Последствия Кавказской войны

В другом донесении от 18 апреля 1864 г. Новиков сообщал, что турецкое правительство старалось не поселять горцев компактной массой, чтобы избежать беспорядков. «Хотя турецкое правительство, — писал он далее, — принимает переселение горцев и не без страха насчет последствий для своей внутренней безопасности, но далеко не противится оному, а, напротив того, по мере сил своих помогает оному. Только оно требовало, чтобы переселенцев направить пока исключительно в Варну и Кюстендже (Констанца)».

Расселение эмигрантов шло самотеком. Не получая указаний, куда идти и где поселиться, горцы большей частью становились лагерем на месте высадки и оставались там в течение нескольких месяцев, а иногда и целого года. «...Переплыв в зимнее время Черное море, — писал А. Н. Мошнин, — изнуренные морской болезнью, холодом и голодом, они (горцы) не встречают здесь тех забот, какие бы должны быть им оказаны местными здешними властями. Вместо того, чтобы разместить их в хорошем загородном месте, помещают в дырявых палатках, на главной площади, где они буквально тонут в грязи. Отсюда и та ужасная болезнь, зарытие трупов совершается с такой страшной небрежностью, что во всяком другом государстве местные власти были бы уличены в уголовном преступлении...».


Помощь переселенцам оказывалась на уровне благотворительности. Была начата кампания сбора пожертвований в пользу иммигрантов. В ней принимали участие султан, султанша и наследный принц. От их имени наиболее нуждавшимся черкесам было роздано 300 тысяч пиастров, а позже султан дал еще 500 тысяч из собственных средств и, следуя примеру монарха, его приближенные и министры — по 5 тысяч. Мать и жена хедива (правителя) Египта, находившиеся в это время в Стамбуле, пожертвовали 300 тыс. пиастров. Помощь черкесам стала поступать из различных городов империи (жители Эдирне, например, собрали на строительство домов поселенцам 400 тысяч пиастров и т.д.).


В Стамбуле был сформирован специальный комитет содействия черкесским беженцам. Он стал регулярно проводить сборы пожертвований, а в 1899 г. организовал издание гербовых марок, доход от продажи которых поступал в его фонд. Эти марки следовало прилагать ко всем официальным документам страны. Однако по сравнению с масштабами бедственного положения переселенцев на помощь была мизерной и к тому же часть ее «...беспощадно разворовывалась и несчастные тысячами гибли, ожидая милости от глупого чиновника».

Опасаясь распространения среди турецкого населения эпидемий, власти создали вдоль побережья, где скопилось множество переселенцев, — в Акча-кале, Сарыдере, Синопе, Самсуне и в других местах — специальные карантинные лагеря, ставшие, по существу, лагерями смерти.

Турецкие власти обещали освободить переселенцев от военной службы на 20 лет, однако в случае войны с Россией, предполагали извлечь пользу из опыта горцев, знакомых с русским оружием, владевших чаше всего русским языком и знавших специфику Кавказа, где турки намечали открыть один из фронтов.


В это тяжелое для переселенцев время турецкие власти, учитывая их безвыходное положение, стали формировать из них кавалерийские полки и прежде всего черкесскую гвардию султана. В июне 1864 г., по словам Новикова, «около 3-х тысяч черкесов уже поступило волонтерами в турецкую армию, а в ближайшее время предполагалось это число довести до 12 тысяч и в таком же размере уменьшить рекрутский набор». Однако надежда турецкого правительства укрепить свою армию за счет горской молодежи не оправдалась. Получив обмундирование и деньги, новобранцы бежали из турецкой армии к своим семьям.

Ф.Бадерхан. СЕВЕРОКАВКАЗСКАЯ ДИАСПОРА В ТУРЦИИ, СИРИИ И ИОРДАНИИ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX— ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XX ВЕКА)