Европейские авторы о черкессах

Племя жана Клапрот правильно относит к черкесам. Это племя во время их описания состояло «лишь из шести селений, из которых четыре находятся на реке Аттакуме и два внизу на маленьком озере. Раньше они жили на правом берегу Кубани, выше Копыла [Коблы], но при приближении русских войск в 1778 году укрылись вместе с жителями Тамани на левом берегу» (243).

«Маленькое черкесское племя схегакэ [хэгъак1э] живет сейчас, -пишет Клапрот, не под Анапой, а на Бугуре и его притоках» (243).

Говоря о черкесских сословиях, Клапрот использует следующие термины: пшех или пши [пщы] «князья», ворки [оркъ] - второй класс -«дворяне», тхокотли [фэкъол1] - «вольноотпущенные» (260).

Кроме упомянутых выше названий адыгейских (черкесских) напитков и разного рода печеных, Клапрот называет фада или фада-хуш [шъуатэ или шъотэф] «напиток крепленный или белый напиток», арка [аркъ] или фада-фица [шъотэ ш1уц1] - «черный напиток или водка». Национальные кушанья из проса - «паста» [п1астэ] «крутая каша», хатлама [хьалп1ам] -(«варенное в воде лепешки»), метшага [мэджадж] - «лепешки испеченные из пресного кукурузного теста» (269).

Таким образом, Генрих-Юлиус Клапрот, хотя и с большим трудом, провел огромную работу по сбору, объяснению и переводу значительного пласта лексем черкесского (адыгского) языка. Он впервые разграничивает адыгейский и кабардино-бесленейский языки, как разные наречия черкесского языка. Ценность записей Клапрота определяется тем, что их можно использовать и ныне для исторического объяснения некоторых слов адыгских народов, не имевших ранее своей письменности.

12. РАФАЭЛЬ СКАССИ, коммерсант, побывал на Кавказе в 1811, 1815, 1816 годах и описывал те народы, с которыми он встречался. В данном случае мы пользуемся его работой, названной «Извлечение из записки о делах Черкесии, представленной господином Скасси в 1816 году» Хотя господин Скасси побывал на Кавказе и в Черкесии с коммерческой целью, он не мог и не интересоваться языком народа, жизнью того народа, с которым он лично общался. Он пишет, что «натухайцы [натыхъуай], атокаи [хьатикъуай] пшадуки (бжедухи), [бжъэдыгъу] и малые абазы [абхазы] -все в том же дружеском отношении с Россией. Потребовалось бы много жертв людьми и деньгами, чтобы погубить эти народы, и я даже не убежден в удаче» (284). По этой цитате можно предположить, что и тогда в российских политических кругах вынашивали вопрос о том, «чтобы погубить эти народы». Однако в «удаче» такого мероприятия Скасси «не был убежден». Ведь эти народы находились же «в дружеских отношениях с Россией».

Рафаэль Скасси писал о языке черкесов следующее: «Вместо закона у них только обычаи, их язык не изображается письменными знаками. Единственное искусство, какое они знают, имеет отношение к их оружию и к украшению их одежды. Правительства у них нет. Князья имеют много влияния на народ, но никакого авторитета» (285).

Как видно, Скасси больше интересовался политикой и экономикой, чем языком черкесов, но все же отмечал, что у черкесов не было письменности.

13. ЖАК-ВИКТОР-ЭДУАРД ТЕБУ ДЕ МАРИНЬИ (1793-1852 гг.), совершивший путешествие в Черкесию в 1818 г., писал, что «черкесы не имеют никакого представления о письменности; некоторые периоды их истории освещены в песнях и нескольких старых преданиях, большинство из которых носит сказочный характер». «... Однако создается впечатление, что черкесы чувствуют, что алфавит им необходим.» (302).

Тлебсе [Лъэпшъ] покровитель кузнецов; Наохаче [?];

Схуска [?, видимо Шхъухьэ]; Йемише [Емыщ] покровитель овцеводов или пастухов; Месте [?] (304).

Он обращает внимание и на манеру песнопения черкесов. В частности, он приводит строку из сатирической песни «си Пакъ»: «Ворираша, ворира ма Пака!» (315).

«... Беседуя на религиозные темы, - писал Мариньи в 1818 г., - я узнал название дней недели по-черкесски.

