Вторжение аварского хана в Малую Кабарду

Предания наши сохранили память о беспрестанных войнах и набегах, претерпенных нашим народом с конца XIII века. Нашими соседями в то время были татары, калмыки и дагестанские племена. Аварский или хаданский хануцмий [3],был самым опасным врагом кабардинцев. Он много раз вторгался в Малую Кабарду и производил ужасные опустошения. Упадок народа и междоусобия князей много способствовали успехам врагов внешних. Сами князья были причиной бедствий своей родины; спор за право владения никогда не прекращался. Не находя достаточно сил в земле своей, они призывали чуждые племена и под предлогом, что отыскивают законное достояние, предавали свою землю на разграбление иноплеменникам. По смерти князя Шалоха кабардинские князья предались распрям. Потомки князей Маремшао и Бату Идаровых перешли в Малую Кабарду. Князь Кошкао Калахстанович не согласился владеть по соседству с ними. Это послужило поводом к раздорам и смутам, которые кончились тем, что двоюродный брат вышеупомянутых князей из поколения Идара князь Кошкао отрекся от повиновения старшим братьям. И опасаясь справедливой мести, удалился из отечества к чуждым племенам, и долгое время разорял: с ними Кабарду, под благовидным предлогом отобрать следуемую ему отцовскую часть имения.

В эту эпоху Кабарда представляла вид рассеянного воинского стана, где каждый, ополчаясь, охранял свое имущество вооруженной рукой. Народонаселение Малой Кабарды состояло из людей беспокойных, воинственных, отважных пришельцев, бродяг и преступников из разных стран и всех вероисповеданий. Это скопище мало повиновалось своим князьям; живя в своеволии и предаваясь всем буйствам, они разоряли восточные границы Кабарды и вносили в ее пределы все ужасы войны и опустошения. Несчастная Малая Кабарда готова была потерять благодать христианской веры, державшейся в продолжение столь многих веков. Магометанское духовенство спешило воспользоваться тягостным положением кабардинцев, дабы обратить их к исламизму, не щадя при этом ни обещаний, ни подарков. Уже близка была минута решительного перелома, с наступлением коего, вероятно, исчезла бы и политическая самобытность Кабарды.

В этом положении кабардинский народ решился прибегнуть под защиту абазинцев и других горских племен. Заключив союзы с единоверцами, кабардинцы начали стягивать войска и через несколько месяцев собрали их на реке Чегеме. На избранной позиции они поделали завалы и даже в опасных местах каменные стены. Эти укрепленные позиции простирались от Бештау до реки Терека, куда и подвинулись кабардинцы

[4].

Князь Кошкао, предвидя, что с восстановлением порядка и спокойствия в Кабарде исчезнет возможность к насильственному перевороту, и опасаясь притом справедливого возмездия от своих братьев, всеми средствами старался вооружить дагестанцев против своей родины. Он уговорил ханауцмия аварского помочь ему в получении своего достояния от кабардинских князей. Собрав почти всех, кумык и дагестанских владетелей, хануцмий, ведомый князем Кошкао, двинулся, к пределам Кабарды.

Кабардинцы, получив известие о приближении дагестанского войска, отправили больных, стариков, жен и все имущество в горы. Приверженцы князя Кошкао нарочно распускали самые преувеличенные слухи и старались ложными известиями увеличить число своих единомышленников. Но, к счастью, кабардинцы твердо ожидали неприятеля, надеясь на свою храбрость и мужество. Несколько благоразумных уорков убедили князей принять решительные меры к отвращению междоусобия и прекращению волнения в народе.

Начальник бесленеевского и абазинского войска, князь Эльжеруко, с несколькими тысячами конницы и несколькими сотнями абазинской пехоты, под начальством владельца Лоова, с конными и пешими кабардинцами, под предводительством сыновей князя Идара, Кемиргоко и Темируко, выступил из Большой Кабарды и через день приблизился к Нижнему Жулату (ныне Минарет) . Хан-уцмий за несколько часов до того переправился через Терек и стал лагерем при урочище Каратереке, близ нынешнего Екатеринограда.

Желая избегнуть кровопролития, князь Эльжеруко Коноков вступил в переговоры с уцмием-ханом, увещевая его оставить неприязненные действия и представляя ему о великом числе союзников как из прочих адыхейских племен, так и из абазинцев, соединивших свое оружие с кабардинцами. Переговоры не принесли никакой пользы. Дагестанский владелец, надеясь на многочисленность своего войска и увлеченный льстивыми обещаниями князя Кошкао, не хотел слушать предложений кабардинцев, но горел нетерпением сразиться и получить богатую добычу.

