой город.

Где же нашли эту табличку? Винкпер расспрашивал крестьян. Они не могли взять в толк, о чем идет речь: эти же черепки попадаются всюду. Не мешкая, Винкпер взялся за раскопки, а уже через три дня начались проливные дожди. Надо было срочно возвращаться в Анкару, иначе он мог на всю зиму застрять в этой глуши, где не было и сотни домов. Он покидал Богазкей. Ученого переполняла радость; он вез с собой тридцать четыре таблички с таинственными письменами. Небывалая удача!

Летом 1906 года Винкпер поехал в Богазкей уже во главе небольшой экспедиции. Теперь у него были деньги для проведения раскопок. Его поддержали Германский археологический институт и Германское Восточное общество, директора музеев и банкиры. Вместе с ним вновь поехал и Макриди-бей. Целыми днями жители деревни рылись в земле. Герр профессор, как ребенок, вертел в руках сотни принесенных ему табличек, осматривал их, складывал лишь в ему ведомом порядке. Вот только прочитать не мог. Почти все надписи были сделаны на «арцавском» языке. Лишь кое-где попадался знакомый ему аккадский текст. Однажды ему принесли табличку, на которой было начертано:

«Договор Рамсеса, возлюбленного Амоном, великого царя страны Египетской, героя, сХаттусили, великим царем, правителем страны хеттов, своим братом... Превосходный договор мира и братства, дающий мир... до вековечности». Из тьмы веков выступил могущественный правитель, диктовавший свою волю фараону, сражавшийся с ним и разделивший с ним почти весь известный тогда мир.

Это был звездный час Хуго Винкпера. Он держал в руках документ важнейшей государственной важности —договор одного царя с другим. Во все времена подлинники подобных документов хранились лишь в царских архивах, а они располагались всегда в столице страны. Значит, он открыл столицу державы, давно исчезнувшей с карты мира, — столицу страны хеттов. Так над домишками деревни Богазкей вознеслась тень великого города — Хаттусы.

Во время раскопок попадались и другие таблички на аккадском языке. Им хетты тоже пользовались в дипломатической переписке. По этим надписям ученые начали восстанавливать историю хеттского народа, совершенно неизвестную науке. Однако большая часть табличек, найденных Вин-кпером — а их было тысяч десять, содержала надписи на «арцавском» языке. Что они могли означать?