1. Понедельник - Плёпё (Pleupeu) [блыпэ] - «начало» [семи]

2. Вторник - Губткхе (Goubtkhe) [гъубдж] «косарь» [серп]

3. Среда - Перезкеси (Pereskesi) [бэрэскэжъый] - «малый пост»

4. Четверг - Меафек (Meafeuk) [мэфэку] - «посредине»

5. Пятница - Перезкекуше (Perezkekouche) [бэрэскэшху] - «большой пост»

6. Суббота - Мефезеакеа (Mefezeakeua) [Мэфэзакъо] - «единственный день»

7. Воскресенье - Тхаумаф (Thaoumaf) - «день бога» (319).

У Мариньи встречаются и имена бжедугских князей, дворян и названия племен: князья - Алкасс и его брат Мехмет-Магам-Черей, Пшекуи- Могу-Корков, дворянин - Дударук, племя - киркиней [чэчэнай]; темиргоевские князья - Тау-Султан-Бейзруке [Таулъэстэн Бязрыкъо], Джанбулат-Айтек и др. (320).

Таким образом, Жак-Виктор-Эдуард Тебу де Мариньи нам оставил значительное число адыгских лексем, которые остаются и в наши дни актуальными для исторического изучения адыгейской лексики. К примеру, существование слова мэфэзакъо «суббота» в адыгских языках в настоящее время вызывает сомнение у определенной части адыгской интеллигенции. Кроме того, современные исследователи не упоминают некоторые названия языческих божеств, как например, Наохаче, Схуска, Месте, встречающиеся в записях Мариньи. Эти и другие лексемы не могут не представлять интереса исследователя истории языка.

Относительно черкесов Мариньи писал следующее: «Кажется, она [Черкесия] была известна под именем Тур-ан, или Таран, что должно означать «страна гор» на языке халдеев и финикийцев. Мы в Европе знали эти народы под общим именем Circassiens. Русские называют их черкесы; некоторые предполагают, что это имя татарское, поскольку Tsher означает «дорога» и Kes «отрезать», что дает имени черкесов значение «отрезающие путь». Осетины и менгрелы называют черкесов «кезехи» или «казахи», что напоминает об употреблявшемся византийскими историками названии «Казахия». Интересно, что черкесы сами себя называют только «адыги (черкесы)» (Adigheu); мы не находим следов этого имени в том, что оставили нам историки древностимя. Имя черкесов должно, вероятно, происходить от «керкеты» (292).

Описывая быт черкесов, он, естественно, употреблял много разных черкесских слов и выражений, некоторые из которых мы приводим ниже: арираша [ори-раща] - это «своего рода рефрен»...(294); комил (komil) [гъомыл] - дорожная пища адыгов (295); хануки [хъаныкъо] - ханского происхождения князья; пши [пщы] - «князь»; ворк [оркъ] - «дворянин»;

тфлокотхл [фэкъол1] - «свободный гражданин» (298).

Шупакуа (Soupakoua) [Шыупак1у] - фамилия или род внутри натухаев

(302).

Тебу де Мариньи в своих записях называет основные черкесские божества: Мерисса или Мереим [Мерэм] - «покровительница пчел»; Сеозерес [Сэузерэщ] - «бог путешественников».

14. РОБЕРТ ЛАЙЭЛЛ (1790-1831 гг.), побывавший у черкесов в 1822 г. встречался с Шорой Ногмовым и имел с ним «длительную беседу». Роберт Лайэлл писал о нем следующее: «... Мы нашли его [Шорц] умным интеллигентным человеком (326); он одинаково хорошо говорил и писал по-русски; его занятия говорили о том, что, человек небогатый, он обладал благородным складом ума и, вероятно, только ожидал случая, чтобы отличиться. Я вступил с ним в длительную беседу и был так же поражен его знаниями и его сильной манерой рассуждения» (327).

15. ЖАН-ШАРЛЬ ДЕ БЕСС (1799-1838 гг.) - венгерский ученый, совершил путешествие в Черкесию в 1829 г. Как ученый человек, естественно, он интересовался языком черкесов и оставил много записей черкесских (адыгских) слов. Этимологизируя название народа «черкес», он пишет следующее: «Мои предшественники, писатели и путешественники, утверждали, что слово «черкес» происходит из татарского языка и составлено из «tcher» («дорога») и «kesmek» («перерезать»); но им не приходило в голову придать этому слову более естественный и более подходящий к характеру этого народа смысл. Нужно заметить, что «tcher» в персидском языке означает «воитель», «мужественный», а «kes» означает «личность», «индивидуум», «один из», aliquis. Из этого можно заключить, что именно персы дали название, которое сейчас носит этот народ» (334).