Видя непреклонность уцмия, князь Эльжеруко отступил назад с войском и расположил его на укрепленных высотах между реками Чегемом и Баксаном. На другой день пришли туда дагестанцы и остановились недалеко от наших укреплений, а на третий день начали приготовляться к нападению. Князь Эльжеруко, заметив движение неприятеля, немедленно построил войска в боевой порядок и тронулся навстречу к неприятелю. Начался бой столь упорный, что он продолжался несколько дней. Во время сражения наши услышали с противной стороны Чегема грохот, подобный удару грома; за ним поднялся дым. Это явление крайне встревожило кабардинцев, а потому при наступлении ночи они отыскали охотника именем Ортано и послали его в то место, где наиболее дымилось, разведать, в чем дело. Посланный лазутчик, достигнув того места, залег в кустарнике, где и оставался целый день, наблюдая за действием огнестрельного снаряда. При наступлении ночи он выбрал удобный случай подкрасться еще ближе к передовому неприятельскому пикету, удавил часового и взял у него большое огнестрельное оружие без замка, состоявшее из ствола и ложа. Он с успехом доставил его в кабардинский стан, куда стекалось все войско и с удивлением рассматривало новое оружие, с которым оно познакомилось в первый раз в этом деле. За этот подвиг Ортано был награжден повышением в знатное достоинство. На третий день снова закипела жестокая битва, во время которой неприятель был принужден отступить. Кабардинцы бросились в шашки и довершили поражение неприятеля. Предводитель дагестанского войска и виновник бедствий, князь Кошкао, с множеством знатнейших аварских и кумыкских воинов остались на месте битвы. Опрокинутый на всех пунктах, неприятель оставил на месте две трети своего войска, и лишь одна треть успела спастись бегством. Путь их был усеян трупами, и только наступившая ночь помогла им укрыться в кустарниках, лесах, камышах и тернах, растущих на скатах глубоких оврагов. Невозможно было удержать кабардинцев, которые с ожесточением преследовали врагов, хищников и изменников своего отечества, и без всякой пощады предавали их в жертву справедливой ненависти. Достигши до переправы, многие искав-шие спасения погибли в Тереке. Так было истреблено войско уцмия! Кабардинцы же, возвратившись, домой со славой блистательной победы и с богатой добычей, торжествовали ее пиршествами и увеселениями в продолжение нескольких дней, после чего союзники их отправились восвояси.

После этого события замолкло для нас имя аварского хана и влияние хаданского народа прекратилось. Испытав силы кабардинцев, они говорили: кишжи-бек, что на татарском языке значит: «твердость не в каменной ограде, а в мужестве людей». С тех пор место между Чегемом и Баксаном называется Кишжи-бек. Кабардинский народ, охраняя свою независимость, издревле старался об укреплении своей земли на удобных позициях построением крепостей и устройством завалов. Это происшествие прославлено в следующей песне :

«Косцы наши отложили работу до будущего лета. А созревшее просо наше потравлено кабанами. Просяные зерна снимаются с колосьев бесленеевскими ведьмами [5]. Люди, пасшие наши табуны, бежали от врагов и прискакали домой на голых седлах. Наши молодые женщины, сидя в креслах , горько зарыдали. Добрый князь Копшао ежегодно три раза приводил врагов в свою землю. Люди наши сносили ваки от беспрестанной ходьбы по Кшантиевской дороге в ущелья. Даже железные котлы в тесной дороге поломались. Мы надеялись на Чегемские укрепления, как будто на Мухустову крепость [6]. Два войска стояли, готовые к битве, а князья наши отлучились для осмотра положения на Кишжи-беке. Мы были тогда, как пчелы без матки, а проведавший о том уцмий рвался на битву. Началась битва кровопролитная, и два отряда наших войск соединились в одно укрепление. Трупы убитых неприятелей улеглись на поле, подобно досчатому мосту. Кровь врагов лилась, подобно широкому потоку и проч.»

Около того же времени вышеупомянутый бесленеевский князь Эльжеруко Коноков беспрестанно вел войну с тургутами и другими народами. Вдруг он исчез и не показывался в течение семи лет. Народ по своему легковерию полагал, что он похищен нечистым духом. Когда же он снова явился на родину, то старшины и народ были очень обрадованы; но он так переменился, что трудно было его узнать. Вскоре заметили, что он лишился рассудка, и о годах, проведенных им в отсутствии, ничего не могли узнать: все полагали, что он в продолжение этих 7 лет находился в плену. Говорят, что его вылечил Дохшукин, родом грек, бывший прежде шогеном, т. е. священником. За это князь Эльжеруко произвел его в уорки первой степени и подарил ему много дорогих вещей. Фамилия Дохшукиных существует и ныне за Кубанью и пользуется большим уважением в бесленеевском народе.

Князь Эльжеруко Коноков был самым храбрейшим и благороднейшим князем своего времени. Он был человеколюбив, ласков, рассудителен и обходителен с народом. Несколько раз он защитил свое отечество от врагов внешних. Он победил татар на реке Ахупсе [7]. В другой раз он победил соединенные силы калмыков и татар. Доброта, нравственность и славные подвиги приобрели ему всеобщее народное уважение и любовь. Следующая песня передала подвиги его потомству

«С тугого лука надежного предводителя пу-щенная стрела прямо и быстро полетела, неся ханскому войску смерть и опустошение. Ревнивый конь его Эмишь могучим копытом поражает головы калмыцкие, и тысячи трупов па-дают на пути его. Татарские передовые наездники, занявшие уже берега реки Ходзу, с ужасом бегут назад. Оставлена богатырская подруга — острая сабля, ибо не над кем ею потешиться. Нет врагов, которых бы она могла сокрушить. Доблестный Эльжеруко, исполин храбрости, с гордостью и самоуверенностью смотрит на великого хана. Камня на камне не осталось от городов Саркала, та же участь постигла кемиргойцев, восставших против князя. По примеру дел отцов своих, с благородной твердостью Эльжеруко с небольшими силами укрепился на Чегеме. Золотая перевязь и его атласная тегелия забрызганы кровью дерзких врагов. Враги с натянутыми тетивами не устрашили витязя, послушный конь в последний раз ринулся в толпу врагов. Гордое животное сослужило последнюю службу. Таким же образом доблестный витязь возвратил спокойствие и достояние тем, которые страшились навсегда потерять их».

www.circas.ru