Передавая в точности записи Бесса, мы не высказываем свое отношение к этимологии слова «черкес», хотя мы имеем совершенно другой подход к этимологизации этого этнонима.

Далее Жан-Шарль де Бесс дает справку о черкесах и использует в своих записях множество черкесских терминов или словоформ. Он писал: «Вот краткая, но точная справка о черкесах, о которых до настоящего времени путешественники говорили лишь поверхностно. Эта многочисленная и храбрая нация образует десять республик, или народностей: 1. Натухайцы; 2. Шапсуги; 3. Абадзехи; 4. Бжедухи; 5. Убыхи; (близкие к черкесам и абхазам родственный народ - Н.Г.), 6. Хаттукайцы; 7. Абазы [к абхазам относится - Н.Г.]; 8. Бесленеевцы; которые считают себя потомками мадьяр» (338). Однако, Бесс дает лишь восемь племен, вместо названных «десяти республик». К черкесам он включает «абазов» и «убыхов», пропуская в то же время «кабардеев», «темиргоев», «махошевцев», «жанейцев» и т.д.

О популярности черкесского языка Бесс пишет, что «черкесский язык весьма распространен на Кавказе; кроме того, на этом же языке говорят и абазы, ... я счел полезным для путешественников и коммерсантов поместить маленький словарь, содержащий наиболее необходимые слова» (346). Его словарь состоит из следующих лексем:

Ягненок шина [шъынэ] china Игла мазтах [мастэ] maztah Сейчас же игисту [джыпстыу] Душа пзах [псэ] Осел шидд [щыды]

Дерево п"ха [пхъэ «дерево», надо бы чъыгы]

Сегодня ноба [нобэ - по-кабардински, нэпэ - по-адыгейски]

Вперед дапеге [тапэк1э]

Борьба дшаке [?, возможно не борьба, а борода - «жак1э»] Корабль кух, куаффа [къухьэ, къуашъо] Красивый дахе, даихе [дахэ] Масло т'ха [тхъу]

Пиво зирре [?, возможно «зыгъэ» - «процеженный»]

Голубой меше [?, «шхъуант1э»]

Пить иефен [ешъон]

Хорошо пфише [ш1ущэ, дэгъу]

Рот дше, ийа [жэ, ыжэ]

Овца мелл, малл [мэлы] и т.д. - всего 260 слов.

В словаре перечисляются существительные, прилагательные, местоимения, глаголы, наречия и др. Далее даются названия следующих числительных и дней недели: Основные цифры:

1 - зе [зы] 7 - бле [блы]

2 - ту [т1у] 8 - га, ге [иы]

3 - ши [щы] 9 - бгуше, боро [бгъу]

4 - птише [пл1ы] 10 - пше [пш1ы]

5 - тху [тфы] 100 - шех [шъэ]

6 - хи [хы] 1000 - ши-пше, миан [мин]

Дни недели:

Воскресенье тхе-махуа [тхьэмахуэ - каб., тхьаумаф] Понедельник блиша [блышъхьэ - каб., плыпэ] Вторник губж [гъубж - каб., гъубдж] Среда бережиа [бэрэжьей - каб., бэрэскэжъый] Четверг махук [мэхуэку - каб., мэфэку] Пятница меирем [мэ^ем - каб., бэрэскэшху] Суббота шабат [щэбэт - каб., шэмбэт] (352).

Хотя в отдельных случаях Бессом даются неточные записи и смешанные кабардинско-адыгейско-абазинско-убыхские словоформы, все же в его записях достаточно слов, чтобы путешественники, коммерсанты и другие, пребывавшие среди черкесов, могли понять, о чем идет речь. Это имело большое значение в то время для тех, кто впервые сталкивался с черкесами. Кроме того, для изучения истории адыгейского языка эти записи имеют, несомненно, определенное значение, как письменные свидетели адыгского языка начала Х1Х века.

16. ИВАН ФЕДОРОВИЧ БЛАРАМБЕРГ (1800-1878 гг.) - генерал-лейтенант русской службы побывал на Кавказе в 1830-1840 гг.). «Будучи высоко и разносторонне образованным генералом Генерального штаба, Бларамберг в 1833 г. получил ответственное задание составить сводное описание народов Кавказа на основании имеющихся в штабе Отдельного Кавказского корпуса сведений» (353). Им было составлено трехтомное описание Кавказа, из которого мы приводим материалы, касающиеся черкесов (адыгов) и представляющие определенный интерес для нашей темы. В первую очередь, Бларамберг приводит 15 наименований племен:

1. Натухаи (натохайцы) 8. Хаттукаи

2. Шапсуги 9. Темиргои

3. Абадзехи (абедзехи) 10. Эгеркваи [Еджэркъуай]
11. Жане

12. Адеми

13. Мохошевцы
4. Туби

5. Убыхи

6. Саше

7. Бжедухи: (бзедухи) а). Хамыши, 14. Хегайки

б) Черчинеи 15. Бесленеевцы (355).

Иван Федорович должен был сделать историческое, топографическое, статистическое и военно-стратегическое описание Кавказа, но помимо всего этого он интересуется языком и бытом народов Кавказа. Первая часть его записей озаглавлена «Черкесы», а вторая часть - «Кубанские черкесы». Именно в этих частях отражаются вопросы, интересующие нас.

Иван Федорович Бларамберг приводит следующую этимологию слова «абадзех»: «Утверждают, что свое название «абадзехи» они получили по имени черкесской красавицы, некогда жившей среди них, поскольку по-черкесски Аваzekh-dakhe означает «красавица» (357).

Побывав у абадзехов, Бларамберг, видимо, интересовался названием, и абадзехи в шутку или легендой ответили в том варианте, в каком это описано, но для этимологии, «абадзех» данное описание не дает ничего. На наш взгляд слово «абадзех» остается неистолкованным, а переводится лишь прилагательное «дахэ» (dakhe) «красивый», «красавица».

Черкесскому языку Бларамберг дает следующую характеристику: «Черкесский язык полностью отличается от других известных языков; на совершенно чистом черкесском языке говорят в Большой и Малой Кабарде и в племени бесленеевцев, которые проживают вблизи Лабы; другие же черкесские народности, обитающие за Кубанью и вплоть до побережья Черного моря, говорят на диалектах, в большей или меньшей мере отличающихся от коренного языка. Произношение в черкесском языке является одним из самых трудных в мире, и выразить полностью все имеющиеся в нем звуки невозможно с помощью ни одного из известных мне алфавитов. Особо трудным является то, что этот язык требует во многих буквах прищелкивания языком, которое невозможно имитировать, а также имеет бесчисленное множество модификаций гласных и дифтонгов. В ряде диалектов существует большое число губных и небных звуков, которые произносятся с присвистом, а многие согласные произносятся настолько

гортанным голосом, что ни одному европейцу не дано разбирать и повторять эти звуки; тем более нужно учитывать, что неточное произношение или ударение на гласной придают слову совершенно иной смысл» (371).

Как отмечает Бларамберг, «кабардинский язык представляет собой один из диалектов черкесского языка, на котором говорят также бесленеевцы и темиргоевцы и который остальные черкесские племена понимают с трудом: говорят, что кабардинский язык - это самый чистый черкесский язык».. .(413).

Эта характеристика черкесского языка разъясняет читателям то, что черкесский (адыгский) язык состоит из двух больших групп: кабардино-черкесской (бесленейской) и собственно черкесской (адыгейской), что

кабардино-бесленейский (черкесский) язык является наиболее однородным. Здесь же он отмечает сложную фонетическую систему черкесских языков в количественном и качественном отношениях, и что известными ему алфавитами их невозможно выразить, также наличие в черкесском языке свистяще-шипящих и гортанных звуков, трудных для произношения европейцам. Бларамберг, кажется, впервые отмечает также вопросы фонологии и фонологическое значение ударения - «неточное произношение или ударение на гласной придают слову совершенно иной смысл». Для специалиста по языку эти замечания являются гениальными интуитивными догадками или проникновением в сути незнакомого ему языка.

Относительно отсутствия книг, рукописей на черкесском языке, отсутствия письменности вообще, изложения своей истории в песнях и преданиях, Бларамберг повторяет своих предшественников, особенно Клапрота, Мариньи. Вслед за ними он пишет: «. было бы весьма легко дать образование этому народу (черкесам - Н.Г.), учитывая его природные наклонности и интеллектуальные способности, если бы удалось искоренить его предубеждение против всякого рода науки» (390).

Отнесение темиргойского диалекта адыгейского языка к кабардино-бесленеевскому языку является ошибочным. Что же касается положения автора о том, что «кабардинский язык представляет собой один из диалектов черкесского языка», то оно соответствует исторической правде. Вопрос о «самом чистом черкесском языке» - кабардино-бесленеевском, - выдвинутом еще раньше (напр., 1823 г. С. Броневским и др.) следует понимать как наиболее легкий для восприятия европейского уха (отсутствие лабиализованных шипящих звуков) (шъу, жъу, ш1у) и др. А так, для языковедов нет ни «чистых», ни «грязных» языков. Есть лишь языки, созданные определенным народом.

Таким образом, И.Ф. Бларамберг сумел обобщить высказанные до него взгляды на сложность черкесского языка и добавить к этим кое-какие замечания, наблюдения.

В частности, характеризуя черкесские племена, Бларамберг пишет, что «в целом эти племена, вполне вероятно, получили свое название по имени главы первых семейств, которые некогда существовали, да и сейчас еще существуют в этой стране: так, по традициям черкесов название даже шапсугов происходит от некоего Шапсуга и его потомков Коббе [Коблы], Сханета [? возможно, Шъхьапытэ], Гоаго [Гъуагъо] и Соотоха [Шъэотэхъу], семейства которых до сих пор существуют среди этой народности. Натухайцы ведут свой род от братьев Натхо [Натхъо], Нетахо [Нэт1ахъу] и Гусие [Ушъый]. Бжедухи [Бжъэдыгъу] - от своего Бжедуха [Бжъэдыгъу] и его сыновей Хамала [Хъымыщ] и Черчаны [Чэчан], по имени которых бжедухи до сих пор делятся на две ветви: хамыши и черчинеи. В наше время имеются примеры мелких племен, частично русского происхождения, как, например, племя Пцаше [Пцашэ], которое ведет свое происхождение от русского рыбака, захваченного в плен шапсугами. Он состоялся среди них, женился, и его потомки насчитывают сейчас до тридцати семейств, которые все носят имя Пцаше, что по-гречески означает «рыбак» (360).

Данные этимологические объяснения названий племен черкесского (адыгского) народа легко можно подвергнуть опровержению, но это не входит в нашу задачу. Нам хотелось бы остановиться на этимилогии слова «Пцаше». Если даже отнести это слово к греческому языку, то оно, видимо, принадлежало ахейцам (греческим), которые, по нашему предположению, своими корнями восходят к натухайцам. (См. статью «По следам истории адыгов» // Все об адыгах. - Майкоп, 2002).

При встрече с черкесами, использовании записей и трудов своих предшественников, Бларамберг употреблял и записывал в своих трудах множество черкесских (адыгских) слов, которые мы приводим ниже в порядке подачи их в его произведениях: джако [к1ак1о] - «бурка» гин [гыны] - «порох»

гин-хуш или чин-шух [гынышхъу] - «селитра», т.е. «пороховая соль» хатлама (hatlama) [хьалп1ам] - лепешки из просяной муки, сваренные в воде

меджага (mediada) [мэджадж] - печенные лепешки из кукурузной муки (или проса) (366)

халива [хьалыжъу] - пироги с сыром или мясом, жаренные в масле

ширалдаш [шэлам] - лепешки из пшеничной муки, жаренные в масле.

тау-тго [шъоурэ-тхъурэ] - нац. блюдо из меда и масла

тау-кус [шъоупс] - медовый напиток

шалох [шэулэхъу] - адыгейская порода лошадей

трамкт [трам] - адыгейская порода лошадей

Мерисса [Мерэм] - божество - покровитель пчел

Сеозерес [Созэрещ] - божество - покровитель скотоводства

Тлиебсе [Лъэпшъ] - божество - покровитель кузнечества

Плерс [?, возможно Блынрыс, Блындэс] - [«домовой»] - «бог огня»

Мезитха [Мэзытхь] - божество лесных угодий, животных

Зекутха [Зек1отхь] - божество путешественников

Шибле [Шыблэ] - божество грома

тезе [т1ыс] - «садись»
тхлуаса (thlouass) [лъыуасэ] - «цена крови»

Бачарей [Бахъчэрый] - имя бжедугского князя

Султан-Али [Султан Алый] - шапсугский тлекотлеш (дворянин)

Девлет-Герей [Долчэрый] - шапсугский дворянин

Афипс [Афыпс] - название реки

Бжиок [Бзыикъу] - место вблизи р. Афипс

Шертлук [Шэрэл 1ыкъу] - фамилия дворянина Султан-Алия и Довлет-

Герея

Турко-хас [Тхьары 1охас] - вроде как суд присяжных (396).

Пейсва [?] - название речки

Шиаке [Шахэ] - название реки

Зуазе [Сашэ, ?] - название реки (395-404)

Бларамберг называет имена князей («владельцев») у адыгов:

1. У бжедухов: а) князь Алкас Хаджемокор Хамыш и его брат Магмет;

б) князь Ахешаконор Пшихуе [Ахэджагокъо Пщыкъуй].

2. У натухайцев: князь Тлестан и Джангерий [Лъэустэн, Джанчэрый].

3. У жане: князь Пшихуе Цюхук [Пщыкъуй Цухъо].

4. У адеми: дворянин Дегузиок [Дэгужъый]. Здесь автор делает следующую оговорку: «Адеми принадлежат к племени темиргоевцев, но у них есть свои привилегии и они, так сказать, не зависимы» (405).

5. У темиргоевцев: князь Айтекокор [Айтэчкъокъор], Болеток Шумаф [Болэтэкъо Шумаф], Джангерий [Джанчэрый] и Татлостан [Таулъэстэн].

6. У мохошевцев: князь Богарсокого Байзерок [Бэгъырсэкъо Бязрыкъу], Хатурузук [Хьатыжъыкъу].
7. У бесленеевцев: князья Ханоко Мурзебек [Хъаныкъо Мырзэбэч], Песвие [Пэдысы?], Ханоко Хадже Тархин [Хъаныкъо Хьадж Тархин?] и Пшимшф (404).

Далее упоминаются старейшины:

у натухайцев: Супако [Шыупак1у];

у шапсугов: Абат, Шерстлуг [Шэрэл1ыкъу], Нешире [Нэщыр], Цух [Цухъо], Гаркоз [Гъорык 1ожъ?];

у абадзехов: Инсшок [Ек1энэкъу], Едиге [Едыдж], Анцох [Анцокъу], Чанкет [Джанчат] (406).

Иван Федорович Бларамберг, как и его предшественники, отмечает, что «у черкесов совершенно нет своей письменности; с тех пор, как они восприняли исламизм, они пользуются арабским алфавитом и пишут на татарском наречии, называемом «тюркю» (Turku), которое среди них распространено; арабский алфавит не подходит для написания слов на их языке по причине наличия в нем большого числа дифтонгов [?], гортанных звуков, прищелкивания языком [?] и так далее.» (390).

Таким образом, Бларамберг охватил значительный пласт адыгской (черкесской) лексики и выражений.

17. ФРЕДРИК ДЮБУА ДЕ МОНПЕРЕ (1798-1850 гг.) оставил потомкам свои записи под названием «Путешествие по Кавказу, к черкесам и абхазам, в Колхидию, Грузию, Армению и в Крым», написанные им в 1833 г.

Сказано же, что язык является средством общения для людей. Человек любой не может обойтись без языка. Так и Дюбуа де Монпере в общении с черкесами не мог не интересоваться черкесским языком. Описывая быт и культуру черкесов, он, естественно, интересовался состоянием черкесского (адыгского) языка и выражением отдельных понятий на черкесском языке. Он пишет: «... в Ацесбохо [Ачъэжъбэкъу] я получил представление о черкесском ауле.» (435). «Жилище называется «унех» [унэ]; я интересовался, есть ли у натухаев другой термин, обозначающий поселение или деревню; похоже, что такого слова нет, и они используют слово «унех» также и для обозначения понятия деревня. На Северном Кавказе слово «аул», позаимствованное у татар, используется как собирательное для обозначения нескольких объединенных жилищ. В долине Кубани, в Кабарде и у части черкесов-горцев пользуются также термином «кудже», «квадже» (по-татарски «кабак») для обозначения сорока-пятидесяти жилищ, построенных по кругу» (439).

В своих записях Монпере также упоминает о тех, кто являлся сочинителем, исполнителем народных песен. Он писал, что «у черкесов есть свои трубадуры или сочинители, «кикоакоа» [кууак1о или джэгуак1о] -«глашатаи», уважаемые во всех слоях общества» (444).

Описывая основные обычаи и порядки у черкесов, Дюбуа де Монпере пришел к заключению: «Таковы основные принципы права у черкесов; у них нет писаного свода законов» (447). Далее он отмечал, что «черкесы знакомы с письменностью не лучше, чем во времена путешествия Интериано; их традиции и воспитания о выдающихся событиях в их истории сохраняются в песнях. Имея лишь слабо развитые торговые и экономические связи, они не ощущают потребность в этом великом средстве коммуникации, нарочный служит для них живым письмом... Когда это средство связи оказывается недостаточным, они обращаются к помощи турецких мулл, которые живут среди них и оказывают им эту услугу. Единственные иероглифы, известные черкесам, это те, что используются для клеймения лошадей» (453).

Монпере отмечал также, что черкесы пользовались и морским транспортом. Он пишет, что «эти галеры называются по-черкесски «каф» или «куафа» [къуашъо]»... (454). Таким образом, Фредрик Дюбуа де Монпере дал характеристику состоянию адыгейского письма с древнейших времен и до его времени. Он отметил, что адыгейские «тамыги» - иероглифы нельзя признать знаками для письма, они являлись лишь знаками «для клеймения лошадей», т.е. они являлись родовыми знаками для черкесов. Другими словами эти знаки, выражаясь современным языком, являлись как бы эмблемой фирмы. Кроме того Монпере отметил ряд слов, представляющих интерес для языковедов, этнографов, юристов и т.д.

18. ДЖЕМС БЕЛЛ, английский разведчик и широкообразованный человек, побывал у черкесов в 1837, 1838, 1839 годах и оставил книгу в трех больших томах, называемую «Дневник пребывания в Черкесии в течение 1837, 1838, 1839 гг.». В этой книге Джемс Белл приводил много черкесских слов и выражений, на которые мы хотим обратить внимание читателей. Многочисленные топонимические, ономастические и иные слова, приводимые в его книге, мы подаем в порядке их встречи в книге с указанием страниц по книге «Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов Х111-Х1Х вв» (Нальчик, 1974):

Зизи-оку [Джэджыкъу] - имя князя, а затем и аул

Чуруг [Щырыхъу] - имя

Хатуг-усук [Хьатыгъужъыкъу] - имя

Адагум [Адэкъум] - возвышенность и река

Анихур [Аныгыр] - река и местность

Пшад [Пшъад] - река

Цемес [Ц1эмэз] - река, бухта, лес

Анап [1анап] - город

Пшемаф [Пщымаф] - имя

Пшате [Пщатэ] - река

Туапсе [Т1уапс] - река и город

Шамуз [Шъоумыз или Шъэомыз] - имя (478).

Басти-ку [Бастыкъу] - фамилия (480).

Чурук-Оку Тугуз [Щырыхъукъо Тыгъужъ] - фамилия и имя (481). Хуз-али [Хъырц Алэ или Хъырцыжъыкъо Алэ] - абадзехский предводитель войск - имя и отчество (490): «Черный военный конь Хуз-али, шатаясь от усталости, вынес своего всадника из гущи врагов».

Джанат [видимо, Джанчат] - фамилия «князя» [предводителя Хъырцыжъыкъо Алэ («Хуз-али») (496) Натухай [Нэтыхъуай] - название племени (499) Шибле [Шыблэ] - гром, бог грома Пшада [Пшъад] - река и местность Вайи [?] Азра [?] - (505)

Шуат [шъуат] - национальный напиток черкесов (511). Псеомуц [Псэмыуцу или Псымыуцу] - река или местность (513). Пхур [п1уры] - воспитанник (526).

Слова и выражения из записей Джемся Белла, т.111, (копия перевода в машинописи - в библиотеке АРИГИ): бицим [бысым] - хозяйн (724).

гомиль [гъомыл] - самая тонкая мука сваренная в меду и перебродившая; провизия для тех, кто собирается в путешествие (734) псадуг [бжъэдыгъу] - название племени черкесов (737). абазак [абдзах] - название племени убых - название народа

макхэш [мэхъош] - название племени черкесов (754). Пшиз - р. Кубань

Эльбрус - «Нагой Хуска» [Нэгъой къушъхь] - гора черкес - название народа «Адыгэ» адыгэ - самоназвание «черкесов» (772)

агуджипсе [Агъуч1ыпс] - племя адыгов или шапсугов; представители отдельного говора, братство

Та (Таshko) [Тхьа (Тхьашхо)] - бог, великий бог (772). Щупако - присвоенная фамилия, одна из принадлежащих братству Агуджипси [Агъуч1ыпс]

Сафер-Бей [Сэфэрбый] - имя князя Зан-Оку [Занэкъу] - фамилия Сэфэрбия темегуй [к1эмгуй] - название племени черкесов Джамболет - имя князя темиргоев Халаш-Оку [Хьалащэкъу] - имя князя

Булатука [Болэтэкъу] - основная, родовая фамилия темиргоевских князей (778)

тарко-кхас [тхьары 1охас] - присяжные правосудия (783).

Хурум Бати-Мирза [Кигим Bati Mirza] [Хъурым Батмырзэ] - фамилия и имя хозяина Белля в Шапсуги

Геш [Гъыщ (Гиш, Гишев)] - фамилия «князя» (дворянина) абадзехов (877, 889)

азрас [видимо «жъыхас»] - совет старшин

Вардан [Ордэн] - фамилия и название населенного пункта

Халиш [Хьалышъ, ?] - населенный пункт и фамилия (890).

Как видно из записей, писем и дневника Джемса Белла, он был очень наблюдательным не только по своей работе - разведке, но был также и тонким наблюдателем языка, обычаев черкесского (адыгского) народа, который не упускал нюансы или оттенки различия отдельных наречий, говоров, подговоров черкесского языка. Мне кажется, что Белл впервые отметил отличие обычного бытового языка от официального языка на азрасе [жъыхасэ] - «совете старейшин». Этим официальным языком должны были говорить выступавшие на совете. Этот язык являлся как бы «литературным языком», отшлифованным и понятным для всего адыгского народа. Именно поэтому язык фольклора адыгов более или менее сближается с нормами литературного языка или, как склонны считать отдельные ученые, является базой литературного адыгейского языка.

19. ДЖ. А. ЛОНГВОРТ, корреспондент лондонской газеты «Таймс», побывавший вместе с Беллом в Черкесии в 1839 г. Он прожил среди черкесов целый год и оставил свои записи под названием «Год среди черкесов» (Лондон, 1840: Т. I, гл. II). Мы здесь пользуемся его записями, опубликованными в книге «Адыги, балкары и карачаевцы в известиях европейских авторов Х111-Х1Х вв.» (Нальчик, 1974).

Разумеется, как специальный корреспондент газеты «Таймс», Лонгворт интересовался больше бытом, характером, нравами этого (черкесского) народа, но и у него встречаются кое-какие адыгские лексемы, которые мы приводим ниже:

Уза Паша [узэпэша] - как живете? (531).

Кхаберми [Къэбархэр, сыд къэбар?] - какие новости? (544).

Адхенкум [Адэкъум] - река и местность (545).

Задуг [бжъэдыгъу] - название одного племени черкесов (559).

Огмаф! [Гъогумаф!] - счастливого пути (569) и др.

Об интеллектуальном уровне черкесов (адыгов) Лонгворт замечает, что они по своему моральному и интеллектуальному уровню «значительно превосходят то, что достигнуто современной цивилизацией» (565). И далее пишет: «Здесь, конечно, очень мало или совсем ничего нет от знания как результата изучения; здесь много от «мудрости», как говорит Бэкон, «существующей вне нас, выше нас и познающейся путем созерцания». Это, короче, высшее развитие той способности, которая поднимает черкеса неизменно к высшим ступеням могущества и достоинства, на какую почву он ни был бы перенесен» (566).

Из этой цитаты Лонгворта напрашивается вывод о том, что письмо и книги являются частью культуры и цивилизации, а не их основой.